Одна из нас мертва - Дженива Роуз

и полностью отремонтировали и подновили его. Для меня было важно сделать так, чтобы Кристал чувствовала, что мой дом – это ее дом. – Брайс криво улыбнулся и перевел взгляд на Шеннон, будто бросая ей вызов.

Шеннон сложила руки на груди и зло уставилась на него. Она открыла было рот, будто хотела что-то сказать, но затем закрыла его, так ничего и не произнеся… Совсем ничего. Ей не надо было произносить последнее слово, чтобы все услышали его.

38. Дженни

Настоящее время

Детектив Сэнфорд роняет свою ручку на стол, откидывается на спинку стула и раскидывает руки, будто обнимая воздух. Затем делает медленный выдох, явно измотанный этим делом, – скорее всего, его измотал мой рассказ о том, сколько во всей этой истории было всяких терок и как все фигуранты были друг с другом в контрах, так что неизбежно должно было произойти нечто такое, что изменило бы нашу жизнь навсегда. Он трет глаза, подается вперед и ставит локти на стол.

– И вы пытаетесь мне сказать, что после всех этих разборок – как словесных, так и связанных с рукоприкладством – мужья просто пошли пить пиво, а их жен устроило все, что произошло?

– В каком-то смысле да, но это никогда их по-настоящему не «устраивало». Похоже на слишком медленно закипающую воду – ты смотришь, как на дне кастрюли начинают образовываться пузырьки, но все никак не доходят до верха, – объясняю я.

– А это всегда было похоже на медленное закипание?

– Нет.

– И как вы думаете, что породило эту непрекращающуюся напряженность? – Он морщит лоб.

– Ее породила новая жена Брайса, Кристал.

– А почему? – Сэнфорд опять откидывается назад.

– В этой группе женщин жена была заменена впервые, и мне кажется, это заставило остальных сомневаться в крепости своих браков, в смысле своего существования и задаваться вопросом о том, кем они станут, если перестанут быть женами. Это внушило им страх, а страх сводит людей с ума.

Я смотрю на часы на стене. Сейчас два часа дня. Я сижу здесь уже шесть часов, а мы еще только едва-едва затронули тему. Когда я вызвалась прийти и поговорить с детективом, возглавляющим расследование этого дела, я не ожидала, что это займет столько времени. Как бы мне ни хотелось помочь, я устала. Я зеваю, разинув рот так широко, что у меня закрываются глаза и из их уголков вытекают слезы. Я тру их, чтобы не заснуть.

Детектив Сэнфорд глядит на часы, затем снова переводит взгляд на меня.

– Вам нужен перерыв?

– Да, и я умираю с голоду.

– Я могу об этом позаботиться. Вам пиццу или бургеры?

– Пиццу, – отвечаю я с чуть заметной улыбкой.

– Я так и подумал, что вы из тех, что предпочитают пиццу. – Он тоже улыбнулся. Детектив Сэнфорд встает со своего стула и идет к двери. Затем останавливается и, повернувшись ко мне, мгновение мнется.

Я знаю, что ему действительно нужна моя помощь. Бакхед многосложен, хитро сплетен, как паутина – с виду она красива, но в ней так легко запутаться. Только пауки знают, как передвигаться по ней, не застревая. А я – паук.

– А что вам известно о жизни Кристал… до ее переезда в Бакхед? – спрашивает он.

Я пытаюсь вспомнить то, что узнала о ней, то, что слышала то тут, то там. Она работала барменшей в Техасе – это все, что мне было известно о ней. Никто никогда по-настоящему не расспрашивал ее о ее прошлом, если это не касалось вопроса о том, как начались ее отношения с Брайсом.

– Вообще-то, я мало что об этом знаю.

Детектив Сэнфорд поджимает губы и кивает:

– Я так и думал. А между тем у нее, похоже, была своя собственная непростая история. – Он открывает дверь, закрывает ее за собой, и его слова повисают в воздухе.

39. Карен

Я в последний раз выжала воду из швабры в раковину в кладовке и прислонила ее к стене. И, закрыв за собой дверь, вернулась в зал. Шеннон бросила пакет, полный грязных салфеток, крошек и пустых бутылок из-под шампанского в мусорное ведро. Дженни энергично вытирала влажной тряпкой столы и кресла. Они и без того были чистыми, но она все равно продолжала тереть. Киша собрала грязную посуду.

– Вам вовсе незачем мне помогать, – сказала Дженни, сдув волосы, упавшие ей на лицо, и вытерев пот со лба.

– Вздор. – Шеннон собрала оставшийся мусор.

– Мы больше не будем оставлять за собой грязь, чтобы ты ее убирала. Мы же взрослые женщины, – подтвердила я.

– Верно, и к тому же ты платишь мне, – со смехом добавила Киша.

– Хорошо, хорошо. – Тяжело дыша, Дженни уселась в парикмахерское кресло и сделала шумный выдох.

Мы последовали ее примеру и сели в круг. И оглядели салон, в котором опять все блестело. Не осталось никаких следов того, что произошло здесь час назад. Кровь, вытекшая из носа Марка, была замыта, и мы прибрали все, что было опрокинуто на пол. Все столы для маникюра были убраны, внештатные маникюрши упаковали свои принадлежности и быстро ушли.

– Шеннон, ты пойдешь на это новоселье? – спросила Киша, и ее вопрос явно был искренен.

– Нет, не пойду. Тебе пришлось бы приставить к моей голове пистолет, чтобы заставить меня. – Шеннон отпила глоток воды и скривилась при мысли об этом.

– Я тебя не виню, – отозвалась Дженни. – То, что Брайс сделал сегодня, переходит все границы.

– И давайте не будем забывать о том, что произошло на приеме, и о том видео. – Шеннон скрестила руки на груди.

Я кивнула:

– Сегодня тут отличился не только Брайс. Мой муж тоже вел себя как идиот. Мне непонятны его стремление защищать Оливию и эта его дурацкая враждебность по отношению к Дину. – Я вслед за Шеннон тоже сложила руки на груди.

– Но она же его клиентка, не так ли? – спросила Киша.

– Вообще-то да…

– А вы с ней подруги? – Киша закинула ногу на ногу и принялась качать ею.

– Едва ли. – Я закатила глаза.

До того как Шеннон и Брайс развелись и на сцене появилась Кристал, Оливия, Шеннон и я были близки. Но после того, как стало известно, что Шеннон и Брайс разводятся, наша дружба распалась и мы все больше и больше отдалялись друг от друга. Я по-прежнему была близка к Шеннон, хотя иногда ей было нужно побыть одной, но Оливия пыталась вбить между всеми нами клин.

– Возможно, дело и правда в том, что он хочет защитить ее, поскольку она