Мартин Борман - Джемс Макговерн

Кемпка пришел в себя, чувствуя, что получил легкое осколочное ранение. Будучи на некоторое время ослепленным вспышкой, он сумел отползти за танковые заграждения. Он полагал, что секретарь фюрера, вне всякого сомнения, был убит взрывом. Позже, когда восстановилось зрение, Кемпка пересек реку Шпрее и направился на запад.

Аксман тоже увидел вспышку, услышал оглушительный взрыв и без сознания упал на землю. Придя в себя, лидер гитлерюгенда заполз в воронку, образовавшуюся после взрыва. Там он увидел доктора Штумпфеггера, Наумана и Швегермана. С ними, по словам Аксмана, был и Мартин Борман. Он был жив и, по-видимому, даже не ранен.

Они решили не предпринимать очередных попыток пересечь мост Вайдендаммер и вернуться на станцию Фридрихштрассе. Там Борман взял бразды правления в свои руки. Он, Штумпфеггер, Науман, Швегерман, Аксман и его адъютант Велтцин пошли вдоль железнодорожной насыпи.

Борман снял свои знаки отличия, желая выдавать себя за обычного бойца фольксштурма. Так же поступили и следовавшие за ним. Они пересекли реку Шпрее по железнодорожному мосту. Это была часть городской железнодорожной системы, которая от подземной станции Фридрихштрассе переходила в наземные пути до станции Лертер. Продолжая двигаться по железнодорожным путям, беглецы подвергались беспорядочному обстрелу. Аксман чувствовал, что только темнота спасала их от верной гибели.

Пройдя около мили, группа беглецов приблизилась к станции Лертер. Борман подал сигнал остановиться. Станция была занята русскими войсками. Для того, чтобы избежать встречи с ними, шестеро беглецов перелезли через железнодорожное заграждение, забрались на выступ в стене и спрыгнули оттуда на улицу.

Спрыгнув вниз, они оказались в самом центре русского караульного поста. Их окружили русские солдаты. «Гитлер капут! Война окончена!» — вспоминает Аксман услышанное им. Для этих русских война действительно была окончена; оставалось еще лишь очистить небольшие территории города, занятые немецкими войсками, и официально принять капитуляция немцев.

Часовые не проявили никакой враждебности к людям, которых приняли за разбитых солдат фольксштурма. Они предложили сигареты, и Ак-сман показал им свою механическую руку, которую русские ощупали с большим любопытством. Пока все это происходило, глава нацистской партийной канцелярии и доктор Штумпфеггер поспешно двинулись дальше в восточном направлении по Инвалиденштрассе.

Часовые подозрительно покосились в их сторону. Аксман испугался, что русские перестреляют их всех. Но ничего не случилось. Тогда Аксман, Велтцин, Швегерман и Науман побрели вдоль Инвалиденштрассе в западном направлении. И опять ничего не произошло.

Науман и Швегерман прятались за деревьями и кустами, отделившись от Аксмана и Велтцина, которые продолжали идти на запад, пока не услышали лязг приближавшихся русских танков. Они развернулись и пошли обратно. Слева были серые руины общественных зданий. Старые казармы прусской армии, школа пожарной службы, почта. Справа находился Аусштелунг-парк (Выставочный парк). Они практически перешли мост по рельсам станции Лертер, когда Аксман заметил двух человек, лежавших на мосту. Думая, что им возможно нужна помощь, вождь гитлерюгенда опустился на колени рядом с ними.

Аксман увидел, что это доктор Людвиг Штумпфеггер и Мартин Борман. Лунный свет падал на их лица, так как они лежали на спине со слегка раскинутыми руками и ногами. Аксман дотронулся до Бормана: признаков дыхания не было. Но также не было крови и признаков ранения.

Он был озадачен. Аксман подумал, что Борман принял яд, так как последний явно был мертв. Или он был просто без сознания? Однако это было странным совпадением, что Борман и Штумпфеггер лежали без сознания в одинаковых позах, думал Аксман. Возможно Борман притворялся мертвым? Казалось, в этом не было смысла, так как он лежал возле русского караульного поста в груде осколков и гильз, а русские танки с грохотом двигались к его телу.

Внезапно русские начали прямой обстрел моста. Аксман и Велтцин были вынуждены раствориться в ночи. Потому у Аксмана не было времени, чтобы с медицинской точностью установить смерть Бормана, хотя он сам был в этом убежден.

Но Кемпка и некоторые другие были также убеждены, что Борман был убит при взрыве танка. В любом случае Велтцин не мог подтвердить версию Аксмана. На следующий день Велтцин был схвачен русскими, а позднее умер в одном из их лагерей; если русские и допрашивали его, они не довели его показания до сведения своих союзников.

Однако Артуру Аксману удалось выбраться из Берлина и направиться в баварские Альпы, где он присоединился к гитлерюгенду, а затем ушел в подполье. Швегерман и Науман, отделившись от Аксмана, также выбрались из Берлина и добрались до западной зоны Германии, оккупированной британскими и американскими войсками.

Немногие бывшие сотрудники рейхсканцелярии были столь же удачливы, как члены маленькой группы Бормана: Аксман, Кемпка, Швегерман и Науман. Члены других групп беглецов столкнулись с серьезными неприятностями. Полковник СС Хегель, заместитель штандартенфюрера СС Раттенхубера, главной охраны, был убит на мосту Вайдендаммер. Сам Раттенхубер был ранен и взят в плен. Полковник СС Георг Бету, один из двух личных пилотов Гитлера, убит. Другой пилот, генерал-майор Ганс Бауэр, был ранен в левую ногу, которую ампутировали в русском плену. Гюнше, Монке, Линге и почти все остальные, кто пытался бежать из рейхсканцелярии, были схвачены.

Днем 2 мая 1945 года, когда генерал Вейдлинг сдал Берлин, русские нашли трупы Геббельса и Гитлера. Однако официально они это отрицали. На последующей пресс-конференции в Берлине 9 июня маршал Жуков сказал: «Мы не опознали тело Гитлера. Я не могу ничего сказать о его судьбе. Он мог улететь из Берлина в самый последний момент. Состояние взлетно-посадочной полосы могло позволить ему это сделать». Очевидно, Жуков выступал как оратор Сталина, у которого было свое видение происходящего. Только после смерти Сталина русские подтвердили, что нашли обугленное тело Гитлера 2 мая.

Что касается Бормана, русские никогда не признают, что нашли человека либо его труп 2 мая или позже. В еще дымящемся Берлине, заваленном обломками самолетов и орудий, телами мертвых лошадей, солдат и гражданских лиц, Борман исчез, как пламя погребального костра фюрера.

Однако, если он лежал в неизвестной могиле или жил, скрываясь, он не был забыт.

Геринг также не мог забыть Бормана. Бывший рейхсмаршал был освобожден из-под ареста СС в замке Маушендорф подразделением войск люфтваффе 5 мая. На следующий день Геринг отправил сообщение Деницу: