Серебряный феникс (ЛП) - Синди Пон

Чжэнь Ни заломила руки.

- Господин Чжун не разрешает такого.

Аи Линг схватила флакон.

- Это безделушка, Чжэнь Ни. Мелочь. Я тоже хочу его порадовать.

Служанка успокоилась.

- Убедитесь, что в спальне все будет готово, - сказала Аи Линг.

Чжэнь Ни склонила голову.

- Да, госпожа.

Одна из служанок ушла и вернулась с красной шелковой повязкой, похожей на ту, что была у Чжуна Йе, которой задушила себя Серебряный феникс. Или это та же? Почему она убила себя? Чжун Йе и ее заставлял выходить за себя замуж?

Аи Линг подняла руки. Глова болела, пока Чжэнь Ни укутывала тканью ее грудь. Она заставляла себя стоять смирно, не кричать, не прогонять девушку. Она должна смириться. Замужняя женщина крепко обвязывает грудь, пока не оказывается в спальне. Это объяснялась в «Книге создания», что давно дала ей мама.

Она пыталась глубоко вдохнуть, когда Чжэнь Ни закончила. Но не смогла.

- Вы привыкнете, - госпожа, - Чжэнь Ни словно читала ее мысли. – Шелк забудется.

Чжэнь Ни помогла ей одеть нижнее белье, закрепив на талии золотой поясок. Аи Линг вскрикнула, когда две служанки внесли свадебный наряд. Они несли красно-золотое платье.

- Оно не идеально. Но мы все быстро исправим, - сказала Чжэнь Ни.

Две служанки встали за Аи Линг, накинув красно-золотое одеяние на ее голые плечи. Ее удивил вес и холод ткани. Два золотых феникса, символы вечного счастья, были вышиты на ее груди. Служанки появились перед ней, и они принялись оборачивать платье на поясе, закрепляя скрытые крючки.

Аи Линг подняла руку и увидела на длинном широком рукаве яростных драконов. Служанки застегнули платье и удалились. Чжэнь Ни застегнула пуговицы на воротнике-стойке. Она отступила.

Они ждали ее реакции. Аи Линг заставила себя взглянуть в зеркало. Ее раскрасневшиеся от ванны щеки были едва заметны из-за красно-золотого платья. Ее сдавливало, ткань давила на нее. Она уставилась на свои темные глаза, она была слишком юной для такого наряда. Но разве не такова судьба многих девушек? Аи Линг склонила голову. Она не могла дышать. Несмотря на слова Чжэнь Ни, дышать было трудно.

Она медленно кивнула отражению Чжэнь Ни.

- Идеально сидит, госпожа. Хотя оно чуть-чуть не достает вам до пяток, - Чжэнь Ни коснулась подола, расшитого серебряными символами, - но это почти не заметно.

Она встала и радостно осмотрела ее.

- Теперь вас нужно накрасить, - она повела Аи Линг к креслу перед черным лакированным столиком.

Аи Линг закрыла глаза, а Чжэнь Ни и другие девушки касались ее кистями, карандашами, подводя ее глаза, затемняя брови, подкрашивая щеки и губы, покрывая ее пудрой.

Она подавила желание чихнуть, направив вместо этого дух на поиски отца. Сможет ли она отыскать его? Сказать ему, что с ней все в порядке? Как далеко она сможет уйти? Она протянула нить за пределы комнаты, но она оборвалась.

Чэнь Юн. Она обрисовала мысленно его лицо, сердце забилось чаще. Нить не соединилась с ним, но до нее донесли обрывки издалека.

Как… Линг… помочь…

Она подскочила из-за прикосновения к плечу, сердце сжалось от запаха острого одеколона. Чжун Йе. Она огляделась. Его здесь не было. Служанки красили ее и убирались в комнате. Чжун Йе как-то до нее дотянулся, и это напомнило ее силу. Она поежилась. Он ощущал ее? Он знал?

Она повернулась к служанкам.

- Спасибо. Спасибо вам за все, - сказала Аи Линг.

Она превратилась в женщину. Ее глаза стали больше из-за макияжа. Бледная пудра на лице выгодно оттеняла румянец на щеках, делала алые губы выразительными. Соблазнительными. Служанка приблизилась с туфлями в руке.

- Ваша обувь, - госпожа, - она протянула туфли, словно для одобрения. Они были красивыми, на небольшом каблуке, с заостренным носом и из алого шелка. Ткань была расшита лиловыми лотосами с золотыми вкраплениями. В центре каждого лотоса был изумруд. Были и нераскрытые бутоны розового цвета. А каблучки были цвета слоновой кости.

- Не знаю, подойдут ли они, - она кивнула на свои длинные узкие стопы.

Чжэнь Ни присела и примерила одну туфлю. Аи Линг скривилась, когда ее пальцы сжались. Служанка слегка надавила. Туфля подошла. Она проделала это и со второй туфлей, а потом подняла голову и с облегчением улыбнулась.

- У нее ноги были меньше. И она была ниже, - сказала служанка.

- Кто? – прошептала Аи Линг, испугавшись.

- Серебряный феникс, госпожа. Это ее платье и обувь.

Аи Линг едва не стошнило.

- Принесите вуаль, - сказала Чжэнь Ни. Ткань была расшита жемчугом, из-за него ткань ниспадала вниз. Она видела сквозь красную вуаль, но все было подернуто алой дымкой. Край касался ее воротника.

Ее испугал грохот фейерверков. Застучали барабаны, послышалось пение.

- Паланкин здесь, госпожа. Мы поможем вам встать, - сказала Чжэнь Ни. Аи Линг подхватили под локти нежные руки. Она встала со стула, покачнулась.

- Вряд ли я смогу в них ходить, - процедила она.

- Мы отведем вас к паланкину, госпожа. Идти недалеко.

И она была права. Невеста больше сидела на коленях, чем ходила. Снова прогремели фейерверки. Запахло дымом, Аи Линг медленно шагала вперед.

Они выбрались во двор, где стоял красный паланкин. Мужчины в красном с золотыми драконами окружали его. Весь двор был залитым светом красных и белых фонарей, что держали на палках слуги.

Певицы были в синих платьях с расшитыми рукавами, лежавшими на земле. Все пестрило цветами.

Аи Линг прикусила губу, когда ей помогли сесть в паланкин. Вкус ягодной помады заставил облизать зубы. Золотые браслеты на запястьях позвякивали, когда слуги подняли паланкин и пошли, видимо, к залу.

В паланкине были плотные занавески, звуки доносились приглушенно. Аи Линг хотелось, чтобы времени было больше, даже если бы она провела его в этой коробке, пропитанной запахом ее пудры и духов. Она прижала флакон к губам.

Крошечные кристаллы слез коснулись ее языка и растаяли, оставив на языке горечь печали и боли. Те же чувства она ощущала в тот день, когда слезы были собраны, когда Ли Рон погиб.

Сердце колотилось под повязкой. Она вцепилась в край платья и захотела, чтобы слуги двигались быстрее. Чтобы они быстрее несли ее к судьбе, которую выбирала не она, но ей придется ее принять, чтобы спасти отца. Чтобы спасти Чэнь Юна.

Она заставит Чжуна Йе заплатить. Аи Линг с радостью чувствовала злость и печаль, что бурлили в ней. Она убьет его… или умрет сама.

Глава семнадцатая:

Барабаны отстукивали медленный ритм, что волнами проникал в ее тело, пульсировал в горле, сбивал ее дыхание, она была захвачена этим биением. Она крепче сжала в ладони пустой флакон. Слуги замедлили ход и остановились. Церемониймейстер помог спуститься на ковер из золотой ткани, что вела к залу для свадьбы. Она разглядывала красных драконов и фениксов, вышитых на ткани, делая маленькие, болезненные шажки.