Раубриттер (IV.II - Animo) (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич

Трицикл-тягач лишь казался грозным и способным крушить скалы, он не был боевой машиной и Гримберт даже ощутил к нему подобие сочувствия. Он был вьючным животным, безропотным, упорным и выносливым, как полагается всякой скотине, не рассчитанным на схватку и не спроектированным для нее. Несчастная жертва независящих от него обстоятельств.

Едва только деревья накренились над дорогой, тягач натужно заскрипел барабанными тормозами, силясь преодолеть чудовищную, тянущую его вперед, силу инерции. Вагоны, влекомые этой же силой, беспокойно задребезжали сцепками, оставляя за собой в снегу рваную колею.

Ловушка захлопнулась, понял Гримберт. Без лязга и грохота, но так основательно, словно путь каравану преградили крепостные ворота.

Кто бы ни снаряжал караван, он был достаточно щедр, чтобы обеспечить ему достойную охрану. Гримберт не услышал ни испуганных криков, ни возгласов, которые могли бы свидетельствовать о панике. Не успел стихнуть треск дерева, как из остановившихся фургонов высыпали на снег человеческие фигуры, кажущиеся на фоне вагонов муравьями. Только двигались они не как муравьи, по беспорядочным траекториям, а весьма собрано и дисциплинированно, мгновенно образовав две симметричные шеренги перед тягачом. Значит, внутренне были готовы к чему-то подобному и даже не растерялись.

- Ишь, прыткие как голодные блохи, - протянул недовольным тоном Бражник, тоже, должно быть, отметивший выдержку противника, - Ох, угостил бы вас сейчас свинцом, только пух полетел бы…

- Это не корсы, - вдруг отрывисто произнесла Блудница.

- Чегось?

- Не корсы. Построение совершенно не типичное для варваров, очень уж ловко рассредоточились. Кроме того, корсы обычно ходят в кольчугах, а эти… Что за черт? Как будто рясы какие-то напялили…

Гримберт был вынужден максимально приблизить изображение, и вынужден был заметить, что у Орлеанской Блудницы чертовски острый взгляд. Из кого бы ни состояла охрана загадочного каравана, она не отягощала себя доспехами, все были облачены в глухие рясы некрашеной шерсти. Может, под ними скрываются панцири и кольчуги? Не похоже, прикинул он, очень уж легко двигаются охранники, совсем не так, как двигаются люди в доспехах.

А еще они были безоружны. Ни страшных пик, которыми пугал Вольфрам, ни переносных мортирок, ни даже обычных аркебуз. Может, держат в рукавах ножи? Курам на смех…

Бражник беспокойно засопел, щуря глаза.

- Уж не святоши ли?

И заслужил презрительный смешок Орлеанской Блудницы.

- Чтобы святоши – и охраняли караван? В своем ли ты уме? Что он, по-твоему везет, святые дары? Тихо ты. Ждем сигнала.

Гримберт ожидал, что из обрамлявшей дорогу чащи навстречу охранникам каравана ударит слаженный залп аркебуз, легко раскидав их ломанной шеренгой по снегу, точно игрушечных солдатиков. Но вместо этого произошло нечто куда более странное. Отделившись от деревьев, в сторону остановившегося каравана двинулись разрозненные фигурки в маскировочных одеяниях, в которых Гримберт безошибочно узнал засадный отряд «Гиен». Возглавлял их высокий узкоплечий рутьер, двигавшийся так легко и изящно сквозь глубокий снег, будто ступал не по снежному покрову, а по твердому камню. Гримберт узнал бы его даже если бы тот не опирался небрежно на люцернский молот.

Олеандр Бесконечный. Молчаливый воин Вольфрама Благочестивого.

- Чего он хочет? – спросил Гримберт через динамики «Убийцы», предельно понизив уровень громкости, - Почему не стреляет? У вас преимущество внезапности, вы могли бы скосить их, прежде чем…

Орлеанская Блудница фыркнула. От взгляда, которым она мазнула по «Убийце», Гримберт отчего-то ощутил тревожную щекотку где-то глубоко в животе, хотя ничего особенного этот взгляд не выражал, только холодное презрение.

- А вы хотели, чтоб мы расстреляли их еще на подходе? Мы рутьеры, а не разбойники, мессир. И мы чтим императорские законы.

Из груди Гримберта едва не вырвался нервный смешок, который микрофоны «Убийцы» не замедлили бы превратить в громкий рык. Чтят законы? С тем же успехом сам Сатана мог бы убедить Папу Римского в том, что соблюдает Великий Пост! Сущая нелепица, но…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Вольфрам никогда не действует оружием там, где можно действовать хитростью, - Блудница, забыв про «Убийцу», повернула шлем в сторону замершего каравана и рассыпанных по снегу фигур, - Он в первую очередь делец, а не разбойник.

- Значит, вы остановили караван не для того, чтобы выпотрошить его груз? – не сдержался Гримберт.

И чуть не прикусил язык, когда Блудница кивнула с самым непринужденным видом.

- Так и есть. Сейчас Олеандр от лица Вольфрама Благочестивого делает охранникам этих вагонов весьма щедрое предложение.

- Мы никогда не нападаем из засады, - вставил Бражник, - Мы вам не дикари не дикие звери!

- Верно. Почти никогда. Чаще всего мы лишь делаем предложение. Эти господа в рясах имели неосторожность заключить с хозяевами каравана договор охраны. Детали его нам неизвестны, но и не требуются. Дело в том, что этот договор, как полагает господин Вольфрам, нарушает его собственные права и права третьих лиц, посему он должен быть незамедлительно расторгнут.

- Какой-то…

- Вздор? – Гримберт готов был поклясться, что Орлеанская Блудница улыбнулась под шлемом, - Возможно. Но здесь, в Сальбертранском лесу, не так-то много толковых законников. А господин Олеандр может быть достаточно красноречив, когда того требуют обстоятельства.

- Но ведь он же…

- Нем, - согласилась рутьерка, - Да, как рыба. Но я не помню случаев, чтоб это мешало ему вести дипломатическую деятельность. Вот и сейчас он делает охране крайне любопытное предложение. Сознавая, что разрыв договора причинит сторонам определенные неудобства,господин Вольфрам Благочестивый как добрый христианин согласен частично оплатить охранникам недополученную выгоду и, в придачу, понесенный ими репутационный ущерб.

Тяжеловесными словами из лексикона имперских законников и дельцов Орлеанская Блудница жонглировала легко, точно мальчишки орехами на ярмарке. Но сейчас Гримберт не обратил на это внимания, он был поглощен другими мыслями.

- Он… он заплатит им?

- Да. Чистым серебром, по паре монет каждому. Не очень богатая плата, но в придачу он гарантирует каждому из них жизнь, а это уже щедрое предложение, над которым стоит подумать. И если в головах у этих недотеп осталось что-то кроме сифилисных язв, они примут его тотчас же.

- Я понимаю, - медленно произнес Гримберт, - Вы попросту запугиваете их, заставляя бросить караван, который они обязались охранять. А монеты и разговоры про расторжение договоров и чьи-то ущемленные права – попросту оправдание для их совести за брошенный груз.

Чуткие микрофоны «Убийцы» позволили ему расслышать тот звук, который нипочем бы не уловили несовершенные человеческие уши. Короткий смешок Орлеанской Блудницы.

- Смотрите на дорогу, мессир. Прямо сейчас Олеандр Бесконечный сделает еще одно предложение – на этот раз хозяину каравана. Так как охрана разбежалась, нарушив свои обязательства и бросив на произвол судьбы караван, господин Вольфрам Благочестивый считает себя обязанным предложить свою помощь.

- Как добрый христианин… - пробормотал Гримберт.

- Как добрый христианин, - согласилась Блудница, - Но кто сказал, что из-за этого он должен сам терпеть ущерб или приносить жертву на алтарь чужой алчности? «Смиренные Гиены» при всех своих достоинствах не меценаты и не святые. Допустим, мы согласны будем принять на себя хлопоты о его благополучии за… скажем, половину того груза, что он везет. Или даже три четверти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Но это разбой, как его ни называть.

- Это арифметика, мессир, - рутьерка негромко клацнула зубами, - Оставь ее тем, кто разбирается в цифрах.

- Хватит трепать языком, вы оба! - буркнул Бражник, подув на тлеющий между пальцев запальный шнур, - Рутьеры, честь… Мы все равно их убьем, так ведь? Только не сейчас, когда они напряжены и помышляют о сопротивлении. А позже, когда они отправятся прочь, посреди леса. Вольфрам не отпускает свидетелей. Нету у него такого обычая.