Скелет в шкафу художника - Яна Розова

— Фея Дзинь-Дзинь, — вставил один из парней.

Снова началось веселье. На этот раз мужики подзаразили и меня. Может, и вправду смешно? Возьмите у меня миллион долларов, а то я спать спокойно не могу, совесть замучила! Где это видано! Чем больше сумма на кону, тем меньше проблем с совестью. Как это великие мира сего говорили? Убивший одного — убийца, а убивший миллионы — великий полководец!? Что-то в этом духе.

— Варя, — представилась я в следующий перерыв между раскатами хохота, — Варя Багрова.

— Теперь мой любимый юморист — Варя Багрова!

Я оставила без внимания реплику остроумца из дальнего угла и снова попыталась настоять на своем:

— Это украденные деньги, они принадлежат Денису, и я хочу отдать их ему!

— Слушай, Варя, — сам Денис взялся просвещать меня. — Пойми, мы живем по закону: кто успел, тот и съел! Мой дед все равно бы потерял эти деньги. Если бы он не отдал картинку твоему деду, он бы отдал ее честному бюрократу и получил бы за нее шиш да еще немножко. Он же в Советском Союзе жил! А если бы он спрятал ее, и картину нашел бы мой папаша, то опять бы до меня она не дошла! Он бы пропил ее, отдал за бутылку кому попало или просто выбросил, как хлам. И даже если бы она попала ко мне, то все равно я бы не понял, сколько она стоит и что с ней делать! Точно так же вынес бы к мусорным бакам. Я вообще ни в каких картинах ничего не понимаю! Мазня, она и есть — мазня. Вот только один есть художник, который мне нравится!

— Какой это? — Мне не было интересно, просто не хотелось быть невежливой.

«Дервиш Тимур», — ответил Байгер с чувством. — Я его «Зимний лес» купил. За душу трогает, особенно эта рука в пруду. Да, дядь Миш?

— Ага!

Я переводила взгляд с одного поклонника «Дервиша» на другого. Их лица одухотворенно сияли. Хотя чему тут удивляться? На таких эстетов и рассчитано.

— Так вот, — спустился с небес на землю Денис. — В знак… В знак чего, дядя Миша?

— Искупления, — подсказал тот.

— Ага! В знак искупления подари мне какую-нибудь картину Дервиша Тимура — и будем квиты! У тебя денег на это хватит!

— Опять не могу промолчать, — отозвалась я, — Дервиш Тимур — это мой муж, Тимур Багров. Картины выберете без проблем!

— Ого! — восхитился Денис. — И заказать, что хочется, можно?

— Ну, это как он решит, — я вспомнила о запоях Дервиша после окончания работы.

— Вау! Дядь Миш! Слышал?

— Да, этим предложением мы воспользуемся с удовольствием, — одобрил дядя Миша. — А ты говорила, у мужа твоего тоже проблемы? Его тоже убить хотят?

Поразмыслив, я решила сказать правду:

— Еще ничего не знаю… Туманное что-то творится.

— Знаешь, если ему понадобится помощь — обращайся! Позвони Денису, и мы поможем.

Дядя Миша сказал это очень просто, но было ясно: такие слова он на ветер не бросает! Между прочим, это серьезная поддержка! Осознав данный факт, я сказала с чувством:

— Огромное вам спасибо! Денис, дай свой номер телефона.

— Варя, только не записывай его нигде, — предупредил Байгер. — Запомни, вызубри, но не пиши! Это особый номер, поняла?

Дядя Миша встал. Аудиенция была закончена. Все поднялись вместе с ним. Дядя Миша пожал мне на прощание руку, отдал нож и сказал:

— Насмешила ты нас, девушка! Иди, удачи тебе! Отвези ее домой, Деня.

— Хорошо, дядь Миш. А ты позвони моей теще, скажи, что я у тебя был, но про девушку — ни слова, ладно?

— Иди, иди. Позвоню, не трусь.

Мы вышли во двор, погрузились в машину.

— Черта не боюсь, — сказал Денис, будто сам себе удивлялся, — а тещу свою остерегаюсь на полном серьезе.

Ворота сами собой открылись, и джип понесся к центру города, к моему дому. По дороге я все поглядывала на парня, которому, как и мне, не нужен чужой, как он сам рассудил, миллион долларов. Впрочем, возможно, он передумает? Я пригласила Дениса подняться ко мне и выбрать картины. Он согласился.

Байгер равнодушно прошел мимо «Лабиринтов», не глянул на ранние пейзажи Багрова, а вот у «Стекла, пробитого пулей» встал как вкопанный. Мне даже показалось, хотя, похоже, это разыгралась фантазия, что у него увлажнились глаза. Я отдала ему картину. Он ушел растроганный и довольный. Я осталась со своим миллионом.

Глава 40

Назрела насущная необходимость обдумать события последних дней. В голове царила каша, я понимала только одно: два хода окончились тупиками. Но, возможно, есть еще повороты впереди? Вот, например, Наташа Томилина! Витус сказал, что она была невестой Ганжи-старшего. Как, кстати, его имя? Никто ни разу не упомянул. Так всегда бывает с носителями необычных, запоминающихся и звучных фамилий — люди не запоминают их имена. Но в нашем случае остался еще один представитель этой фамилии — Валерий Ганжа.

Томилина — Тамила, игра звуков? Случайность? Или Тамила и есть Наташа Томилина, невеста погибшего по вине Тимура парня? Вот, как раз Валерий и сможет нам помочь. Но как ему показать Тамилу? Привести с собой на очную ставку или как там у них это называется? Нет, надо поступить умнее. Скрытность не повредит. Впрочем, кажется, я знаю!

«Поляроид» с трудом отыскался под столиком в прихожей. Как он туда попал — неизвестно! Несколько картин, среди которых была нужная мне, стояли в гардеробной. Это были работы Тимура, которые он считал неудачными. Портрет обнаженной Тамилы нельзя было отнести к разряду провальных вещей, но сама Тамила не пожелала украшать собой интерьер моей квартиры.

В свое время я поинтересовалась у Тимура и Тамилы историей создания такой не типичной для художника Багрова работы. Тимур лениво объяснил, что портрет был сделан на спор. Тамила — и она подтвердила рассказ моего мужа кивком — поначалу сомневалась в творческих возможностях Тимура и сказала, что поверит в его мастерство, если он покажет ей хоть одну картину в жанре ню. Багров не имел такой готовой работы. С наглой ухмылкой он сказал, что изобразит саму Тамилу, если она разденется. Та, не моргнув, сняла платье. Тимур выполнил заказ, повторив стиль, живописную манеру и колорит знаменитой «Обнаженной» Ренуара.

Я не без ревности рассматривала Тамилу, сидящую вполоборота к зрителю на скомканной белой простыне. Великолепная работа, хоть и подражание, и великолепная модель, хоть и уступающая ренуаровской в весовой категории. Сделав снимок, убедилась, что он получился качественным. Потом позвонила Седову:

— Павел? Здравствуй! А твои ребята пивка не хотят?

— Хотят, — обрадовался Паша. — Привезешь?

— А с Ганжой организуешь встречу?

— И не рассчитывай! Я что тебе, палочка-выручалочка? Что тебе от него надо?