Предательство - Кристина Хегган

— Вы думаете, она умрет сейчас? — спросила миссис Толберт, высмаркиваясь.

— Конечно, — кивнула головой Джейн. — Сегодня пятница, а они всегда подгадывают, чтобы герои умирали по пятницам.

На экране Пэтти открыла глаза. Ее пальцы тянулись к красивому лицу сидящей рядом женщины — ее матери. Послышались звуки потрясающего голоса певицы, исполняющей строчки песни-темы Пэтти.

— Прости, мама. — Рука девушки бессильно упала, глаза закрылись. Пэтти умерла.

— Ведь она была так прекрасна, — сказала Джейн и достала из стоящей рядом коробочки еще несколько булавок, протянув одну миссис Толберт.

— Просто превосходна, — шмыгнула носом миссис Толберт. — Зачем им понадобилось убивать ее? Она была моей любимой героиней.

— Моей тоже. Мне кажется, Стефани Фаррел будет исполнять более значительные и лучшие роли. У талантливых артистов всегда так бывает.

— Может, вы правы. Но зачем убивать Пэтти как раз в тот момент, когда она наконец помирилась со своей матерью и вообще все наладилось. Кстати, говоря о дочерях, как ваша красавица? — добавила миссис Толберт, посмотрев на Джейн в зеркало на стене. — Все еще хочет стать прима-балериной?

— Как никогда раньше. Ее отобрали на национальный конкурс, который состоится в Музыкальной академии на следующей неделе.

— Надеюсь, вы дадите мне билет? Не хотелось бы пропустить такое событие. Представляете, девочка из городка Маунт-Холли выигрывает конкурс в Школу американского балета в Нью-Йорке. Она станет знаменитостью.

— Она же еще не победила, миссис Толберт, — рассмеялась Джейн.

— Но она выиграет, моя дорогая.

Джейн вся сияла от гордости. Она была почти уверена, что ее дочь выиграет конкурс. Ведь она самая лучшая ученица. Ей сказала так сама мадам Тарасова, педагог Люси по танцам последние пять лет.

— У нее есть все, чтобы добиться успеха, — произнесла мадам с легким русским акцентом. — Талант, грация, техника. Я никогда еще не встречала такого целеустремленного человека в столь юном возрасте.

Сначала Джейн испугалась от мысли, что ее дочери придется уехать учиться так далеко. Нью-Йорк слишком опасное место для такой невинной девушки, как Люси. Но мадам Тарасова заверила, что за Люси будут присматривать, девочка будет жить всего в двух кварталах от школы не одна, а вместе с двумя другими одноклассницами. Конечно, Люси будет приезжать на выходные домой. Но с другой стороны, даже лучше, если Люси уедет, исчезнет из жизни Верна. Как бы Джейн ни пыталась наладить мирные отношения между ним и дочерью, эти двое ненавидели друг друга. Часто Джейн испытывала чувство вины, что разрешила своему приятелю переехать к ним с Люси. Сначала она отказала ему, но слишком тяжело было проводить одной ночь за ночью, и в конце концов Джейн потеряла надежду найти кого-нибудь получше. Когда Верн предложил частично оплачивать аренду квартиры и сказал, что четыре ночи из семи будет проводить в дороге, Джейн согласилась. В последние годы стоимость уроков танца утроилась, и становилось все сложнее сводить концы с концами. Л деньги Верна немного облегчали жизнь Джейн.

Но с самого первого дня, когда шофер-дальнобойщик въехал в их квартиру, он стал ругаться с Люси.

— Твой маленький отпрыск слишком вызывающе ведет себя, Джейн, — сказал Верн в один из выходных несколько месяцев назад. — Ей нужна хорошая порка, чтобы поняла, кто в доме хозяин.

— Оставь Люси в покое, — умоляла его Джейн. — Не попадайся ей на глаза, а я прослежу, чтобы она не вставала у тебя на пути.

Может, если Люси и Верн останутся па выходные вдвоем, то научатся терпимее относиться друг к другу.

— Ну хорошо, миссис Толберт, можете снимать платье, — сказала Джейн и встала. Она немного вздрогнула, выпрямляя спину. Джейн была на ногах с четырех часов утра, стараясь успеть сегодня дошить костюм для другой клиентки. Длинный трудный день начал давать себя знать. — Я закончу ваше платье к завтрашнему вечеру. Договорились?

— Да. Спасибо, Джейн. Сколько я вам должна за брюки мужа?

— Десять долларов.

Когда миссис Толберт ушла, Джейн положила деньги в кувшин, который она прятала на полке над плитой, и сосчитала, сколько заработала за неделю: сто два доллара. Это на пятнадцать долларов меньше, чем на прошлой неделе. Джейн вздохнула. Завод «Спектр моторс» закрылся, и многие клиенты перестали пользоваться ее услугами из-за отсутствия денег. Ей еще повезло, что она заработала больше ста долларов.

Звук хлопнувшей двери заставил Джейн вскочить. Она испуганно поставила кувшин обратно на полку. Чем меньше Верн будет знать о ее сбережениях, тем лучше.

— Раз и два. Потянуться вниз. Наклониться. Выпрямиться и… снова. — Под звуки «Сияния луны» Дебюсси голос мадам Тарасовой становился громче, в то время как она грациозно опускала и поднимала руки под музыку. — Поднимите головки выше, распрямите плечи. Тяни носок, Марианна. Люси, ты можешь поднять ногу выше. Подняли руки. И… поклонились.

Повернув голову чуть в сторону и устремив взгляд вдаль, Люси Джилмор двигалась под музыку. Ей не нужно было смотреть на свое отражение в стенном зеркале, как другим девушкам, чтобы следить за правильным исполнением всех своих движений. Она чувствовала, как надо выполнять упражнения. Люси занималась у мадам Тарасовой пять лет с того самого дня, когда однажды на Рождество мама взяла ее в местный театр на постановку «Щелкунчика». С тех пор Люси мечтала только об одном — стать балериной. Люси полностью посвятила себя балету. В отличие от других девочек своего возраста она не интересовалась ни мальчиками, ни развлечениями, ни модной одеждой. Ее жизнь вращалась вокруг матери, которую Люси обожала, и вокруг танцев. В тринадцать лет у Люси была прекрасная фигура для балерины — высокая, гибкая, легкая. В черном трико и пачке ее стройные ноги казались еще более длинными. Сильные мышцы проступали сквозь тонкую кожу девочки. Именно благодаря им она выдерживала огромные каждодневные нагрузки продолжительных занятий. Рыжие волосы Люси ниже плеч были заколоты назад, как требовалось. С этой прической девочка выглядела старше своего возраста и очень эффектно. Люси выигрывала все местные конкурсы еще год назад, и когда мадам сообщила ей о предстоящем конкурсе национального масштаба для категории тринадцатилетних балерин, девочка поняла, что ей необходимо выиграть этот конкурс. В этот раз главным призом был не просто подарок или грамота, а четырехлетнее обучение в престижной Школе американского балета в Нью-Йорке. Люси упражнялась день и ночь, готовясь к этому конкурсу. Она выполняла все требования своего педагога. Не существовало физической боли, которую бы не смогла превозмочь Люси.