Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова

лестнице медленно спускалась женщина, при виде которой у Маркуса отвисла челюсть, а Марина исполнилась самой злой и зелёной зависти. Ядовитой такой!

Женщина была так красива, что Марина рядом с ней казалась… нет, не просто дурнушкой. Она казалась кошмариком.

Эти шикарные локоны, эти глаза, фигура, осанка, даже хрипловатый грудной голос… Марина о таком и не мечтала. Никогда. Все бабушкины снадобья не сотворят из неё такую же красавицу. Даже если в них купаться сутками и годами.

– Нет, литта Керст, литта Линдли утверждает, что беременна от литта Отт.

– Вот даже как? – Беатриче надменно подняла брови. – И доказательства уже есть?

Злость придала Марине сил.

– Ты… это ты мне ответь, кто ты такая?!

Беатриче надменно расхохоталась.

– А я, дорогуша, та женщина, от которой Евгений хочет детей. Я его невеста!

– ЧТО?!

Тут уж раненым вепрем взвыл и Маркус. У Евгения что – и невеста есть?!

С родовым кольцом на пальце?

Тогда… тогда их дело – дрянь. И мужчина впервые присмотрелся не к груди незнакомки, а к её рукам.

Нет, кольца на них не было, можно выдохнуть и успокоиться. Если бы Евгений надел ей на палец родовой перстень, помолвка бы считалась закреплённой, свойство у кольца такое. Снять его может или тот, кто надел, или сама вдова после смерти супруга.

Кольца нет.

– Литта, я не знаю, кто вы, – откашлялся Маркус, – но полагаю, пока Евгений не найдется, жить в его доме должна женщина, которая носит от него ребёнка.

– А я полагаю, что невеста Евгения также имеет право жить в его доме. А почему вы так скромно говорите о ребёнке? Почему проверку не назначили прямо сейчас, на алтаре? Он признает ребёнка даже в утробе матери. Или есть сомнения?

Что-что, а свои права Беатриче знала. И вопросы наследования тоже.

Это её касалось напрямую.

Да, у них с мужем не было детей, но одно время она обдумывала возможность забеременеть от кого-то другого. Потом разобралась, что такое алтарная магия, успокоилась и решила не дурить, смысла не было дёргаться и ухудшать свое положение.

Марина побагровела.

– Ты…

– Я, по крайней мере, своему мужчине храню верность. А о тебе это сказать можно?

Маркус вздохнул. Посмотрел на дворецкого почти беспомощно. Разнимать двух диких кошек? Спасибо, ему еще жизнь дорога́.

Дворецкий не подвел.

– Литта Линдли, литту Керст в дом привёл сам литт Отт, и нарушить его приказ мы не можем. Но если вам тоже выдали предписание… полагаю, вы можете занять левое крыло дома? А литта Керст останется в своих покоях.

– В спальне моего жениха, – добила Беатриче с ядовитой усмешкой.

Марина обязательно поскандалила бы. Но…

Ребёнок в очередной раз проявил свой паршивый характер. И женщина согнулась вдвое, выливая содержимое желудка на отполированный паркет.

Беатриче поморщилась и сделала изящный жест:

– Уберите это.

Понятно, она имела в виду лужу рвоты. Но вышло очень выразительно.

Марина взвыла от ярости, но было поздно. Этот спор она безнадёжно проиграла. Жить в доме она будет, но и Беатриче никуда не денется. И…

– Маркус! Не смей так на неё смотреть!

– Что ты, дорогая, – Маркус отвёл взгляд, которым провожал бедра литты Беатриче, – ты у меня красивее всех!

Марину вывернуло ещё раз. Видимо, для подтверждения.

Россия

Соня нервничала на работе. Но день прошел спокойно.

А вот следующий вечер оказался опять трудным.

Гулять они с Еней пошли. И даже Аню с Петей встретили. И фото с енотом сделали. Марта расстаралась, выпросила у мамы тюбики с цветной тушью для волос – и даже чуточку смогла подкрасить Еню. Так… хвост немного. Но красиво же! Полоска черная, белая, желтая, фиолетовая… ругательства енота в расчет не принимались. Цапнуть Марту у него лапа не поднималась, и малявка нагло этим пользовалась.

Она не издевалась над животным и даже покрасила его не фломастерами, а взяла у мамы безвредные краски, но почему-то енот все равно возмущался.

Петя гладил енота и говорил, что хочет стать ветеринаром. Аня кивала.

А что?

Хорошая цель для ребенка, если хочет – пусть делает. Вот вчера его Еня спас, а завтра Петя вырастет и такому же еноту поможет. А то и вовсе питомник заведет. Но для этого надо учиться, учиться и учиться. Ролики с енотами Аня посмотрела и поняла, что обычный енот и цирковой – это две большие разницы. Еня был солидным и степенным, вежливо принимал у них кусочки ананасов и благодарил. А обычный енот…

Ух, это гибрид из пушистой няшки и Звезды Смерти. Причем второй всё-таки больше.

Хотите уничтожить самолет? Запустите туда енота на пару часиков и расслабьтесь. Это животное справится. Оно с чем угодно справится.

Когда во двор заехал здоровущий чёрный джип с трехлучевой звездой на капоте, Ани рядом не оказалось. Пете как раз понадобилось на горшок, так что они временно оставили компанию.

А вот Соня, Марта и Евгений с разными чувствами смотрели на джип, из которого и вылезал на дорожку…

Ух ты!

Евгений даже присвистнул.

А что? Сам он хорош собой, но и Сониному мужу стесняться было нечего. Этакий демонический красавчик, есть на что посмотреть. Евгений не знал, кто такой Байрон, а то бы так и обозвал новоприбывшего Семёна.

Сеня был высок, хотя до Евгения недотягивал. Худощав, тонкокостен, Евгений подумал, что к семидесяти годам это перейдёт в откровенную костлявость. А пока – ничего так.

Чёрные локоны падают кудрями на плечи.

Большие карие глаза чуть навыкате, чёрные брови, высокий лоб, красивые губы, которые подчёркнуты тонкой полоской усиков… подбородок вяловат. А так очень даже ничего, женщинам должен нравиться. Марта вот…

Соня такая… сбитенькая. А вот Марта явно в отца пойдёт телосложением. А вот окраска и черты лица у неё Сонины.

– Папа!

– Семён…

– Софья, уйми свое чадо! У неё руки грязные, она мне брюки испортит!

Евгению этого было достаточно.

За одно разочарование на маленьком личике Марты он бы перегрыз нахалу… да всё! Пооткусывал по очереди! Но вместо этого пришлось встать на задние лапы, приобнять девочку и заворчать. Ласково-ласково.

– Кррррр, виррр, – подумаешь, козёл попался! Не обращай на него внимания, маленькая! У тебя есть Я!

Марта приобняла енота и чуточку отвлеклась. Соня шагнула вперед.

– Что тебе надо?

– Мне? Софья, ты понимаешь, что твои попытки как-то меня вернуть – просто смешны и нелепы? Ты можешь оскорблять Илону, можешь делать свои мелкие пакости, но она – настоящая женщина. А ты – убогий суррогат!

Соня сжала кулаки.

– А чего твоя настоящая женщина ко мне приперлась? Я её