Ещё о женЬщинах - Андрей Ильенков

Ну я настаивать не стал, но про себя хитро и коварно подумал: «Ладно, говори-ка, говори-ка! А вот ты уснёшь, и мы ночью-то как окажем знаки внимания!» Ладно, говорю, ты права, спи. Пошёл покурить. Покурил.

А я до этого целые сутки пьянствовал и не спал. Так что, покурив, я вернулся в кровать, лёг, уснул через полсекунды, а потом меня барышня будит рано утром, что надо её на автостанцию проводить, поит крепчайшим кофеем, и мы движемся на вокзал. В общем, хитро воспользовавшись моим физическим состоянием, развела она меня легко, как ребёнка. Я даже некоторое время обижался.

А вот теперь, ставши значительно нравственнее и духовнее, я благодарен этой женщине, которая в ту страшную ночь спасла меня от грозившего мне морального краха.

Я уже рассказывал о детских годах жизни сказочницы Надежды Колтышевой. Как она играла на сцене театральной студии и что там вытворяла. Но вот недавно я узнал, с её же собственных слов, что она вытворяла дома. Это было ещё покруче.

Вот как это началось. Однажды её родители собирались поехать в сад. А она в сад не хочет и ехать отказывается. Потому что там надо полоть грядки, бороться с крапивой, собирать малину, носить вёдра с водой и тому подобная канитель. Ею же предпочиталось поваляться на диване с какой-нибудь интересной книжечкой или включить магнитофон и разучить новый танец. Вот она и отказывается. Но родители у неё тоже оказались не промах. Папа говорит: «Хорошо, Надюша, можешь оставаться дома, но в таком случае, пожалуйста, изволь перебрать клюкву».

Надюша отвечает: «Д!» В смысле: «Добро». И остаётся. Ну она повалялась на диване с какой-то интересной книжечкой. Кажется, с Гофманом. Потом включила магнитофон и разучила новый танец. Вероятно, фламенко. После этого она захотела кушать и отправилась на кухню. Однако на столе вместо ожидаемого ею обеда была навалена гора клюквы, которую, как она немедленно вспомнила, следовало перебрать. Что ж, она села и стала перебирать. Но через пару минут поняла, что ей это занятие не по душе. Но делать нечего — надо работать. Она тяжело вздохнула и снова принялась бескорыстно каторжно трудиться. В гробовом молчании прошла ещё пара минут. После этого Надя встала и сказала: «Баста! Сколько можно?! И как это папа с мамой не понимают, что очень вредно перебирать клюкву, если этого совершенно не хочется!»

Вот когда мачеха заставила Золушку перебирать фасоль, той фея помогла, а тут что же получается? Как говорится, мордой об станок! Впрочем… Как там фея-то сделала?..

И Надя побежала к телефону. И стала названивать всем по очереди подружкам. И приглашать в гости. Через некоторое время кухня была полна гостей, точнее — гостий. Надя радостно приветствовала подружек и сказала, что сейчас покажет всем новый танец и расскажет много очень интересных историй. А чтобы как-то занять руки, то можно помочь ей перебрать клюкву. Подружки с энтузиазмом согласились. Надя рассадила их за столом с клюквой, включила магнитофон и стала танцевать. Хорошо получилось. Потом она села на табуретку и начала рассказывать одну интересную историю за другой. Про Щелкунчика и мышиного короля, про песочного человека, про дожа и догарессу, дополняя прочитанные поутру истории своими сюжетными ходами, комментариями и риторическими украшениями. Девочки, раскрыв рты и беспрерывно работая пальцами, слушали удивительные истории. Рассказ затянулся надолго. Даже когда вся клюква была перебрана, Надя продолжала рассказывать. Наконец закончила, и девочки, благодаря Надю за чудесно проведённое время, разошлись.

Родители приехали, удивились и Надю тоже очень похвалили. Через неделю они снова поехали в сад, но разрешили Наде остаться дома, если она вымоет окна. Надя немножко повалялась на диване с книжкой, немножко потанцевала и побежала к телефону…

Известно, до какой степени нормальные дети любят прогуливать школу. Это естественно — прогуливать вообще очень приятно. Ведь когда ты совершенно ничего никому не обязан — к этому быстро привыкаешь и уже не получаешь удовольствия. Совсем другое дело, когда нужно куда-то идти, а ты взял и не пошёл — вот это прикольно, вот это просто праздник какой-то. Школьники очень хорошо это понимают, и, как пел Гребенщиков, ребята ловят свой кайф. Причём наибольший кайф ловят не хронические хулиганы, дебоширы, двоечники и прогульщики, которым уже всё это наскучило, а как раз наиболее законопослушные и примерные школьники, которым прогулы в редкость и потому особенно приятны.

Вот жили-были две небольшие школьницы, назовём их Надя и Настя, неразлучные подружки. Обе круглые отличницы, активистки и так далее. Гордость школы и тому подобное. Вот они ходят в школу и ходят, ходят и ходят, ходят и ходят… И вот в одно прекрасное утро заходит, как обычно, Настя перед уроками за Надей, а та, понимаешь, заболела! У неё там температурка имеется, сопельки текут, горлышко красное, все дела. И Надя очень довольная сообщает, что ни в какую школку она не пойдёт, а сейчас отправляется в поликлиничку. А Настя говорит: «Ну ничего себе! Ты в поликлинику, а я что?» А Надя весело отвечает: «А ты, Наська, в школку иди, что поделать». Настя даже не столько обиделась, сколько искренне расстроилась и даже чуть не плачет, потому что как же так? Называется подружка, а заболела одна, как единоличница какая-то, а Настя ведь без неё скучать будет!

Надо было срочно что-то придумывать. И Надя вскоре придумала. Она говорит: «А давай-ка вот что: пойдём-ка сейчас в мою поликлиничку, там меня оформят, а потом слетаем-ка в твою, и я там вместо тебя врачам покажусь и тебя тоже оформят. А потом пойдём в кино».

Так они и сделали. И потом, счастливые, побежали в кино. И на другой день побежали, и на третий. А на четвёртый, когда Надя поправилась, уже пошли на пляж, купались, ели мороженое, катались на водных велосипедах — одним словом, оттягивались.

Но всё кончается, и вот Наде назначен приём у врача, который решает, что пациентка совершенно здорова, и со свистом её выписывает. Подружки идут в другую поликлинику, и вот тут-то наступает облом. Дело в том, что Надя наблюдалась в обычной поликлинике, а Настя, папа которой был милиционером, — в поликлинике МВД. А там почему-то более тщательный подход. Доктор, осмотрев Надю, сделал вывод, что Настя ещё не совсем здорова, и продлил больничный на неделю. То есть происходит ужасный облом, потому что Наде назавтра идти в школу, а она одна не хочет, она не столько обиделась, сколько искренне расстроилась и даже чуть не плачет. А Настя и рада бы пойти уже учиться, но справка-то не закрыта…

В результате пошли в школу, и Настя объяснила учительнице, что, хотя она ещё болеет, но уж так хочет учиться, уж так хочет, что даже не уговаривайте! Учительница, конечно, всплакнула от восхищения. С чех пор школа ещё больше гордилась подружками-отличницами.

Вот и весна настала. Пришла пора печи топить. Точнее, нет, ещё не пришла, с топкой печей это я несколько поторопился. Это будет в мае. А пока ещё март. В частности, и восьмое его число. Поэтому я всех женщин мысленно поздравляю, а некоторых — и на самом деле. То есть прямо физически, с вручением ценных и памятных подарков. Женщин я люблю и уважаю. И даже, в отличие от одного известного русского писателя, могу сказать, что всем лучшим во мне я обязан женщинам.

А тут, тем более, весна. Всё очень красиво тает и впоследствии расцветает. Хотя бывают и заморозки, и иногда очень сильные. И это просто беда. Многие люди не любят, когда всё тает и вдруг снова мороз. Но я этого не люблю, наверное, больше всех людей на свете. Наверное, я эти внезапные заморозки не люблю больше, чем любой бездомный. Потому что я не бездомный. У меня есть избушка. А на улице у меня имеется туалет типа сортир.

И вот однажды началась весна. Снег тает, с крыши течёт, целые лужи уже натекли. Настроение великолепное. А однажды ночью, как водится, ударил мороз. Просыпаюсь я, смотрю — мороз. Встаю, одеваюсь и выхожу из дома в свой туалет. А дверь не открывается. Дёрнул я посильнее — бесполезно. Дёрнул со всей мочи такая же оратория. Тут-то я и вспомнил, что вчера тоже сюда еле попал — такая лужа была вокруг. А вот теперь она замёрзла. И дверь туалета глубоко вмёрзла в лёд. И это мне совершенно не понравилось! И я не постигаю, как мне дальше жить! И, как и следовало ожидать, мороз простоял недели две.

Это послужило мне хорошим уроком, который я запомнил на всю жизнь. Когда наступила следующая весна и мой туалет снова оказался в луже, я повёл себя очень предусмотрительно. Каждый вечер я открывал дверь настежь. И когда ночью ударил наконец мороз, я не был застигнут врасплох. И вот он ударил, дверь вмёрзла, я выхожу на улицу и крайне доволен собой. На этот раз дверь вмёрзла в своём открытом состоянии и туалет доступен. Однако когда я вошёл в него и по привычке хотел закрыть дверь, я понял, что всё опять не очень хорошо. Потому что туалет хотя и доступен, но пользоваться им не очень удобно. Потому что напротив него окна соседского дома, а дверь не закрывается. И только на следующую весну я нашёл выход, и теперь вмораживаю дверь в полуоткрытом состоянии — так, чтобы оставалась щель, достаточная для протиснуться.