Ещё о женЬщинах - Андрей Ильенков

Вот как одна девушка Катерина под Новый год пошутила над группой плохих товарищей. Группа была студенческая, а девушка эта состояла в ней комсоргом. То есть как бы начальством. Но студенты — народ легкомысленный, да и не бог весть какое начальство. Ладно бы ещё староста, а то — тьфу, комсорг! Да ещё ладно бы при Сталине, а то в конце восьмидесятых.

Семестр заканчивался, пошли зачёты и прочая фигня. Вот сдают они зачёт по гистологии. А зачёт по гистологии — это не шутка. Там ведь надобно рассматривать в микроскопчик различные ткани и зарисовывать в альбомчик. Одних цветных карандашей сколько уходит. Катерина же в своё время пропустила пару занятий, рисунков не хватает. Она и просит: «Дайте срисовать».

А все прямо как озверели — норовят поскорее всё преподавателю показать, зачёт получить и бежать по домам. Насилу Катерине любимая подружка (кстати, как раз староста группы) дала срисовать, да и то всё время торопила и толкала под локоть. В результате наша героиня получила какую-то фигню типа четвёрки или даже тройки. А она как отличница была к этому непривыкши и затаила в душе некоторую грубость.

Но виду не показала. И даже наоборот, пригласила всю группу к себе в гости встречать Новый год. Народ обрадовался. Потому что кто жил с родителями, кто в общаге — особо не развернёшься. А Катерина по дешёвке снимала у одной родственницы частный дом на окраине — дьявольская разница!

Большинство с восторгом согласилось. Как настоящий комсорг Катерина всё обдумала, собрала деньги и распределила кому чего покупать.

Когда гости собрались, как всегда оказалось, что про многое забыто. Забыто про хлеб, гвоздику и корицу, сахар, чтобы его жечь, и даже второпях про водку. Катерина предложила гостям пойти всем вместе — и веселее, и сразу всё купите, и быстрее получится, а то ведь уже Новый год шагает по стране!

Ну они весёлой гурьбой побежали в ближайший гастроном. После чего Катерина закрыла ворота на запор, спустила с цепи кобеля и призналась подружке-старосте, что про хлеб она пошутила, корица, гвоздика и сахар совершенно ни к чему, что же до отсутствующей водки, то у них достаточно шампанского и вина. Для двоих достаточно. Катерина сказала: «Ты одна мне помогла в трудной ситуации, с тобой праздник и встретим!» И сели уже встречать.

Вернувшихся студентов встретили запертые ворота. На стук никто не реагировал. Юноши и девушки стали мёрзнуть и взывать о помощи, но тщетно. Самые отчаянные полезли было через забор, но забор был высок, да и кобелю эти поползновения совершенно не понравились. Ему было холодно и очень скучно, и на первую же появившуюся над забором голову он прореагировал с таким яростным рычанием и хриплым лаем, что попытки прекратились. Мобильных телефонов, напоминаем, тогда ещё не было.

Долго кричали студенты, и постепенно до них дошло, что Катерина их жестоко кинула. (И поделом: начальство надобно уважать!) Вот несолоно хлебавши идут они пешком с далёкой окраины. Но ничего: водка и скромная закуска в виде хлеба и пряностей есть, небось не околеют.

Вот тоже история празднования Нового года. В общем, одной женщине, назовём её Амандой, приходит в голову плодотворная дебютная идея. Что надобно отметить Новый год. Только как-нибудь поприкольнее. Чтобы это было небанально и гламурно в одном флаконе. Женщина была с шармом, очень культурная, тонкая ценительница фильмов Андрея Тарковского и романов Дарьи Донцовой. Она придумала так: они с мужем берут шампанское, стейки, несколько золотых шаров, садятся в машину и едут в лес. Там выбирают самую красивую ёлочку, освещают фарами, вешают на неё шары, выпивают шампанское, а потом возвращаются в машину и там кушают. И, возможно, целуются. А ещё лучше пригласить на это мероприятие подружку, тоже с мужем и машиной, чтобы шары на ёлочке горели в перекрёстных лучах от фар двух автомобилей, и в обоих бы целовались. Оригинально? Оригинально. Гламурно? Вполне.

Конечно, далеко в лес не заедешь, у них был не джип, а какая-то сугубо городская малолитражная иномарка. Но далеко и не надо: подъехать к первой попавшейся ёлочке на обочине. Она сообщила мужу, и он не возражал. Она обрадовалась и давай звонить подруге. Подруге идея понравилась. Предварительно договорились, и Аманда стала думать над своим будущим туалетом и над составом стейков.

Но вот вскоре звонит эта подруга и говорит, что ужасно жалко, но муж её не сможет участвовать по какой-то там весьма уважительной причине. Но зато она пригласит свою подругу с мужем. Это несколько опечалило Аманду. Дело в том, что подруга машину не водила, и получалось, что все должны ехать вместе. Это, конечно, даже ещё веселее, однако исключало задуманную красивую картину ёлочки в скрещении автомобильных фар. Всё получалось куда менее оригинально и не шибко гламурно. Однако делать было нечего, и Аманда согласилась на эту профанацию. Приходилось срочно вносить коррективы в тщательно продуманные туалеты и состав стейков.

И вот, совсем накануне мероприятия, опять звонит подруга. У неё новости, и опять ошеломляющие. Муж той, второй, подруги, оказывается, тоже не сможет. Ну да ничего, она вместо него возьмёт свою третью подругу. Возможно, с мужем. Шокированная Аманда сообщает об этом супругу. Супруг неожиданно заявляет решительный протест. Он говорит, что ему совершенно неинтересно везти за город толпу баб и их развлекать. Как Аманда ни билась, ничего не помогло.

Она в отчаянье звонит подруге. Та утешает: ничего, и без мужиков прекрасно встретим. Но Аманда безутешна: она тоже не водит машину. Подруга невозмутима: обойдёмся без машины. Доедем до конечной на трамвае — вот тебе и лес. Аманда предложила отменить пикник, но подруга сказала: «Ни в коем случае! Мы все уже договорились».

Когда вечером возле конечной Аманда, путаясь в длинном подоле шубы, вылезла из такси с сумочкой и бутылкой шампанского, её уже поджидали. Четыре румяные особы с рюкзаками. Аманду встретили радостным возгласом: «Привет, подруга! А ты чего не на лыжах? Как по сугробам-то полезешь? У нас водка с собой, гитара, костёр разведём».

Вот наступает это Великий Пост, и я со смятенной душой начинаю мучительно размышлять, поститься мне или нет. С одной стороны — хочется, а с другой — колется.

Хочется по множеству причин. Оно и прикольно, и освобождение организма от излишнего холестерина, и для разнообразия жизни, и чтобы, когда он окончится, с особым удовольствием и аппетитом налечь на скоромное. И ради поддержки православной традиции в смысле «чтобы стоять, я должен держаться корней». А также ещё потому, что пощусь я обычно в окружении людей, которые этого не делают, что придаёт мне в их глазах определённый, если не мученический, то уж точно подвижнический ореол. И притом я всегда всем рассказываю, что пощусь, а если вдруг не стану, а меня спросят, а я отвечу отрицательно, то, во-первых, неловко, что типа не сдюжил и отказался, а во-вторых, и некоторый даже в этом имеется элемент соблазна и торжества диавольского в человеке.

А колется тоже по множеству причин. Больно уж долго. И ведь всё познаётся не сразу. Я-то несколько раз с большим удовольствием постился, отказавшись от животной пищи и будучи уверен, что всё делаю правильно. Вот что значит атеистическое окружение! А потом вдруг узнаю, что вовсе нельзя каждый день есть рыбу, как я делал раньше, а можно её только три раза за весь пост, и что даже растительное масло часто запрещено. А по особенно торжественным дням и вообще питаться нежелательно. Тут-то и я подумал: «Эге ж!» И долго чесал затылок, но делать нечего, назвался уже груздем.

Кроме того, я сплошь и рядом слышал, что нельзя пить спиртного, а это уже крайне неудобно, потому что на постный период выпадает куча дней рождений моих знакомых и родственников.

А потом одна знакомая мне и говорит, что в пост также нельзя иметь никаких дел с женщинами. Ну то есть можно, но только чтобы чисто платонически, а так — ни-ни! Я говорю: «Ну уж это ты врёшь! Эва куда загнула!» Она говорит: «Правда-правда!» Я, ошарашенный такой новостью, начинаю доказывать, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Что это уже ни в какие ворота не лезет и совершенно неправдоподобно. Что против этого странно возражать, и что это уж так самим Богом устроено, чтобы плодиться и размножаться. А она настаивает.

Тут, каюсь, я стал даже фарисействовать и книжничать. Я ссылался на Евангелие, где Христос говорил, что не всем вместить это слово. Я в отчаянье пошёл на прямое шарлатанство, называя с потолка даты рождения отцов церкви, святителей, преподобных и блаженных, указывающие на то, что они были зачаты именно в период Великого Поста, и тем не менее прославились впоследствии своими подвигами благочестия. И что уж мне-то, на особое благочестие не претендующему, это позволительно. А то что же это получается! Весна, понимаешь, все барышни с каждым днём одеваются всё легче, всё более доступны взгляду, вся природа, того и гляди, расцветёт и запахнет, а я, значит, вот так вот, да? Нет, что-то это очень сомнительно. Так не бывает. Это, уважаемые россияне, какое-то, понимаешь, явное недоразумение.