Точки - К. С. Л.

6 декабря.

Выгоняют из дома семью дяди и семью ЮнМи за долги.

Жизнь тридцать четвёртая.

7 декабря.

Свидание с МуРан.

Конец памятки.

Точка восемнадцатая.

В отрывке описания свидания с МуРан надо имя МуРан заменить на имя начальника отдела безопасности Пак МинГи.

Начало цитаты из жизни тридцать четвёртой.

- Вот как-то так. – говорю я.

Сижу в кругу семьи, делаю «отчёт о проделанной работе». А именно, – о результатах поездки к МуРан. Если кратко – то хальмони взяла паузу на пару дней, намереваясь собрать за это время информацию о кредиторах. Для неё, как и для меня, непонятен момент, - почему в копиях финансовых бумаг, которые я ей отдал, внятно не прописано обеспечение долга? Просто зафиксирован размер суммы, полученный самчоном и всё. Не указано, чем гарантируется возмещение, если дела пойдут не так, как ожидалось. То ли нам не все документы показали, то ли у дяди были какие-то «железобетонные» устные договорённости… Но лям двести, взятый под одну расписку, выглядит мутной историей, сильно пахнущей криминалом. Чёрт его знает, что там действительно в залоге? Может, в нём весь род Паков?

Поэтому совершенно не хочется оказаться внезапно проданным в подпольный публичный дом или быть отданным на «разборку» чёрным трансплантологам. Мне, с моими глазами, наиболее вероятен первый из названых вариантов. Но, с учётом того, что я зарабатываю деньги, возможен и третий вариант – финансовое рабство, пока не рассчитаюсь с долгом, обременённым каким-нибудь ненормальным процентом. Оно, конечно, – дикость и средневековье, но вот мне всё больше и больше кажется, что от тех времён здешний народ, ментально, особо далеко не ушёл. Невзирая на массовое производство в стране всяких электронных штучек-дрючек. И в дорамах подобные моменты довольно часто мелькают. Не на пустом же месте они возникают?

Об этом было честно сказано МуРан, в качестве объяснения причины глубокой моей заинтересованности в происходящем.

Да, конечно, Южная Корея заявлена как правовое государство, плюс то да сё… Но, если украдут СунОк, а потом начнут по одной штуке слать почтой её пальцы, - вот шо, скажите, тогда мне делать? Может, какая-нибудь местная группа «антитеррора» и найдёт, и спасёт, только в каком состоянии будет к этому времени онни? Физические раны ещё как-то лечатся, но что делать с «поехавшей крышей», - врачи не знают. А если говорят, что знают, то врут. Поэтому лучше вообще не доводить ситуацию до подобного. И если становится понятно, что консенсуса не предвидится, - нужно валить. Даже всё бросив. Деньги можно получать и в другом месте, им без разницы, где их зарабатывают, а вот отрезанные пальцы пришиваются лишь в течение часа, после которого – больше никогда.

- Такие большие люди. – произносит мама, когда я заканчиваю вольный пересказ общения с МуРан и, сокрушённо качая головой, добавляет. – Плохо.

Это она сейчас о чём? О том, что потревожили «уважаемую семью»? А куда мне нужно было идти? В полицию? Во-первых, - повода нет. Пока лишь предъявили «чек» с просьбой оплатить, а всё остальное – исключительно мои личные придумки. А во-вторых, - по сформировавшемуся у меня мнению, в полиции работают одни дармоеды, тупо проедающие жалование. Ходить туда бесполезно. Или, может, мне следовало положиться на «честное слово» дядиных кредиторов? Спасибо, уж как-нибудь без них. Сам.

Конец цитаты из жизни тридцать четвёртой.

Продолжение диалога. Напомню, диалог ведёт не МуРан а МинГи

МинГи меня заверил, что это какие-то жулики, с ними разберутся, не дадут в обиду ни семью дяди, не нас.

Ещё он добавил, что дядя, если бы ему для работы с Севером понадобились деньги, то он просто мог взять у Самсунга просто так без всяких кредитов.

Потом попросил потерпеть, никак не могут найти человека, который дядю предал. Но чтобы обезопасить мою семью и семью дяди, долг надо отдать. Чтобы отдача долга естественно выглядело, долг отдаст МуРан. Надо не вспугнуть предателя.

Ещё он сказал, что моя идея с официальной регистрацией пользователей социальных сетей одобрена и взята в разработку. Сейчас идеей занимается ПР отдел.

Скорей бы предателя нашли. Тяжело, я весь на нервах.

Конец восемнадцатой точки.