Улыбка бога - Диана Бош

В детективном агентстве «Филиппок» все было по-старому, только исчезла кадка с фикусом. Андрей Егоршин, увидев Илью, встал и пошел ему навстречу, широко улыбаясь.

– А вы опять к нам? Очень рад, очень рад.

– Взаимно.

Илья пожал протянутую руку и сел на предложенный Егоршиным стул.

– А где фикус? – спросил он, – Что-то я его не заметил.

– Погиб. Соседский кот обнаружил, что справлять нужду гораздо удобнее в тепле, а не морозить хвост на улице. Ну и повадился ходить в цветочный горшок, дверь-то у нас чаще всего открыта. А он, мерзавец, лапой легко любую открывает. Когда мы заметили, уже было поздно: цветок засох.

– Жаль, красивый был. Я вот по какому делу к вам. Мне нужны сведения о Мазурове Николае Николаевиче. – Илья придвинул к себе листок и написал на нем дату рождения. – Хочу знать о нем все, что только возможно.

– Хорошо. Когда сделаем, позвоним. Примерно дня два понадобится, максимум – неделя.

– Я сам в понедельник позвоню, – Илья встал. – Всего доброго, Андрей.

Возвращаться к Константину Федоровичу он так и не решился. Снял на несколько дней комнату у старушки в подмосковном Королеве и, с нетерпением дождавшись понедельника, позвонил Егоршину.

– Приезжайте, есть результаты, – с облегчением услышал он.

Мазуров оказался уроженцем города Новосибирска, там же жили его мать и сестра. Служил в Чечне, был ранен, попал в плен, бежал. Награжден медалью.

– Может быть, это не он? – усомнился Захаров.

– Если исходные данные верны, то он, другого с подобными нам не удалось отыскать. Вот, возьмите, – Егоршин придвинул к Илье лист.

– Спасибо. Когда избавитесь от визитов кота – скажите. Я подарю вам фикус: без него вроде бы чего-то не хватает.

– Договорились, – улыбнулся на прощание Егоршин.

Новосибирск встретил его проливным дождем. Илья несколько минут стоял, глядя через окно на улицу, потом решительно двинулся к двери. Попытка пересечь дорогу бегом не увенчалась успехом: спина и плечи моментально стали мокрыми. Он так же бегом вернулся в здание вокзала и отправился отыскивать магазин, где можно купить небольшой складной зонтик. Нашел довольно быстро, правда, не в ларьке, а рядом с ним. Немолодая женщина стояла с тремя мужскими зонтиками в руках, из тех, что называются одноразовыми. Цена была вполне умеренная, и Илья не раздумывая, купил зонт.

Задумываясь впоследствии обо всем, что произошло, он не мог не отметить, что все его поступки словно вели к определенной цели. Так, на обратном пути он увидел объявление, написанное от руки и, похоже только что прикрепленное к стене. Судя по отсутствию других подобных клочков бумаги, провисело бы оно недолго, его сорвали бы или нуждающиеся в жилье, или блюстители порядка. И не вернись он в здание вокзала и не отправься искать, где купить зонт, все могло пойти по-другому.

«Сдам комнату, недорого. Маргарита Тереховна».

Илья аккуратно снял объявление и направился к метро.

Маргаритой Тереховной оказалась женщина лет сорока – сорока пяти, слегка располневшая, но вполне миловидная.

– Я по объявлению, – пробормотал Илья, протягивая ей листок.

Она окинула посетителя беглым взглядом и шире открыла дверь, пропуская его в квартиру.

– У меня требования простые: вовремя платить, женщин не водить. О цене договоримся. Комнату будете смотреть?

– Буду.

Илья прошел вслед за ней и оказался в маленькой, но довольно уютной спаленке. Узкая кровать у окна, тумбочка и платяной шкаф – немного, но это все, что ему нужно.

Комната светлая, с большим во всю стену окном и геранью на нем.

– Очень от моли помогает, – почему-то смущенно объяснила Маргарита Тереховна, заметив пристальный взгляд Ильи.

А он смотрел на герань, усыпанную ярко-красными цветками, и вспоминал свою мать. У нее всегда на окнах стояла герань, и не от моли, а просто так. Она любила ее за неприхотливость, за буйное цветение круглый год и даже за запах – слегка металлический, который сразу появлялся, стоило только коснуться округлых листьев.

– Я согласен. Когда можно въезжать?

– Так сейчас, – удивилась вопросу хозяйка. Для нее это было, судя по тону, само собой разумеющимся.

– Ну и отлично, – повеселел Илья. – Тогда я в магазин.

Маргарита Тереховна оказалась сущей находкой для Ильи – не любопытна, покладиста, опрятна. Но у нее был один существенный недостаток: влюбленная женщина проходу не давала Илье.

То, что у нее в отношении него далеко идущие планы, стало ясно довольно скоро, но Илье долго удавалось обходить щекотливую тему стороной.

Денег на жизнь хватало. Маргарита Тереховна с самого начала попросила его кое-что по хозяйству починить, потом привела соседку с распаявшейся игрушкой сына, а вскоре к Илье уже выстраивались очередь.

Он молча паял и только диву давался, сколько на самом деле у людей хранится разного хлама. А еще радовался тому, что многому в своей жизни успел научиться, и как правильно держать паяльник в руках, знал с первого класса.

Его поиски уже можно было завершить. Хотя особо значимой информации для него так и не оказалось. Ничего примечательного ни в биографии, ни в связях Мазурова не нашлось. Обычный провинциал, обычные друзья – одни уже обрюзгшие и спившиеся, а другие просто махнувшие на себя рукой и доживающие свой век по инерции, уныло и скучно. Никаких общих знакомых и никаких ниточек, ведущих к нему, Илья так и не обнаружил.

Можно было возвращаться в Москву, но Захаров побаивался и все оттягивал момент отъезда. С одной стороны, он не знал, куда ехать и как поступать дальше. С другой – было немного жаль Маргариту. Она привязалась к нему, и его отъезд для нее стал бы ударом.

Пока он раздумывал, стоит ли остаться в Новосибирске насовсем, ситуация разрешилась сама собой.

Одним осенним промозглым вечером, когда, как принято считать, хороший хозяин и собаку из дому не выпустит, раздался мощный стук в дверь. Стучали по-хозяйски, перемежая грохот матом и остервенелым надавливанием на кнопку звонка.

Того, что произошло дальше, Илья никак не ожидал. Едва Маргарита открыла дверь, как в квартиру ворвался мужчина и, сверкая белками глаз и оскаливая зубы, гневно стал уличать Маргариту Тереховну в измене.

Страсти кипели поистине итальянские. Из дальнейшего страстного монолога незнакомца Илья понял, что это – муж Маргариты Тереховны и он «мотал срок в тюрьме», пока она развлекалась на воле, «хотел сделать сюрприз», а потому не сообщил о досрочном освобождении. На пороге дома счастливец наткнулся на добрую соседку, которая и пожалела мужика, рассказала, что «Маргаритка-то твоя – с каким-то приезжим спуталась! Живет, вон, в твоей квартире с ним». Конечно, то что на самом деле жилплощадь принадлежит Маргарите, соседку не волновало, страдальца – тоже.

Последовавшие за этим объяснение и бурное примирение супругов Илья досматривать не стал, он пошел в свою комнату собирать вещи.

Уже на улице его разобрал смех.

– На старости лет нежданно-негаданно оказался в роли любовника в шкафу. Бред какой-то.

Необходимости оставаться в Новосибирске теперь у него не было, и он отправился на поезде в Москву. И вскоре Илья был в столице.

Буквально через день произошло событие, потрясшее его. Он увидел Александру издали, как только вышел из такси. Она сидела на лавочке недалеко от фонтана и кормила крошками хлеба птиц. Торопливо расплачиваясь, он надеялся, что она не успеет заметить его, как вдруг сзади раздалось вопросительное:

– Папа?!

Он вздрогнул и обернулся, встретившись с ней глазами. А потом малодушно отвернулся и быстро слился с толпой.

Кажется, она бежала за ним следом, стараясь догнать. А он, почувствовав, как заболело вдруг, заныло сердце, свернул в аптеку и синеющими губами сказал:

– Валидол. Нитроглицерин. Что-нибудь от сердца, пожалуйста...

Женщина метнулась к нему, быстро расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке и протянула таблетку.

– Валя, звони в «Скорую помощь», быстро! – закричала она кому-то.

В больнице Илью напичкали таблетками и уколами, и ему стало легче. Он устало наблюдал, как паренек на соседней койке играет в онлайн-игру, и когда тот со стоном захлопнул ноутбук, проиграв, попросил:

– Можно мне на пару минут выйти в интернет.

– Пожалуйста.

Молодой человек подал ему компьютер.

Илья, торопясь, зарегистрировал почту на мейл.ру и, вбив в окошко «Кому» адрес дочери, написал:

«Александра, я прошу тебя сохранить это письмо в тайне. Поверь, я сейчас не могу всего рассказать тебе, но придет время, и ты узнаешь. Помни, я люблю тебя».

На душе стало легче.

Илья отдал парню ноутбук, откинулся на подушку и сразу уснул.

Провалялся он в больнице без малого три недели. Выйдя, поселился в Подмосковье, в частном доме. Чувствовал себя он после больницы ослабевшим и старым, если не сказать дряхлым, и мало-помалу его начала охватывать депрессия. Ему стало казаться, что впереди у него больше ничего нет и жизнь закончилась. Но как дожить до своего естественного конца, он не представлял.