Инфернальная магия - К. Н. Кроуфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдалеке она слышала басы музыки. Бум. Бум. Она не могла понять. что было грохотом её сердца, а что — музыкой.
Король фейри желал её смерти, и в любой момент он и его охранники могут вернуться, чтобы довести работу до конца. Даже если она была какой-то умелой воительницей, она не могла вечно обороняться. Но помост опустился, и выхода не было. Бум. Бум.
Сигил. Если бы только удалось найти что-то воспламеняющееся.
Её взгляд метнулся к бару, и Урсула поспешила по окровавленному полу, перешагнув труп охранника. На задних полках стояли бутылки, и она дрожащими руками схватилась за сосуд с каким-то тёмным алкоголем. Откупорив крышку, она понюхала содержимое и сморщилась. Это должно быть достаточно крепким.
Басы сделались более низкими. Бум. Бум. Бум. Вдалеке взревела толпа, вечеринка всё ещё бушевала. Может, тут каждый день инкубы и гончие падают с королевского балкона и разбиваются насмерть. Урсуле хотелось покинуть это ужасное место.
В центре комнаты она налила виски на пол в форме сигила Эмеразель.
Бум. Бум. Басы были такими громкими, что сотрясали пол. Как они могли продолжать танцевать, когда среди них лежало два размозжённых тела?
Басы почти оглушали. В зале что-то происходило, но как раз когда Урсула двинулась к краю, по её коже пронёсся порыв ледяного ветра. Она в ужасе смотрела, как над балконом поднимаются огромные крылья. Бум. Бум. Бум. Она уставилась на холодное и прекрасное лицо Абракса.
Он выглядел одновременно величественным и устрашающим, как средневековая картина Ангела Тьмы. Его тело трансформировалось, на руках и ногах выросли когти. Всюду вокруг него змеился чёрный туман, похожий на чернила в воде. Его ледяной взгляд остановился на ней.
— Ты думала, я забыл про тебя? — он грациозно приземлился на краю балкона и подошёл ближе.
Лёд скользнул по спине Урсулы, и она отшатнулась назад. Где, бл*дь, этот меч? Её взгляд упал на королевскую алебарду, валявшуюся на полу. Она метнулась к ней в тот самый момент, когда инкуб атаковал, царапнув когтями древесину. Урсула проехалась по полу, схватив оружие, но инкуб вцепился в её ногу когтями и рванул к себе, раздирая плоть. Боль пронзила её, и она издала крик агонии.
Абракс перевернул её, дёрнув под себя и пригвоздив к полу, а его когти впились в её запястья. Он собирался содрать всю плоть с её костей, и Урсулу ослепила агония. Она выгнула спину, закричав.
— Серьёзно, Урсула. Этот клинок меня не остановил бы, — прорычал он, расправляя над ней кожистые крылья и глубже впиваясь когтями в плоть. Боль пронзала её предплечья.
Её сердце бешено стучало, боль была такой интенсивной, что она не могла нормально думать. С разорванными мышцами она не сможет больше бороться.
— Чего ты от меня хочешь? — выдавила Урсула.
Он наклонился ближе, шепча:
— Я хочу знать, кто ты такая, — его голос был мягким, соблазнительным.
Урсула заскрежетала зубами, стараясь думать вопреки агонии.
— Мне бы тоже хотелось это узнать, — прохрипела она. Ярость переполнила её, и она позволила огню Эмеразель полыхать подобно солнцу, пока он не опалил руки инкуба и не поджег его одежду. Он резко вскочил, захлопав крыльями по воздуху. От его крыльев сыпались угольки, и он пронёсся над главным залом, кружа как хищная птица. Он с ней ещё не закончил.
Кровь лилась из её запястий, пламя лизало тело. Огонь Эмеразель воспламенил виски, который она налила на пол, и вокруг неё ярко полыхал сигил.
Её взгляд метнулся к Абраксу, который уже устремлялся к ней с искажённым от холодного гнева лицом. Урсула закрыла глаза и произнесла заклинание сигила прямо перед тем, как мощное тело инкуба врезалось бы в неё.
Глава 32
Урсула вновь проявилась на полу в комнате с сигилом. В кои-то веки она не забыла задержать дыхание, но боль, раздиравшая её руки и ноги, была намного хуже сажи в лёгких. Она глянула на свои разорванные предплечья и глубокие раны на ногах, оставленные когтями Абракса. Его когти впились до самых мышц, из ран толчками хлестала кровь. Испытывая головокружение, Урсула попыталась встать, но боль пронзила её конечности, и ей удалось подняться лишь на колени. Её тело отчаянно тряслось, ею овладевала тошнота. В её сознании промелькнул образ обмякшего трупа фейри… мужчины, которого она так небрежно убила.
Она ещё не могла сдаться. Что, если Кестер до сих пор в мире фейри, каким-то образом выжил, и его пытают? Испытывая тошноту, Урсула оставалась на четвереньках, наблюдая, как кровь льётся из её ран.
У Кестера был минимум один шанс спасти свою шкуру и отдать Урсулу Эмеразель после её провала. Поэтому он был сегодня таким беспечным? Потому что знал, что наверняка всё равно умрёт? Её желудок взбунтовался, и её стошнило.
Подавляя крик, Урсула заставила себя подняться на трясущихся ногах. «Сколько у меня есть времени до тех пор, как Эмеразель придёт за мной?» Её правая нога была располосована когтями, и она продержалась лишь несколько секунд, после чего опять оказалась на полу и уже поползла. Медленно, ибо каждое движение казалось пыткой, Урсула потащила себя в коридор. В спальне имелся запасной телефон. Подъём по лестницам будет агонией, но она всё же доберётся. «Лишь бы не истечь кровью прежде, чем это случится».
Кровь пятнала коридор, пока Урсула ползла. Если бы кто-то сейчас захотел сразиться с ней, она бы просто повернулась на спину и сдалась. «Просто доберись до телефона, Урсула». Как только она наберёт 911, помощь будет уже в пути. В приёмном покое её подлатают, может, сошьют её разорванные вены. Раны были глубокими, прямо до кости, но это даст ей какое-то время.
Она помедлила, хватая ртом воздух. «Я так далеко не доберусь…»
Какие у неё ещё имелись варианты? После драки с болотной тварью Кестер использовал исцеляющее заклинание. Такие чары быстро поставят её на ноги в буквальном смысле слова.
«Соберись, Урсула». Могла ли она вспомнить заклинание так, как сделала это с заклинанием сигила в «Клубе Лалик»? Наверное, нет. Она была без сознания, когда Кестер его произносил. Урсула закрыла глаза, перебирая воспоминания. Может, текст заклинания хранился в её процедурной памяти. Но у неё не было отправной точки.
Боль затмевала почти все рассудительные мысли. Урсула прислонилась к стене, закрыв глаза
