210 по Менделееву - Александр Смоленский

– Сначала просто зарабатывал деньги. Потом, когда ты подросла, все делал ради тебя.

– А где же была твоя элементарная человеческая совесть? – всхлипнула вдруг Надежда.

Она заплакала потому, что в тот момент ей стало беспредельно жалко отца. Но ещё больше она пожалела себя, ибо внутренне уже осознавала, что ей поневоле придётся вступить в сговор со Змием. Честно сказать, невообразимо сладостно звучала цифра в десять миллиардов долларов! Да и «соломка», которую умело подстелил Змий, сыграла свою роль.

– Совесть, доченька, понятие аморфное и неосязаемое, – вкрадчиво произнес старик. – Тем более, что товар этот, признаться, нынче не в ходу. А уж, когда речь идет о конкретной, баснословной сумме… Не сегодня-завтра я отойду в мир иной и кому же достанется моё наследство? Я очень не хочу, чтобы оно оказалось в руках Куратора.

– Оно и не окажется у него! – неожиданно вспыхнув, решительно вскричала Надя. – Но я все-таки должна подумать, переварить лавину информации. Хотя нет, не надо. Нечего тут думать. Пойдем к твоему «Сократу»! Ты мне должен детально объяснить, что к чему в твоей «Альбеге».

– Господи, благодарю тебя! – воздев кверху худые руки, с пафосом воскликнул Змий. Но дочь остановила его:

– Не надо про бога. И благодарить никого не надо. Пошлятина несусветная при таких-то делах…

Когда часа через два отец и дочь закончили первый урок по управлению синдикатом, Олег Евгеньевич неожиданно спросил:

– Доченька, а где сейчас твой Свиридов?

– Почему «мой»?! И почему я должна знать, где он находится?!

Лицо Надежды мгновенно покрылось предательским румянцем.

– Я ж отец и все понимаю. Да и твои глаза выдали тебя. Мужик-то он и вправду, как говорится, на все сто! Но как ни крути гэбэшник, хоть и из МИДа. Бывших гэбэшников не бывает… Я к тому о нем вспомнил, что если он в данный момент в Лондоне, то ему грозит серьезная опасность.

– Папулька, о чём ты говоришь? Какая может грозить опасность дипломату такого уровня?

– Может, доченька, может! Рассказывая тебе, как устроена моя, а теперь твоя компания, я невольно сообразил: его имя упоминал недавно один очень опасный человек. Свиридова ему поручено ликвидировать! Лишь теперь, сопоставив факты, я понял, что речь шла именно о нем. И вообще, боюсь, что парень клеился к тебе неспроста – ему нужно найти выходы на меня, ну, то есть на «Альбегу»…

– Значит, он всё-таки играл со мной, – после короткого раздумья, словно сама себе, сказала Надя.

– Кто точно может знать? Играл парень, да и заигрался, втрескался в тебя по уши. Такое тоже возможно.

Старческое тело Олега Евгеньевича неожиданно сотряслось от смеха.

– Ты так думаешь? Или меня успокаиваешь? – с надеждой в голосе спросила дочь.

– Уверен. Как и в том, что необходимо предупредить его об опасности. Несколько дней назад потенциальный убийца сидел в моем доме. Механизм запущен, и я в данном случае не властен его остановить! Может, ты что придумаешь?

Первым делом Надя бросилась к мобильному телефону с наивным намерением немедленно связаться с любимым мужчиной. Благо был повод, не позволявший потерять свое достоинство.

Глава 15. Поджог в Форестхилле

– Ну и долго мы будем шататься и помирать с тоски зелёной? Как я и предполагал, наша авантюра с расследованием зашла в тупик. Так что, думаю, в Лондоне делать больше нечего… – недовольным тоном произнес Багрянский.

Друзья бродили по Британскому музею, лениво посматривая на египетские статуи. Однако разговор то и дело возвращался к скользкой теме.

– Да-а… Жаль, нельзя быть одновременно весёлым, трезвым и умным… – неизвестно к кому обращаясь, философски изрёк Духон. – И всё-таки жизнь прекрасна и удивительна, Лёвушка!

– Ага, если правильно подобрать антидепрессанты. Тогда ты и умный, и весёлый, – живо добавил Багрянский.

– Неостроумно, – спокойно заметил Духон, оглядываясь по сторонам. – Надо же отдавать себе отчёт, с какой целью мы здесь находимся. Через полчаса сюда приедет Мацкевич… Кстати, старик, тебе не кажется, что полковник в последние дни странно себя ведёт? Ничего не докладывает о ходе расследования, а между тем часто куда-то исчезает. Уж не завелась ли здесь у него какая-нибудь леди?

– Господи, Саша, о чем ты таком говоришь? Где Леонид Сергеевич и где леди?! Как тебе могло прийти в голову столь кощунственное подозрение?! У него лишь одна леди, дома ждет с борщом наготове, – с явной обидой в голосе за Мацкевича и его супругу произнес Багрянский. – Пойдем скорее на выход, а то уже голова кружится, статуи вот-вот начнут на меня падать. Сам же говоришь, что Мацкевич на подходе.

Отставной полковник КГБ действительно уже ждал их у колонн помпезного входа.

– И что новенького? – не дав открыть рот аналитику, немедля задал вопрос Духон. – По компетентному мнению моего друга господина Багрянского, расследование, оказывается, зашло в тупик, а значит, ничего нового не происходит. Вот я и спрашиваю: что новенького?

– Имеются даже кое-какие результаты, – скромно, без лишних эмоций ответствовал Мацкевич.

– Да неужели?! – язвительно ухмыльнулся Багрянский. – Что, например, делает в настоящее время в Форестхилле ваш подопечный «хасид»? Может, вы, Леонид Сергеевич, всё же признаетесь, что ошиблись, и тот тип вовсе не торговец оружием? А мы как идиоты ещё установили несусветно дорогое, чуть ли не космическое наблюдение…

– Если бы вы желали узнать кое-что конкретнее, Лев Владимирович, тогда не отвлекались бы на культурные ценности, а подежурили лучше со мной, – сохраняя невозмутимый тон, парировал Леонид Сергеевич.

– Хватит вам пикироваться! – с явным удовольствием, что музей остался позади, воскликнул Духон, затягиваясь сигаретой. – Мы очень ждём от вас новостей.

– Так вот, докладываю. Бирон опять выходил из дому. Причем снова в цивильной одежде. Заодно выяснилось, что в гараже у него стоит машина марки «Ягуар», на которой он вчера впервые выехал в свет. Думаю, это о чём-то вам говорит?

– Пока, увы, ни о чём… – пожал плечами Багрянский.

– Не говорит и не надо. Но вернулся он с большими кулями провианта. Значит, уезжать с точки не торопится. К тому же наш «Иглай» чётко засёк, что Буратов четырежды отправлял со своего мобильного телефона эсэмэски в Москву и получал ответы от адресатов.

– Неужели в Москву? А почему не в Тель-Авив? – удивлённо вскинул брови Духон, привычным движением протирая специальной салфеточкой линзы очков. – Он ведь вроде под хасида косит, стало быть, ему на Землю обетованную надобно докладываться, а не в Первопрестольную…

– Нет, он именно в Москву писал. Представьте себе, товарищи дорогие, что наш «Орлиный глаз» с точностью до нескольких метров определил, по какому именно адресу были отправлены электронные послания.

– И куда же?

– Покажу, как только вернемся в отель.

– Так давайте скорее туда! – чуть ли не завизжал от нетерпения Багрянский.

– Ты же полчаса назад скулил, что расследование зашло в тупик, – легко уколол друга Александр.

Багрянский поспешно отвел глаза и вышел на дорогу ловить такси. Пока он голосовал, Духон полюбопытствовал у Мацкевича, что содержали эсэмэски. Но оказалось, что до такого совершенства «Иглай» ещё не дорос. Попутно Мацкевич, как бы оправдываясь, проинформировал, что пока ещё ни одна система навигационного наблюдения в мире не способна считывать текстовые электронные послания.

– Примем к сведению. Но меня сейчас интересует другое. Неужели и вправду «Орлиный глаз» точно смог определить местонахождение московских адресатов?

– Сами увидите, – несколько самодовольно ухмыльнулся Мацкевич.

Спустя примерно полчаса троица собралась в маленьком гостиничном номере аналитика.

– Посмотрите на карту. Видите красные кружочки? Три эсэмэски были получены кем-то определённо в зоне Кремля, а одна – в районе подмосковного посёлка Голицыно, – пояснял детектив. – И именно оттуда пришли ответные послания. Вывод очевиден: Бирон докладывал кому-то, как идут дела здесь, в Лондоне.

– Чрезвычайно любопытно, Леонид Сергеевич. Но где сердце столицы и где Голицыно?! – воскликнул бывший банкир, продолжая с детским азартом разглядывать карту на мониторе. – Насколько я осведомлен, кремлевские не живут в Голицыне. Значит, «хасид» выполняет задания разных кукловодов?

– Никак не могу прокомментировать, Александр Павлович. Сами знаете, ничто в жизни не исключено. Скорее всего, ваш вывод близок к истине. Но это еще не все, что зафиксировал «Иглай». – Мацкевич с нежностью погладил ладонью процессор, к которому был подключен монитор.

– Надо же, какой удачный день, – подал голос Багрянский. Он тоже не мог скрыть своего волнения.