Забыть и выжить - Фридрих Незнанский

Фотографии были немедленно переданы в Екатеринбург, и — самое потрясающее! — по ним родные опознали в неизвестном человеке из Новороссийска Владислава Макушкина! Короче говоря, завтра, первым утренним рейсом, из Екатеринбурга в Анапу вылетает дочь отставного подполковника милиции — Людмила Владиславовна.

И Константин Дмитриевич Меркулов с чувством, как выражались еще в недавние времена, глубокого удовлетворения взялся за трубку мобильного телефона, чтобы позвонить Сане и пристыдить того за эгоизм и недоверие к своим лучшим друзьям. Именно пристыдить! Теперь Костя имел все основания для подобного товарищеского акта.

А Турецкий, решив вопросы с фотографиями, с подготовкой к сегодняшнему вечеру встречи с родственниками и лечащим врачом в домашних, приближенных к интимным, условиях, отправился с Сергеем в больницу, чтобы дождаться выписки, если удастся, пошептаться с Капой-Линой и мчаться домой уже вместе с теткой, чтобы до вечера заняться чисто хозяйственными проблемами. Между прочим, от сотрудников «Услады» он услышал единодушное мнение, что они, в полном составе, готовы принять участие в маленьком семейном торжестве, посвященном благополучному возвращению хозяйки домой. Если, разумеется, Валентина Денисовна разрешит закрыть кафе несколько раньше обычного времени. Между прочим, они же могли бы и взять на себя приготовление соответствующего ужина. Зачем же утруждать женщину, которая только что поднялась с больничной койки?

По мнению Александра Борисовича, предложение было дельным. Им он поделился с Сергеем, и тот тоже поддержал эту идею. В самом деле, почему бы не устроить Валентине маленький праздник? Не так уж их и много было в ее жизни…

Короче говоря, последнее слово оставалось за хозяйкой…

И вот, наконец, формальности закончились. Александр с Сергеем осторожно выводили, в сопровождении поразительно элегантно выглядевшей сегодня заведующей отделением кардиологии, Валентину Денисовну из здания больницы. И пока Сергей заботливо устраивал свою будущую супругу на заднем сиденье «Форда», Александр Борисович, в буквальном смысле «роя копытом землю», сделал все от него зависящее, чтобы заручиться твердым согласием Капитолины Сергеевны почтить своим высоким присутствием семейное торжество. Ну и что с того, что круг встречающих несколько расширился количественно, зато, в известном смысле, стал еще уже и теснее в смысле качества. Где, скажите, можно лучше всего обеспечить себе почти интимное уединение, как не в толпе? Аргумент, заметил Турецкий, оказал-таки желаемое давление на остатки нерешительности все еще в чем-то сомневающейся Капитолины. И ее совершенно потрясающая, тщательно продуманная и оттого несколько небрежная элегантность настолько зримо отразилась в глазах восхищенного племянника счастливой тети, что последняя тень возможных возражений растаяла перед ней самой, подобно утренней дымке над просыпающимся побережьем.

Александр осторожно взял ее левую руку, взглянул на пальцы, отметил узенькое колечко на безымянном и негромко спросил, не поднимая глаз, чтобы не смущать вопросом:

— Это всерьез или ловкая маскировка?

Естественно, она поняла, о чем речь.

— В молодости было всерьез… Сейчас?.. Он далеко… Но, как верная жена… — Она не закончила фразу. Возможно, и не собиралась.

— В любом случае вы можете быть абсолютно спокойны. — Вот тут он поднял глаза и чуть прищурился в улыбке. — И потом, я давно и прочно усвоил старинную истину: желание женщины — закон.

Затем последовал мягкий поцелуй самых кончиков длинных и красивых пальцев, легкое ответное пожатие и, наконец, тихое «пока». При этом поднятая до уровня щек ладонь легко качнулась, провожая и одновременно обещая скорую встречу.

Лина — ну, конечно, теперь только Лина! — повернулась и стала медленно подниматься по ступеням. Роскошные, длинные ноги вызывали у Саши — разумеется, просто Саши! — учащенное сердцебиение. А его взгляд, которым он, казалось, пронзал ее, был настолько красноречив, что она должна была, просто обязана обернуться. И обернулась и легким кивком словно бы подтвердила их безмолвный договор.

О чем могли сказать глаза взрослых и уважающих друг друга людей? О том, что само понятие греха предполагает хитрость, обман, злорадную власть сильного над слабым, огорчение и обиду? Так оно и без слов понятно. А если два человека действительно интересны друг другу и думают лишь о том, что вечер, проведенный вместе, может доставить им обоим только радость и взаимное наслаждение, упоительное ощущение единства душ, то о каком грехе вообще может идти речь?! Но ведь говорят же!.. Да, говорят. А все оттого, что виноваты бывают в первую очередь мужчины, которые чаще всего и смотрят не туда, и думают не о том…

Машина «отплывала» от городской больницы под вовсе и не сердитый бубнеж тетки, укоряющей любимого племянника в том, что порядочный муж обязан блюсти… а когда он не блюдет, то из него получается босяк и прохиндей! Но на долгие укоризны ее не хватило, потому что она и сама сознавала шаткость своих подозрений, и разговор плавно перетек в восторженные оценки замечательных врачебных достоинств глубоко уважаемой всеми больными Капитолины Сергеевны, вокруг которой не то что сплетен — худого слова не услышишь. Вот уж красавица так красавица! И непонятной становилась позиция Валентины Денисовны: хорошо это или не очень, что Сашка пригласил докторшу на семейный ужин? В принципе выходило, что хорошо, а ворчала тетка больше по привычке, возрастное это у нее…

…Итак, пока они ездили в больницу, Антон Плетнев успел за утро поучаствовать в выезде «на труп», где эксперт-криминалист, между прочим, даже и не заметил присутствия московского сыщика, затем он отправил Меркулову фотографии и, наконец, получил от него адрес тетки Турецкого и, таким образом, наконец-то вышел на его след. На «Волге», принадлежащей прокуратуре, вместе с водителем Гришей, Антон направился по указанному Ириной адресу.

Когда двое мужчин не хотят встречаться, как бы того ни требовали обстоятельства, и придумывают для себя уловки и объективные препятствия, это их желание или, точнее, нежелание, случается, перевешивает на весах судьбы, и Господь, вероятно, идет им навстречу.

В доме номер пятнадцать по улице Гвардейцев никого не было. Постучав и убедившись в этом, Антон начал обходить соседние дома, и в первом же из них, точнее, в саду он лицом к лицу столкнулся со знакомой ему уже девушкой. Это была та самая «золотистая рыбка», которую прошлым вечером он встретил в кафе «Снасть». И звали ее Алисой. Девушка была несколько смущена, но, очевидно, совсем не потому, что ее застал неизвестный мужчина в новом купальнике, выглядевшем на ней довольно рискованно, а потому, наверное, вспомнил Плетнев, что глядела она на него с Милой достаточно неприязненным, даже злым взглядом. Может, это с Милой у них какой-то конфликт, поэтому? Как говорится, кавалера не поделили? Хотя на Милу это непохоже…

Они вчера пронеслись по городу, выскочили к берегу моря в каком-то ей одной известном месте, оставили мотоцикл, скинули шлемы и пошли к воде. Вода была изумительной — берег отдавал ей свое тепло. Такую воду называют почему-то «парным молоком». Они решили искупаться. Разделись и нырнули. Потом плавали наперегонки, и Мила всякий раз оставляла его далеко позади. А потом выбрались на берег и вдруг стали целоваться. Ну просто до отчаяния, взасос, жадно, до боли в губах!.. А когда Антон достаточно красноречиво пустил свои сильные ладони по ее гибкому телу вниз, она немедленно отстранилась. Но не сердито, а так, будто устала. Сказала, что можно ехать, и стала натягивать на себя кожаный комбинезон с множеством «молний» и застежек. Плетнев не стал возражать, тоже молча оделся. И так же молча она довезла его до гостиницы. Он слез с мотоцикла, наклонился к ней, и они снова поцеловались, но спокойно и легко, как брат с сестрой. Спокойной ночи! И мотоцикл с ревом, вздыбленный на заднем колесе, словно дикий жеребец, рванул вперед, через мгновение растаяв под густыми кронами аллеи. Но то — вчера. И он, кстати, забыл тогда спросить или обратить внимание Милы на эту девушку. Как-то не придал значения. Да и думал о другом. А у Алисы, оказывается, были все же причины для неприязни.

И чтобы с ходу снять намечающееся отчуждение, Антон с веселой улыбкой поздоровался первым:

— Доброе утро, золотистая рыбка! — и на удивленный взгляд ее пояснил: — Вы вчера выглядели просто исключительно замечательно. Натуральная золотистая рыбка. Юркая, быстрая, просто замечательная! Как приятно вас встретить снова!

Кажется, она решила, что он собрался поухаживать за ней, и засияла: много ли надо простушке помимо приятных слов? Но Плетнев не собирался продолжать свой флирт, ему нужна была элементарная и конкретная информация. Злой взгляд все-таки запомнился. И он сказал, что встретил ее действительно совершенно случайно, поскольку привела его сюда важная причина. К соседке Алисы, которую зовут Валентиной Денисовной, по его сведениям, приехал ее племянник. Симпатичный такой, высокий мужчина, блондин, которого зовут Сашей. Так вот, не видела ли она его? И где сама тетка? Вопрос настолько важный, что он, Антон, даже служебной машиной воспользовался.