О Михаиле Кедрове - Михаил Смирнов

Это была программа борьбы с контрреволюцией, программа укрепления прифронтового тыла, его охраны. Ею М. С. Кедров руководствовался в своей работе на Южном фронте. Главной целью поездки была организация борьбы с контрреволюцией и шпионажем в армии и прифронтовом тылу.

Обстановка в тылу Южного фронта была сложной. В связи с наступлением деникинской армии здесь скопилось много беженцев с Украины. Отмечался наплыв большой массы людей с севера: мешочники, буржуазные элементы, бывшие офицеры, пробиравшиеся в стан белых.

«В Тамбовской и Воронежской губерниях, — доносил начальник особого отдела фронта, — крепкие нелегальные организации партии эсеров. Из Тамбовской губернии вышли лидеры эсеровской партии В. Чернов, М. Спиридонова. Эсеры имеют большое влияние на крестьян. Часть из них отказывается от службы в Красной Армии и уходит в лес, пополняя отряды „зеленых“, дезертиров».

Беседуя с корреспондентом «Известий» во время поездки на юг, М. С. Кедров говорил, что всюду, куда прибывал поезд ВЧК, удавалось несколько расшевелить деятельность местных органов ЧК и, очищая их от примазавшихся и враждебных элементов, «внести в их работу живую струю». Комиссия, по словам М. С. Кедрова, потребовала от всех местных органов ЧК повысить бдительность, удвоить надзор за буржуазной средой, за всеми подозрительными и ненадежными элементами. В специальных обращениях к рабочим и красноармейцам комиссия призывала: «…о своих подозрениях каждый гражданин обязан сообщать в ближайшую чека или особый отдел или комиссару ближайшей войсковой части». Обращаясь к партийным организациям, советским органам, командирам и политкомиссарам Красной Армии, она призывала их: «…действуя заодно с ЧК и особыми отделами, задушить деникинскую агентуру».

Проводя строгую ревизию деятельности местных ЧК и особых отделов, комиссия М. С. Кедрова помогала им в организации и проведении режимных мероприятий. «Особое внимание, — отмечал М. С. Кедров в беседе, — комиссией было обращено на реорганизацию бюро пропусков особых отделов ВЧК для проезда по железным дорогам через прифронтовую полосу. Значительно был усилен контроль над проезжающими…» По инициативе Особого отдела ВЧК были организованы летучие отряды, которые проводили строгую проверку на станциях и в поездах документов и пропусков для въезда в прифронтовую полосу. Были выявлены и выдворены из прифронтовой полосы подозрительные элементы, задержано свыше 50 деникинских шпионов, много дезертиров.

На борьбу с дезертирством и бандитизмом и причинами, их порождавшими, комиссия, по словам М. С. Кедрова, обратила особое внимание. В Козлове был разоблачен и арестован предатель, пробравшийся на пост председателя комиссии по борьбе с дезертирством. Имея официальные бланки и печать, он снабжал дезертиров ложными справками об освобождении от службы в Красной Армии. Такого же рода преступная деятельность была просечена в Старом Осколе. «Воронежская губерния, — говорил тогда М. С. Кедров, — в течение двух недель была очищена от дезертиров».

Комиссия М. С. Кедрова в Воронеже, Курске, Орле обследовала исправительные учреждения и рассмотрела дела содержавшихся в них арестованных: часть из них была освобождена с воспрещением въезда в прифронтовую полосу, другая — за уголовные преступления — «присуждена к окопным работам», изобличенные в контрреволюционной деятельности — отправлены в исправительно-трудовые учреждения. В одном только Воронеже за несколько дней было рассмотрено более 600 дел. Причем большинство арестованных было освобождено. Обследование мест заключения способствовало укреплению законности в деятельности губернских ЧК и администрации исправительно-трудовых учреждений.

Работа, проделанная комиссией М. С. Кедрова совместно с местными партийными и чекистскими органами, обеспечила укрепление тыла Южного фронта.

В середине августа «поезд ВЧК» вернулся в Москву. Но вскоре М. С. Кедров, как член коллегии ВЧК, отправился на Западный фронт. Он посетил Смоленск, Оршу, Могилев, Гомель. В поездке он занимался укреплением тыла Западного фронта, оказанием помощи особым отделам и местным ЧК в ликвидации контрреволюционного подполья и вражеской агентуры, проверкой строительства оборонительных рубежей.

Дольше, чем в других пунктах, Кедров задержался в Гомеле. Гомельский укрепленный район с развитым железнодорожным узлом был расположен на стыке Западного и Южного фронтов. После падения Киева он приобрел не только оперативно-тактическое, но и стратегическое значение. И было очень важно удержать его. Прибывшие сюда из Киева Я. X. Петерс, председатель ВУЧК М. Я. Лацис, член Военсовета и начальник политотдела ВНУС К. А. Мехоношин и М. С. Кедров обсудили создавшееся положение и решили образовать Совет обороны Гомельского укрепрайона, подчинив его командованию Западного фронта; разгрузить Гомельский узел от скопившихся железнодорожных составов и грузов; просить Москву усилить этот боевой участок войсками. М. С. Кедров согласился взять на себя обязанности командующего и председателя Совета обороны Гомельского укрепленного района. Сохранилась телеграфная лента разговора Мехоношина и Кедрова по прямому проводу с Ф. Э. Дзержинским:

«Ввиду исключительного стратегического значения Гомеля, находящегося под ударами Деникина и поляков, пришлось экстренно образовать Совет укрепленного Гомельского района под временным председательством Кедрова… Полагаем, что более целесообразно подчинение Гомельского Совета Зап. фронту… Сил здесь мало, и просили бы, если представится возможность, направить в Гомель два батальона надежных войск внутренней охраны, а формируемую здесь бригаду войск ВЧК подчинить Совету укрепленного района. Просим ускорить утверждение образованного Совета. Кедров. Мехоношин». Дзержинский ответил, что сообщение пересылает в Реввоенсовет и будет настаивать на срочном ответе. С записью разговора 4 сентября ознакомился В. И. Ленин. Затем ленту переговоров он направил в Реввоенсовет Э. М. Склянскому с поручением: «Архисрочно для принятия мер»[68].

Готовность взять на себя ответственность была в характере Кедрова. Он всегда так поступал. Например, во время командировки в Сибирь в 1917 г. Сошлемся на его воспоминания: «Октябрьский переворот поставил перед (Омской) парторганизацией задачу — кого поставить во главе Омского Совета рабочих и солдатских депутатов. Не было соответствующих лиц. Председателем исполкома продолжал оставаться (меньшевик) — интернационалист. На сделанное ему большевиками предложение продолжать работу при Советской власти выставил ряд требований и подал заявление об уходе. Ведение этих переговоров совпало с моим приездом в Омск. Моя точка зрения была такова, что никаких принципиальных уступок (меньшевикам) делать не годится, и, если указанное лицо будет настаивать на своем, подал мысль выдвинуть мою кандидатуру в председатели исполкома. Это предложение встретило полное одобрение.