У Адских Врат - Итан Блэк

Уже на стоянке, за главными воротами, Воорт снова останавливается и пристально смотрит на реку, всматривается в туман, размышляя о времени, снова перебирая вероятности, заблудившись в запутанном царстве полицейских догадок. «Дружище, — думает он, — в таком-то супе, если буксир таранит яхту, она должна просто разбиться вдребезги…»

Воорт застывает.

Возможно ли?

Он бросается назад, нажимает кнопку звонка и не отпускает. Надежда крепнет при виде сонной охранницы, торопящейся снова открыть ему.

— Мне надо вернуться на яхту Стоуна.

На этот раз она не возражает, и, поднявшись на борт, Воорт начинает быстро записывать номера. Номер на регистрационной наклейке. Номер корпуса. Идентификационный номер двигателя. Трубы, навигационная система, духовка.

Теперь в воображении возникает совсем другая сцена. Очертания буксира, за ним — гигантская баржа. Натягиваются тросы, и яхта пытается увернуться. Крик: «Берегись!»

Туман скрывает столкновение. «Кандейс» опрокидывается, ее заливает водой. Баржа крушит фиберглас, раскалывает корпус, ломает яхту на куски, оставляя за собой хвост из обломков, погружающихся в холодную воду, в ил.

Кузен Грег сказал: «Я знаю, как выглядят ныряльщики, когда они что-то нашли и когда просто ищут».

Сверившись с «Палм пайлот», Воорт теперь будит знакомого лейтенанта из отдела Сити-Айлендской гавани, которому они с Микки пару лет назад помогли раскрыть одно дело. Бедняга даже не ворчит из-за столь раннего часа. Воорт надеется, что копы, работающие с яхтами и лодками — украденными, брошенными, перевозящими наркотики, — могут иметь доступ к базам данных по регистрации, номерам деталей и производителям яхт.

— Разумеется. Береговая охрана проверяет их, чтобы выявлять краденые лодки. Наркоманы иногда убивают владельцев. Рисуют новое имя. Или портят лодку и заменяют ее такой же моделью, чтобы надуть нас. Теперь мы можем проверить соответствие судна и деталей. Давай свои номера. Я позвоню в Западную Виргинию. Хочешь — верь, хочешь — нет, но именно там Береговая охрана хранит всю эту ерунду.

Автомобилисты все время договариваются сами при авариях, чтобы не связываться со страховыми компаниями или полицией.

— Микки? Пора изменить тактику. Ты где?

— Стою по ту сторону от автострады ФДР и наблюдаю за тобой. За последние полчаса на пристани никто не появлялся. Тень знает, что ты в безопасности.

— Звони своему приятелю Иджи. Попроси его взять нас на лодку. И вызвать ныряльщиков. Возможно, Грег прав. Мне кажется, они нашли то, что искали. И возможно, они и не собирались ничего поднимать. А просто убирали обломки со дна. И… м-да, нам надо к девяти быть в аэропорту Кеннеди.

— Кон, мои кредиторы еще не настолько разозлились. В Штатах пока безопасно.

— Камилла узнала, что я солгал. Она возвращается.

Микки свистит.

— По-твоему, это Стоун опасен? Вот теперь-то ты действительно влип!

Через десять минут приятель Воорта с Сити-Айленда перезванивает и сообщает, что номера, которые назвал Воорт, не совпали с деталями «Кандейс».

— Они принадлежат другой яхте модели «Орсон-57», построенной в том же году, что и «Кандейс», и проданной месяц назад в Северной Каролине. Так где же «Кандейс», а?

Глава 14

7.35 утра, и город начинает просыпаться. То, что вчера казалось мелким промахом, сегодня оборачивается фатальной ошибкой. За триста лет Нью-Йорк успел выработать собственные способы возмездия. Замешкаешься на секунды — и расплачиваешься годами.

Безработный управленец застревает в поезде маршрута «Ф» и на пятнадцать минут опаздывает на важное собеседование, потому что задержался в постели, занимаясь с женой любовью. Теперь он потеряет шанс получить хорошую работу, лишится квартиры, а через шесть месяцев жена уйдет от него.

Писательница из Литтл-Нек едет на Манхэттен, чтобы позавтракать с редактором в Рокфеллеровском центре, накануне отложив техосмотр своей «хонды». Заметив впереди чьи-то стоп-сигналы, она бьет по тормозам. Педаль в пол. Крик тонет в грохоте аварии.

На Западной улице Центрального парка санитары выносят накрытое брезентом тело из пентхауса площадью в три тысячи квадратных футов. В полночь живший здесь мальчик-подросток потянулся за шприцем, думая: «Это самый последний раз — и завязываю».

А в Ист-Сайде, на Манхэттене расплата принимает обличье Леона Бока: он стоит на стоянке возле яхты Теда Стоуна и наблюдает, как в сотне ярдов от него, на реке, туман на мгновение рассеивается, обнаруживая полицейский катер, с пыхтением выползающий из доков. На борту находится детектив, за которым Леон следил все это время, — Микки Коннор, а рядом с ним — тот, о ком Стоун орал по телефону полчаса назад.

Губы Бока дрожат.

«Фрэнк Хеффнер, мать его. А Коннор — напарник Воорта».

Бок вытаскивает СТУ-11, сотовый телефон с шифрованием сигнала, и звонит на «Скиталец». Удивительный народ эти местные копы, думает он. Поменяют машины и считают себя ловкими обманщиками вроде Гудини, а на самом деле — просто дешевые клоуны.

— Мы нашли нос, — отвечает голос в трубке. — Да, это действительно «Кандейс».

— Полиция возвращается.

— С ныряльщиками или без?

— Полагаю, с ныряльщиками, — говорит Леон. Его слова проходят через крипточип, где будут зашифрованы и перемешаны. Телефон — тоже оружие, и современный воин должен овладеть электроникой. Разговоры Бока защищены лучшим оборудованием на вооружении американской армии, предоставленным дружественным афганским полевым командиром, который таким образом старается защитить свои инвестиции в США.

Человек Бока спрашивает:

— Мы продолжаем нырять?

— Почему бы нет?

— Нам понадобится несколько часов, чтобы закончить периметр.

— Они не станут погружаться.

Бок вспоминает, с какой легкостью нашел Микки Коннора. Мысленно возвращается в квартиру «Фрэнка Хеффнера». Вспоминает, как узнал от соседей, что «давний жилец» Хеффнер на самом деле переехал сюда совсем недавно. Как ждал напарника Хеффнера. Как записывал номер потрепанного «шеви». Как узнал у Сингха, что эту машину полиция месяц назад конфисковала во время облавы.

«Потом, Мик, я проследил за тобой до дома на Лонг-Айленде».

Закончив разговор, Бок набирает другой местный номер, выученный наизусть задолго до начала поисков «Кандейс».

«Случай благоприятствует лишь подготовленным», — говаривал один старый ооновский инструктор-миротворец.

— Береговая охрана США. Матрос Кирби.

Бок тихо произносит:

— Америка заплатит за то, что ты сделал с моей семьей.

Пауза.

— Кто это?

— Думаешь, ты богат и защищен. Благословенный мулла сказал, что наказание должно соответствовать преступлению. Что ж, наказание случится сегодня.

— Могу я узнать ваше имя, сэр? — спрашивает матрос Кирби, словно учтивостью можно остановить террор. Бок представляет себе, как аппаратура слежения: компьютеры, спутники, пеленгаторы — показывает, что звонок поступил из Ист-Сайда. Подумаешь.

— Мост неверных обвалится в Нэрроуз, — произносит Бок.

— Мост? Через пролив Нэрроуз? Мост Верразано?

— Гром взрыва есть гнев Божий. Пролеты будут разрушены, подобно стенам Иерусалима. Ваши матери будут рыдать у Верразано, как моя рыдала дома.

Щелк.

Мурлыкая что-то из Баха, Бок идет к машине, представляя, как предупреждения разлетаются по столице. В этот мост даже из 22-го калибра не попасть. Но властям понадобится полдня, чтобы понять это, и на помощь призовут все полицейские машины в городе.

Со второго СТУ-11 Бок звонит на парное устройство Теда Стоуна. Эти аппараты могут общаться только друг с другом, поэтому подслушать их невозможно. Стоун хватает трубку на втором гудке.

— Рассказывай, — рычит он. Леон прощает его. Стоун просто напуган.

— Ныряльщики? — лепечет Тед, выслушав Бока.

— Это вы сказали мне «никакой рыбалки», — напоминает Бок, на всякий случай используя кодовые слова, потому что в один прекрасный день даже волшебное шифрование СТУ-11 устареет. С его точки зрения, если бы от Воорта избавились раньше, сейчас проблема бы не возникла. Но таких слов, как «убийство», по телефону не произносят.

Стоун затихает.

Бок намекает, что, хотя все вроде бы под контролем, возможно, Стоуну следовало бы обдумать «посещение музея». Собеседник сдавленно ахает от ужаса. Бок только что посоветовал Стоуну снять деньги со счетов в США и нанять частный реактивный самолет — по крайней мере пока Бок не убедится, что в Нью-Йорке стало безопасно.

— Но если с яхтой все чисто… — Стоун не договаривает, но мысль его понятна: доказательств нет.

Бок вздыхает. Вся техника на свете не может исправить пагубные решения. Чем умнее люди, думает он, тем легче они делают глупости.