Меня не изгнать - Б. Котовский

— занимались здесь земледелием. Если обратишь внимание — чуть дальше идет еще большее возвышение и начинается гора, которая закрывает город с той стороны и служит своеобразной отвесной стеной по ту сторону. Они нашли там всякие драгоценности, какую-то руду, которая очень стала цениться у дварфов за особые качества. Тут я без понятия, в дела кузнечные не влезала. Но начали с малого — открыли свою добычу, потом наладили поставки, потом развивали бизнес и в итоге все свелось к тому, что старший Аскании просто жили на откаты. Сейчас они имеют… — она осеклась, — имели. Имели свою долю чуть ли не в каждом предприятии или Гильдии, так как застали их становление, вкладывали средства в развитие и вот мы тут. Ничего особо делать не надо, деньги сами идут к тебе. Правда твой отец все равно бредил мыслями о том, чтобы придумать что-то новое всячески развивал тему селекции. Собственно, — она указала рукой в сторону садов: яблочного и цветочного. — Его рук дело. Он хотел представить это на следующей конференции и начать продвигать.

— Не спеклось, — брякнул я.

Она посмотрела на меня из-подо лба, но ничего не сказала, после чего встала, отряхнув руки и побрела к выходу. Я пошел следом. Здесь нас больше ничего не держало. Меня так уж точно.

Дорога сама нас вывела к таверне «Рога и Копыта». Мы молчали весь путь. Также молча зашли внутрь. Мия заказала на нас обоих по порции сидра и какой-то там похлебки с луковыми колечками.

Розетта кивнула, отправила заказ на кухню, а сама выразила мне свои глубочайшие сожаления. Я покивал, принял ее слова. Ну а что мне еще оставалось делать?

Сели за дальний столик, подождали, пока принесут обед и стали есть.

— Что думаешь? — спросил я у Мии, вымакивая куском хлеба остатки еды из глиняной тарелки.

— Ничего, — коротко сказала она, явно пребывая в своих каких-то неведомых мне размышлениях. — Пока что ничего. Мне нужно добраться до тел, тогда у меня будет хоть какая-то информация.

— Ну, совсем ничего? Ты не знала были ли… — я откашлялся и понизил тон вдвое. — Были ли у Вильгельма враги? Заядлые какие-нибудь. Грифферы там.

— Кто? — спросила она.

— Те, кто хотят ему насрать в карман просто так.

— Таких полно. Вот только поджег это серьезное дело и за это по головке не погладят. Ни гриффонов твоих, ни кого-то еще. Наименьшая мера наказания, если поймают — заставят выплатить полную сумму на восстановление.

— А наибольшая?

Она провела по шее указательным пальцем, закатила глаза и вывалила язык, дергаясь в припадке.

— Ну или четвертование, колесование, обезглавливание, сожжение живьем, разрывание лошадями, — перечисляла она, загибая пальцы, пока не стала это делать по второму кругу.

— Ладно, я понял. Короче говоря — казнят.

— Да, — сказала она, отхлебывая сидра из кружки.

В таверне было пусто. Сидели только мы, Роналд мирно дремал на стуле и Розетта, которая настырно терла свою стойку. Удивительно было то, насколько быстро это существо умудрялось наводить порядок в своих владениях.

Я откинулся на спинку стула, сложил руки на животе и погрузился в раздумья. В целом, бесполезные. Это напоминало мне попытки угадать ветку сюжетного квеста в какой-нибудь игре. Но я не владел исходными данными. Просто попал в точку интереса и вынужден теперь либо ждать, пока Мия что-то нанюхает, либо мне ПОВЕЗЕТ. Пока что, судя по всему, мое везение закончилось.

Из того, что имеем: у Вильгельма были враги, но у кого их не бывает?

Поджог — дело страшное, карается законом и даже смертью.

Я помню прототип того, кто убил Вильгельма, но лица достоверно никогда не было видно. Все время какое-то смазанное в памяти оно отображалось. Высокий, здоровый, мрачный. Плащ еще такой идиотский, словно в доках работает, где постоянно брызжет вода. И сапоги соответствующие, да. Тяжелые такие, с железными набойками, чтоб если что на ногу упало — не отдавило пальцы.