Богиня победы - Нина Васильевна Пушкова

Обрадованная обещанием счастья, Ника с удовольствием растянулась на благоухающих простынях. Ритуал массажа под мяукающие звуки индонезийских струнных инструментов и впрямь был животворным. Собираясь уходить, обновленная Ника увидела в окно ту же картину: нет, это были не дельфины, а выступающие из воды гладкие камни, но они блестели, словно мокрые спины дельфинов. «Дежавю-ю…» — опять промелькнуло в голове.

А потом было погружение в бурно булькающее джакузи. Чувство нереальности вновь охватило ее, когда по высокой изгороди, отделявшей бунгало от леса, к ней бесстрашно направилось удивительное животное, похожее одновременно и на лисицу, и на кошку, но гораздо крупнее и с почти человеческими пальцами на лапах; оно смотрело на нее большими внимательными глазами.

— Ой, мамочки, кто это? — закричала она.

— Не бойся, это виверра, зверек их местный, они почти ручные — людей не боятся, — успокоил ее Эдуард, возникший на террасе с двумя стаканами мангового сока в руках…

После джакузи Ника завернулась в веющую чистотой и свежестью огромную простыню. Она казалась самой себе восточной принцессой. Сделала маленький глоток мангового сока и откинулась на низком плетеном шезлонге. Желтоватая мякоть в стакане одновременно пахла и плодом, и цветком. Здесь было царство запахов. Их источали цветы, кора деревьев, фрукты, почва, море, создавая густую плотность ароматов, вовлекая в чувственный и волнующий мир.

Плененная этим невидимым, но осязаемым миром, девушка прикрыла глаза и с благодарностью подумала о том, кто подарил ей эту нежданную радость…

В сладкой полудреме она почувствовала руки, опустившиеся на ее обнаженные плечи. Сон тут же скрылся в зарослях манговых деревьев. Ника спиной ощутила горячую волну воздуха, идущую от разогретого солнцем мужского тела. Она боялась пошевелиться от охвативших ее незнакомых ощущений. В животе будто заворочались два морских валуна, толкаясь и волнуясь. Теплые, сильные ладони продолжали скольжение по плечам, груди и, натолкнувшись на вишенки сосков, задержались, словно решая… Поразившись своей смелости, девушка сжала мужские запястья и слегка потянула их вниз, туда, к увеличившимся в объеме валунам…

А после был ужин с необычной рыбой в кисло-сладком соусе, и крошечные яркие зонтики весело торчали из разноцветных коктейлей, от которых у Ники приятно поплыла голова.

— Правда, кайф? — все спрашивал ее Эдуард. — Кайфуй, кайфуй. Чтобы жить в Москве, силы нужны.

Если бы он знал, сколько этих жизненных сил совсем скоро понадобится и Нике, и ему самому! И вовсе не в Москве, а в такой, казалось бы, спокойной Западной Европе.

Он не мог знать, что по их следу с неутомимостью робота уже идет профессиональный киллер. По кличке Прибалт.

Глава 31

На стыке двух десятилетий в «профессиональные» киллеры один за другим ринулись сотни молодых и самонадеянных. Они вступали на эту стезю с полудетским восторгом и бесшабашностью, не сильно заботясь ни о навыках, ни о последствиях. В отличие от коллег новой формации, Прибалт был человеком опытным. О его существовании знал лишь узкий круг людей в советских спецслужбах, которые начали пользоваться услугами бывшего биатлониста и аса спецназа еще во времена застоя. Ни семьи, ни детей у него не было. Глядя на перекатывающиеся морские волны — а он любил море, ведь родился на самом его берегу, под Неренгой, на Куршской косе, — Прибалт перебирал в памяти свои пусть немногочисленные, но почти всегда успешные операции. Лишь два срыва до сих пор, по прошествии многих лет, вызывали в нем глухую ярость. Нет, это не была ярость к жертвам, которым удалось уйти живыми. К жертвам он не испытывал никаких чувств, и сам акт убийства не доставлял ему удовольствия. Это было острое недовольство самим собой: если что-то пошло не так и задание не выполнено, значит, это он недоработал, проявил неграмотность, просмотрел или неверно просчитал. Прибалт был перфекционистом.

В моменты досадных воспоминаний его глаза приобретали свинцовый оттенок, напоминавший безжизненные серые волны родного Балтийского моря.

Прибалт не брал мелких заказов, да ему их и не предлагали. Со своей стороны, заказчики не скупились, хотя его услуги стоили дорого. После очередного дела он на несколько месяцев уходил в тень — благо полученных денег хватало на более чем безбедную жизнь. А с конца восьмидесятых, когда удалось открыть счет в неприметном бельгийском банке на одной из узких улочек Брюсселя, неподалеку от вокзала, он и вовсе стал чувствовать себя спокойным за свое будущее.

Новые хозяева жизни в бывшем Советском Союзе с наслаждением уничтожали друг друга, как взбесившиеся от крови акулы, и его банковский счет постоянно пополнялся. Он уже подумывал отойти от дел и, если повезет, даже завести семью. До сих пор такой роскоши он позволить себе не мог. Сначала — потому что был беден, как церковная мышь, затем — из соображений безопасности. Но чем ближе подходил он к своей сорокапятилетней годовщине, тем чаще думал об этом. Конечно, для создания семьи — он это прекрасно понимал — надо было покончить с прошлым навсегда. Исчезнуть. Возможно, даже имитировать собственное убийство, ведь из его профессии так просто не уходят. Однако это было делом будущего, а сейчас он только что принял очередной заказ.

Прибалт никогда не работал вслепую. Он не вдавался в детали, но общий алгоритм дела знал всегда. В новом заказе речь шла о краже бриллиантов на десять — двенадцать миллионов долларов.

— Дело несложное, — сказали ему. — Там молоденькая девчонка. Непонятно, как она до Брюсселя добралась.

— Для меня это неважно. Важна сумма, которую вы хотите вернуть. Вы платите мне не за девчонку, а за это.

Его финансовые условия были приняты и на этот раз.

Прибалт с его опытом прекрасно знал, что в мире больших денег и бриллиантов отслеживается абсолютно все — мелочей здесь нет. Поэтому он прилетел не в Брюссель, а в Амстердам. Машину брать напрокат не стал — это все равно что отправить в полицию свои отпечатки пальцев: ехал через Гаагу и Антверпен разными рейсовыми автобусами. Ему было известно и то, что в случае необходимости профессиональные люди могли за несколько часов выяснить, кто и когда остановился в любой из гостиниц или ночлежек Брюсселя, даже самых захудалых. А ему предстояло провести в городе как минимум ночь. Поэтому его первой задачей было найти, где переночевать, не оставляя следов. Иными словами, с кем переночевать.