Богиня победы - Нина Васильевна Пушкова

В тот вечер Нике предстояло составить компанию Эдуарду, который собирался на домашний ужин к своему деловому партнеру, Сэму. Сэма он очень ценил. Они находились в проверенных, доверительных отношениях, которые приближались к дружеским, что в бизнесе случается редко.

Сэм был из круга сингапурской элиты. И не просто элиты, а той, которая создавала страну. Его отец был одним из сингапурских министров, которые начинали свою карьеру вместе с Ли Куан Ю.

Дом Сэма располагался в самом богатом районе города. Въехав в распахнувшиеся перед ними ворота, они оказались на просторной лужайке, обрамленной бамбуковыми деревьями и высокими пальмами. На лужайке стояли три здания. Два были построены в восточном стиле, а третье представляло собой одноэтажный вытянутый прямоугольник.

— Вот она — обитель обычного сингапурского миллионера, — шутливо произнес Эдик.

— Может быть, трех миллионеров? Здесь три дома.

— Они все принадлежат ему.

Они шли по освещенной неширокой аллее, окруженной водой, одновременно аллея служила мостиком между строениями.

«Получается, что при желании ко всем этим домам можно подплыть на лодках», — подумала Ника.

— А у него что, большая семья? Здесь живет весь клан? — спросила она.

— Нет-нет, он живет с женой и двумя детьми, а три здания здесь вот почему: в Сингапуре электричество стоит очень дорого, даже для такого богатого человека. И у них не все здания отапливаются, охлаждаются или освещаются одновременно. Вот это, например, куда мы сейчас идем, столовая, там включен кондиционер, и нас встретит прохлада. А остальные дома начнут охлаждать, только когда хозяева туда отправятся. Здесь все очень бережно относятся к ресурсам — чистой воде, электричеству, отоплению, кондиционированию, очистке промышленных стоков. В общем, совсем не так, как у нас, когда сутками горит свет там, где никого нет. Представь себе, они даже, пока зубы чистят, воду не льют. И когда намыливают тело, воду выключают. Кстати, у них здесь такой прикол: вон, видишь, в бамбуковой рощице крупное дерево, а перед ним деревянная площадка? Это душ на природе. В стволе — труба для воды, там и лейка есть… В общем, надо будет тебя сводить туда на экскурсию.

Хозяин дома уже шел навстречу, радушно раскинув руки. Это был небольшого роста, улыбчивый, одетый на европейский манер мужчина средних лет. Только слегка раскосые глаза напоминали, что перед ними китаец. Он сразу пригласил их в столовую.

Приглашенные стояли с бокалами прохладительных напитков в руках, оживленно беседуя между собой. Здесь были не только сингапурцы. Среди гостей выделялись три англичанина, две американские пары и арабский шейх в традиционных белых одеждах и с бурнусом на голове.

— А это наши русские друзья, — громко произнес Сэм и подвел их для знакомства сначала к своей жене-англичанке, а потом ко всем остальным гостям.

Эдуард то и дело поглядывал на Нику. Она если и была смущена, то совсем чуть-чуть: не зажималась, легко произносила на английском нужные фразы. И было ощущение, что она чуть ли не всю свою жизнь провела в высшем свете.

А когда они подошли к арабскому шейху, Ника сразила Эдуарда наповал. Вежливо склонив голову, она произнесла на чистейшем арабском:

— Мир вашему дому.

Шейх заулыбался, оживился и по-арабски спросил ее о чем-то.

Смущенно улыбнувшись в ответ, она перешла на английский и объяснила, что это единственная фраза, которую она знает.

— О, вы ее так произнесли, с такой точной интонацией, без всякого акцента! Я решил, что молодая леди может говорить на арабском так же хорошо, как и на английском, — рассыпался в комплиментах шейх.

Все присутствующие беззастенчиво разглядывали Нику, словно диковинку. Им странно было видеть русскую — такую русскую, — удивлял и ее непринужденный английский. Да и для Эдика это стало открытием.

— Ты где так наблатыкалась? — тихонько спросил он, когда всех пригласили к столу.

— Ну, я же вам говорила — еще до института я занималась дома с преподавателем, потом была на стажировке в Оксфорде, к нам в институт англичане приезжали… Я даже голливудские фильмы переводить умею. Для семьи и друзей, конечно…

— Ничего себе! — произнес Эдик. — Значит, кина насмотрелась западного, понимаешь как и что.

Он старался быть слегка ироничным: ему не хотелось открыто выражать свое восхищение.

Нику усадили по правую руку от хозяина дома, слева от него сидел шейх, а напротив разместился Эдуард рядом с хозяйкой дома. За столом речь пошла о путешествиях, последних кинофильмах, потом перешли к котировкам цен на нефть и прочим неинтересным для Ники темам из сферы бизнеса.

Затем заговорили о политике. У своего соседа Ника спросила, что он слышал от своего отца о создателе современного Сингапура — Ли Куан Ю. Сэм настолько не ожидал подобного вопроса от молоденькой русской, что на мгновение замер над тарелкой. Но Ника продолжала вопросительно смотреть на него, и он, убедившись, что ему не померещилось, стал наконец рассказывать ей об этой легендарной личности, на которую мечтал быть похожим и которой восхищался.

…Более четверти века назад Ли Куан Ю, выходец из состоятельной китайской семьи, выпускник Кембриджского университета, вернувшись в свою страну, задался амбициозной целью — превратить патриархальную, неразвитую азиатскую провинцию в процветающий город-государство.

Став премьером, он созвал наиболее богатых людей Сингапура. Многие были его друзьями. Ли Куан Ю настоятельно предложил им отказаться от нелегальных доходов и коррупционных схем.

«Что ты такое говоришь? — изумились они. — Это же невозможно!»

«Я вас предупредил. Иначе вас ждет тюрьма».

Его предупреждение не было пустыми словами. Вскоре на скамье подсудимых оказались несколько выходцев из самых известных семей Сингапура. Местная элита пребывала в шоке. Никто не мог поверить, что такое возможно. Все ожидали покушения на главу государства, давления на него. Казалось, что это ненадолго.

Но затем все поняли, что никто помилован не будет. Суд приговорил обвиняемых к большим срокам за хищение и махинации. И это перевернуло историю крохотного государства площадью всего 639 квадратных километров, которое в 1965 году вышло из состава Федерации Малайзия. Ни на шаг не отступая от своего четкого плана, Ли Куан Ю вывел свою страну из третьего мира в первый.

— Главный принцип Ли Куан Ю, которому он следовал всю жизнь, — продолжил Сэм, — меритократия. Он считает, что Сингапуром должны править самые талантливые дети, из бедных ли семей, из богатых ли — неважно. Их разыскивают по всей стране и отправляют учиться в лучшие университеты мира. За них платит государство, но они обязаны вернуться на родину. А в наши университеты приглашают лучших профессоров. Наши корпорации возглавляют лучшие руководители, но их назначают не по знакомству,