Преданный друг (СИ) - Юлия Леру

что изо всех сил пытаемся друг друга не коснуться. Отметина от его пальца на моем бедре казалась пятном огня, и в какой-то момент я глупо удивилась, как она не светится в темноте.

— Это Кира Черномаз, ты ее знаешь. — Егору пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло, я же вообще не могла вымолвить ни слова. — Она до переезда сюда успела собаку съесть на семейных делах, и консультации у нее стоят недорого. Сейчас я найду ее номер.

— Черномаз? — каркнула я.

Он кивнул, будто ничего не заметив.

— Да. Ты знакома с ней, мы виделись в тот день, когда я привез тебя домой из магазина.

— У меня есть ее номер.

Пальцы, готовые перевернуть страницу, замерли, темная бровь поползла вверх.

— Есть?

— Ага. Мне Теркина дала, давно. На всякий случай.

— Ну, вот и отлично тогда, — сказал Егор так, будто Теркина, раздающая номера юристов — это абсолютная норма. — Не потеряй. Если Лаврик сначала приедет ко мне, я позвоню, чтобы предупредить. Только держи телефон при себе, договорились?

— Договорились. — Я замялась. — Егор, пожалуйста, не звони ему сегодня или завтра. Я попробую поговорить с ним сама, но мне надо, чтобы он остыл. Если ты позвонишь, он только лишний раз убедится в том, что я врала. Будет хуже. Ты же его знаешь…

— Хорошо, я не стану звонить. Я и не стал бы, не поговорив с тобой. Справляйся сама. — Егор вздохнул, откинулся на сиденье и повернул голову, чтобы увидеть мое лицо. — Ника, тебе обязательно начинать самостоятельную жизнь до того, как ты и Лаврик решите вопрос с ребенком? После нельзя?

— Нельзя, — сказала я.

— Но тогда хотя бы позвони мне, когда он уедет. Просто «все нормально, ребенок со мной». Мне больше не надо.

Ты же знаешь Егора, чего отказываешься?.. — вдруг проснулся во мне внутренний голос, и на этот раз я дала ему возможность сказать. — Скажи ему, что ты на самом деле испугалась. Признайся, что не знаешь, что будешь делать и говорить, попроси помочь — и он проведет ночь у тебя под окнами и первым встретит Лаврика завтра, а потом встанет рядом с тобой и будет защищать тебя, как защищал всегда, пусть ваша дружба уже давно кончилась. Он сделает это даже для той, которой не может больше доверять. И тебе на самом деле совсем не обязательно начинать свой путь независимости прямо сейчас.

Никто не осудит.

Никто.

— Я позвоню, — сказала я, решительно отметая сомнения, и взялась за дверную ручку. — Я пойду, Олежке уже скоро спать. Да и мама уже наверняка волнуется, куда это я делась.

— Ника, если тебе все же будет нужна помощь… — не выдержал Егор напоследок.

Я, уже открыв дверь, обернулась, и от ничем не прикрытой беспомощности, полыхнувшей в этот миг из его глаз, у меня перехватило дыхание.

— Я позвоню тебе. Я обещаю.

Я выскользнула из машины так быстро, как только смогла, кляня себя за слова, которые сорвались с губ так легко и привычно. Я обещаю— сказала я человеку, которому больше не имела права ничего обещать. Я обещаю— так, будто он способен поверить хотя бы одному моему обещанию.

Я взбежала на крыльцо в момент, когда машина, хрустя гравием, отъехала прочь от дома.

— Никуш… — Я повесила ветровку на деревянную вешалку в прихожей и обернулась. Мама стояла у дверей в кухню и смотрела на меня, чуть сведя в тревоге брови. — Ты куда пропала? Кто это приезжал так поздно? Что-то случилось?

— Я потом тебе расскажу, мам, — начала я неуверенно, но тут из спальни вылетел мой сын и с разбега влепился в меня всей своей четырехлетней мощью.

— Мам! — голос звучал почти осуждающе. — Мам, где ты была, я ужескакучился! Купаться идем или нет?

— Я тоже соскучилась, сынок, — я подхватила свое чудо на руки и расцеловала в обе щеки. — Сильно-сильно соскучилась! Ну, убрали вы с бабулей игрушки? Без этого ванна не полагается.

— Все убрали, мам! — доложил Олежка бодро, но вдруг замер и подозрительно посмотрел на меня заблестевшими глазами. — А где ты была? А кто это приезжал? Папа приехал, да?

Сердце гулко тукнуло в груди; Олежка почти соскользнул на пол из моих ослабевших рук, пока я лихорадочно пыталась подобрать слова.

— Нет, что ты, сынок, я бы обязательно тебе сказала! — неубедительно всплеснула я руками. — Это кто-то, наверное, заблудился и приехал не в свой дом. Как понял, что промахнулся, сразу уехал.

— Так, кто хочет после ванны космические бутерброды с космической ветчиной, должен быстро-быстро идти купаться, — вмешалась мама, и Олежка, большой любитель ветчины и космических бутербродов, все-таки отвел от меня подозрительный взгляд и побежал за своей бабушкой в кухню.

ГЛАВА 26. НИКА

Всю субботу я не находила себе места. Лаврик не звонил, но написал, что приезжает в воскресенье днем, и у меня как будто бы даже было время подготовиться, но я не знала, как и к чему.

Так что просто ждала.

У меня не было друзей и жизни без моего сына и мамы, но никому из них я не могла бы рассказать, что творится у меня на душе. Я рассказала Егору, но это ничего не меняло. Признание вырвалось у меня потому, что я была растеряна, не более, но оно не делало нас снова друзьями.

Так что еще днем я занялась уборкой и вымыла дом до блеска. Испекла Олежке пиццу, сварила из прошлогодней заморозки огромную кастрюлю вишнево-сливового компота, подмела двор и все-таки обрезала разросшуюся вишню. Если запустить, кустарник быстро заполонит весь сад, так что я взяла лопату и выкопала тонкие наглые прутики новых вишен, пробившиеся из земли у самых тигровых лилий. Кустики держались крепко и пытались нежной зеленью листочков донести до меня, как сильно они хотят жить.

А вечером мы с Олежкой и мамой жевали пиццу и смотрели по видику «Корпорацию монстров».

— Ну а ты кем хотел бы стать, когда вырастешь? — решила вдруг узнать моя мама.

Олежка зарычал и растопырил покрытые крошками пальцы.

— Монстыром!

Будущее моего сына было определено.

Утром, когда мама ушла на работу, мне пришлось выдержать настоящую битву смонстыромиз-за того, что мы не пошли на детскую площадку и не встретились там с его другом Артемом. Сын был страшно обижен, ведь мы говорили о площадке уже три дня. Но я обещала ему, что мы сходим после обеда и нагуляемся вдоволь, когда я закончу дела.

Сердце екало — но обещала.

— А это скоро, мам?

— Скоро, — сказала я, начиная нарезать кусочками мясо для