Блокада молчания - Кирилл Казанцев

— Остается последний штрих, — неохотно вымолвил Никита. — Ты понимаешь, что это значит.

— Капитан Дементьев, — прошептала Ксюша, зябко ежась. — Ты уверен, что этот бравый полисмен достоин наших стараний?

— О да, любимая… Олег Михайлович — сложная и противоречивая личность. Он изощренный мент, хотя в принципе не садист. Лично никого не убил, но зла совершил немало. Он раскрывает сложные преступления, но вместе с тем насквозь коррумпирован. Он умен, хитер, решителен, но позволяет себе временами толику сентиментальности и поступки, отдаленно смахивающие на благородные. В его, конечно, понимании. Но, как ни крути, за капитаном Дементьевым тянется длинный и извилистый шлейф должностных преступлений, и игнорировать его мы не можем. Он верный пес своих хозяев, раскрывает одни преступления, но покрывает другие, сажает невиновных, подтасовывает улики и фабрикует дела. Допускаю, что он это делает без особой охоты, но делает. Он алчен и продажен, а стало быть, наш клиент.

— Пустое это все… — оцепенело вымолвила Ксюша, забираясь к Никите под мышку. — Одних продажных подонков сменят другие продажные подонки. Мы создаем прецедент, но как-то незаметно, чтобы население массово ополчилось против взяточников.

— Да, ты права, — невесело засмеялся Никита. — В этой стране, пока не дашь нужную взятку, борьба с коррупцией не начнется. Через полчаса пойдем, дорогая. Нам сообщат, где в этот темный час можно найти капитана Дементьева. Руку даю на отсечение, что дома он появится нескоро. Идем в партикулярной одежде, вероятно, придется разделиться. Старушечий марафет не снимать. Плана нет, действуем по ситуации. Видеокамера будет у меня. В общем, импровизируем.

— Мы с тобой как стахановцы, — иронично заметила Ксюша. — Молотим как проклятые. Надолго нас, интересно, хватит?

— Срок действия указан производителем, — пожал плечами Никита. — Отыграем последний аккорд, Ксюша, уедем на другой конец страны и оттуда будем наблюдать, как нас ищут пожарные, ищет полиция. Будем пить пиво с кока-колой, отдыхать, лениво ругать президента. До конца света нам этого ажиотажа хватит.

— А он не сорвется? — Ксюша потянулась к нему губами.

— Кто?

— Конец света…

Мужчина засмеялся, и молодые люди слились в долгом, как затяжной прыжок, поцелуе. Грим пенсионеров этому делу, видно, не мешал. Угрожающе приблизилась кровать, озаренная пятнами лунного света. Внезапно Никита напрягся, отстранился от подруги.

— Как твои месячные?

— В порядке… — прошептала она, ища губами его губы. — Еще не начались.

— Волноваться рано?

— Как хочешь… Дело, в общем-то, хозяйское, Никита. Но учти, аборт или второй выкидыш я не переживу. Так что конец света для кое-кого может начаться гораздо раньше. Слушай, к нам подъехала кровать, а мы ведем странные разговоры. Ты сам упадешь или мне тебе подножку провести?

Они упали одновременно, и соседи за стенкой, наверное, вздрогнули — что за ночная физзарядка у этих пенсионеров?..

Местоположение капитана Дементьева информатор указал с точностью до семидесяти метров. Ошибся в названии заведения — не «Гравер», а «Аллегро». С работы Олег Михайлович ушел в половине одиннадцатого вечера. Возник на пороге управления — вялый, придавленный гнетом, побрел нетвердой поступью к своей «Антарес». Мигнула сигнализация, Олег Михайлович распахнул дверцу и словно столбняком заразился. Пару минут он пребывал в неподвижности, затем захлопнул дверцу и от души выругался. Человек изменился, распрямились плечи, поднялась голова.

— Да пошло оно все к такой-то матери! — рубанул он в пространство и, делая отмашку правой рукой, решительно зашагал к выходу с парковки.

Через несколько минут фигура начальника уголовного розыска возникла в южной части набережной, где горели фонари, играла музыка и было много отдыхающих. Он покурил у парапета, глянул на часы и размашистой походкой отправился к заведениям, над которыми горели неоновые вывески и клубились туристы и местные жители. Заведения в данной части побережья пользовались не самой лучшей репутацией, на что капитану Дементьеву было глубоко и искренне плевать. Он вошел в «Гравер», вывеска над которым изображала арт-композицию из переплетенных пружинно-стопорных шайб. Зал был битком. Поморщившись, он даже не дошел до бара, толкаться не было желания — развернулся и стал протискиваться к выходу. Обогнул толпу смеющихся курильщиков и вторгся в соседнее «Аллегро», где цены были выше, а завсегдатаев, стало быть, меньше.

В это же время в районе набережной возникли две неприметные личности не самых юных годов. Пенсионеры шли под руку — мужчина в длинной рубахе навыпуск, женщина — в кружевной блузке, длинной юбке, на острых шпильках. У фонтана, плюющегося в небо монотонными струйками, они остановились, пожилой мужчина позвонил по телефону. Выслушав отчет информатора, сказал своей спутнице:

— Он, кажется, зашел в «Гравер». Но наш человек не уверен, он не может больше здесь находиться, уже уходит. Потерять этого типа обидно, дорогая, именно сейчас он не ждет нападения. Предлагаю разделиться. Я осмотрю «Гравер», а ты ступай в «Аллегро». Созвонимся. И никакой самодеятельности.

На пожилую женщину никто не обращал внимания. Обычное дело — пожилые особы, надеясь непонятно на что, обходят дозором места, где тусуется молодежь. Недолгое время она крутилась напротив «Аллегро», дожидаясь появления фигуранта. Потом вошла… И была вынуждена присесть за ближайший столик. Капитан Дементьев — одутловатый, бледный, два дня не брившийся, сидел за барной стойкой, безразлично смотрел в пространство и поглощал виски миниатюрными стопками. «Сломался», — подумала Ксюша, с опаской поглядывая на официанта, который исполнял прихоти шумной молодежной компании и подал ей знак — скоро подойду, мадам. «Не спешите, юноша», — отозвалась она аналогичным знаком и стала делать вид, что ей здесь нравится. А Олег Михайлович энергично вливал в себя огненную жидкость и не пьянел. По сторонам он не глазел, ненавидел это шумное быдло, в компании которого находился. Внезапно он посмотрел на часы, спрыгнул с высокого табурета, одновременно швырнув купюру на стойку, и зашагал к выходу, ни на кого не глядя. Ксюша втянула голову в плечи, когда он промаршировал у нее за спиной. Зазвонил телефон в кармане. Последнее дело — его всегда сопровождают нестыковки и неувязки. К ней уже стремился официант, но она протестующе выставила ладошку, мол, не сегодня, поднялась и бросилась на улицу.

— Не вижу фигуранта в «Гравере», — мрачно высказался Никита. — Народу — тьма, несколько залов, есть еще второй этаж с номерами…

— Иду за фигурантом, — бросила Ксюша. — Милый, я перезвоню…

Она едва не потеряла Дементьева. Тот вышел из заведения, сунул руки в карманы пиджака и целеустремленно зашагал по аллейке. За пару секунд преодолел освещенное пятно на дорожке, откуда вылупилась обнявшаяся парочка, и исчез из поля зрения. Не сказать, что Ксюша заволновалась, но что-то неприятное ее кольнуло. Она не стала делать резких движений, поправила прическу и двинулась за фигурантом, не забывая, что по легенде она женщина преклонных годов и походка должна быть соответствующая. А Олег Михайлович по короткой, уставленной кипарисами, дорожке выбрался с набережной и зашагал на юг по Морской улице. Он шел размашисто, целенаправленно, не обращая внимания на снующих отдыхающих. «Куда это он собрался?» — недоумевала Ксюша. Капитан перебежал дорогу, отмахнувшись от возмущенно прогудевшего внедорожника, и через пару мгновений уже шел по левой стороне. Закурил, бросив в урну пустую пачку. Какое-то время они двигались параллельными курсами. Фонари разбрызгивали рассеянный свет, освещались витрины отдельных заведений. Прохожих в южном конце улицы было немного, шум курортной зоны остался за спиной.

— Ксюха, ты где? — зашипел в трубку взволнованный Никита. — Знаешь, дорогая, я начинаю нешуточно психовать…

— Он движется по Морской в южном направлении. Знаешь, я не спрашивала у Олега Михайловича, куда это он намылился.

— Черт, бегу за вами…

Он бы не успел. Дементьев свернул на примыкающую «безымянную» улочку, а там, как назло, ни одного фонаря! Опять перебежал проезжую часть и зашагал по касательной к темному массиву Южного парка — протяженной зеленой зоны, рассеченной узкими лентами дорожек. Свет горел лишь на центральной аллее, но капитану полиции приспичило пройти краем. Он уходил все дальше по дорожке, петляя между кустами. Различался зыбкий силуэт. Ксюша перемещалась осторожно, стук каблучков мог привлечь его внимание. «Может, бросить его к чертовой матери? — мелькнула здравая мысль. — Не убежит же он этой ночью из города?» Она уже не заморачивала себя «старушечьей» походкой — лишь бы не шуметь, не потерять этого черта из виду… Дементьев ушел за поворот и пропал, деревья в этой части парка росли особенно густо. Затаив дыхание, Ксюша приблизилась к повороту. Тьма колючая. А капитан молодец, темноты не боится. Удалялся расплывчатый силуэт. Вот он снова свернул. Ксюша стащила с ног туфельки на острых шпильках, прижала их к себе и на цыпочках побежала за капитаном…