Владычица морей - Рут Лэнган

– Да, я это знаю, – тихо сказала Кортни. – По крайней мере, умом, – она коснулась рукой лба. – Но сердцем… сердцем мне трудно это принять. Я не могу лишить жизни беспомощное создание просто ради удовольствия.

Перегнувшись через седло, Рори обнял ее. Она постоянно удивляла его. Прожженная пиратка, умевшая сражаться почище любого мужчины, скрывала внутри нежное, отзывчивое сердце. Странная, неотразимая женщина. Прижавшись губами к пряди ее волос, он прошептал:

– Я вас не выдам – никому не скажу, что леди Торнхилл не выносит вида крови.

– А я не скажу никому, что свирепый воин Рори Макларен слабеет, когда девушка целует его в шею.

Смех его неожиданно смолк, а руки обхватили ее так крепко, что она очутилась словно в тисках.

– Вы заходите слишком далеко, миледи. Если вы не станете более осмотрительной, то я овладею вами прямо здесь, на этой прохладной муравке.

Она весело поинтересовалась:

– А что скажут грумы?

– Я отправлю их разыскивать королеву. И пускай они плутают в лесу до темноты.

Кортни прильнула к нему на минуту, наслаждаясь его объятием. Затем шутливо оттолкнула его.

– Вы жестокий человек, Макларен. Думаете лишь о своих собственных удовольствиях в то время, как другие вынуждены страдать.

– Да. Придется нам еще поохотиться, хотя мы могли бы найти занятие поинтереснее.

Смех Кортни был подхвачен ветром, а она повернула лошадь в сторону от павшего оленя.

Остальную часть дня она лишь смотрела, как охотились другие. Когда лорд Эджкоум узнал о ее отвращении к убийству, то почувствовал непонятное облегчение. Настоящую шпионку убийствами не проймешь.

Лорд Эджкоум разумно рассудил, что их первый ужин должен быть спокойным и беззаботным. Они устроились не в парадном, а в охотничьем зале. На стенах висело оружие и охотничьи трофеи. Кресла, расставленные для беседы, были удобными, несмотря на потертость. Когда ужин был подан, веселый разговор увлек всех, словно четверо друзей собрались приятно провести вечер.

Генриетта Мария, благодарная хозяину за гостеприимство, развлекала всех историями своей ранней юности.

– Я росла избалованной, – призналась она. – Только мать считала, что меня надо держать построже. Потому и препоручила духовным заботам отца Лефаржа, дабы он научил меня кротости и смирению.

– Но почему? – удивилась Кортни. – Женщине вовсе не обязательно быть смиренной. Мой отец… – испугавшись того, что собиралась сказать, она смолкла и покраснела.

Видя ее смущение, Рори нарушил неловкое молчание:

– У меня на родине женщины, как и мужчины, должны быть сильными.

Кортни бросила на него благодарный взгляд, а он продолжал:

– Если у человека нет сыновей, то дочери наследуют ему.

Кортни заинтересовалась:

– Неужели женщина может стать главой клана?

– Да. И среди них бывали такие отважные, что водили сородичей в битву и побеждали врагов.

Генриетта Мария встретилась взглядом с Кортни.

– Жаль, что мы родились не в Шотландии.

Кортни ответила ей улыбкой.

– А откуда вы родом, Кортни? – спросил Эджкоум. – Какое у вас было детство?

Мысли у Кортни закружились, и она не знала, что сказать.

– У меня было обыкновенное детство. – Краем глаза она увидела удивление на лице Рори: детство на пиратском судне обыкновенным не назовешь. – Не такое, как у принцессы.

– Вы сказали, что у вас нет братьев. А сестры?

Кортни отрицательно покачала головой.

– Я одна в семье.

– А ваши родители? – настаивал Эджкоум.

– Обыкновенные хорошие люди. Я скучаю по ним.

Придет ли этому конец? Кортни намеренно зевнула.

– Простите меня. – Лорд Эджкоум встал. – Сегодня был утомительный день, но я так рад гостям. Я давно уже не развлекал добрых друзей.

Огонь в камине почти погас, а кубки опустели. Все четверо пожелали друг другу спокойной ночи.

Оставшись один, лорд Эджкоум задумчиво глядел на золу, стоя у камина. Показалось ему или Кортни умышленно избегала говорить о себе? Он допил остаток эля и направился к двери. Завтра будет новый день, и надо постараться разузнать о ней побольше.

Наверху служанка помогла Кортни приготовиться ко сну. Когда та ушла, Кортни увидела на балконе Рори. Рассмеявшись, она кинулась к нему и схватила за руку.

– И как долго вы здесь находитесь?

– Ровно столько, чтобы убедиться, что вы одна.

– А где ваша комната? Он тихонько засмеялся.

– Рядом с вашей. Как удобно, что в вашей комнате есть балкон. Очень продуманно со стороны лорда Эджкоума. А то мне пришлось бы ломиться в дверь.

Он поймал ее за плечи и заглянул в глаза. Как он любил их взгляд, теплый, зовущий, затаивший страстность.

– Я не заснул бы в соседней комнате, зная, какое блаженство ждет меня здесь.

Обняв, он крепко прижал ее к себе и наградил долгим поцелуем. Ее нетерпеливый ответ не заставил себя ждать.

– И я бы тоже не заснула, – прошептала Кортни, – зная, что ты где-то рядом.

– Я весь день ждал этого момента, – пробормотал он, спуская шелковую ночную рубашку с ее плеч и припадая губами к жаркому телу.

Она, словно цветок, раскрывалась от его прикосновений. Его губы, пальцы ласкали ее, пока сдавленное рыдание не вырвалось у нее изнутри:

– Рори! О, Рори!

Они опустились на колени на меховые покрывала у горящего камина. Им было тепло, то ли от огня, то ли от страсти, разгорячившей их тела и помутившей рассудок. Это было неважно, так как думать ни о чем не хотелось. Прильнув друг к другу губами и телами, они были на грани безумия. Бормоча нежные слова, они с дикой страстью слились воедино.

Глава семнадцатая

Утренний свет просочился в щелку в занавесях, падая на две обнимающиеся фигуры, укрытые смятыми простынями. Рори медленно приоткрыл глаза и дотронулся кончиком пальца до крошечного шрама у Кортни на плече. Он вынес много жестокости во французской тюрьме и на борту «Ястреба». Но каждый день он повторял, что освободится. Как же эта поразительная женщина смогла вынести все, зная, что ее суровая жизнь на корабле никогда не кончится? Какой силой выживания она обладала? Не задумываясь, он прильнул губами к шраму. Если бы это было в его власти, то он вычеркнул бы из ее памяти всю перенесенную ею боль и жестокость. От ощущения его губ на теле веки у нее дрогнули, и она открыла глаза. Секунду Кортни не могла понять, спит она или уже проснулась. Затем, удовлетворенно вздохнув, притянула его к себе и шепнула в ухо:

– Доброе утро, милорд. Вы что, изучаете мои изъяны?

– Это была бы бесполезная затея, миледи. – Его поцелуи покрывали ее шею сверху донизу. – Вы – само совершенство.