Выбор (СИ) - Усов Серг

Для Вики в этом мире конечно же многое было удивительно. Но дольше всего у неё не укладывалось в голове то, что маги не являлись отдельным сословием. Во всяком случае на Алернии. В другом полушарии был ещё материк Валания, там — как слышала ещё Нелла — всё обстояло по другому.

Магические способности могли появиться у детей дворян или простолюдинов, свободных или рабов, и их наличие никак не изменяло социальный статус мага, даже если размер его магического резерва был очень большим.

Попаданка вначале даже не представляла, как можно держать в неволе сильного мага. Но потом поняла, что ничего особенного в этом нет. Держали же в Земной истории могучих рабов-гладиаторов в неволе, или отряды стражи из евнухов, или даже целую рабскую армию, как египетские султаны, покупавшие своих верных мамлюков на всех рынках Ближнего Востока.

А держать в страхе магов можно было ничуть не меньше, чем могучих воинов. К тому же, в отличие от Вики, им для формирования конструктов необходимо было совершать для концентрации внимания всякие глупые жесты руками и пальцами, да ещё и видеть предмет воздействия своей магии. Так что, свяжи руки и завяжи глаза, как это проделали с этим сегодняшним рабом-магом, и он никак не сможет воспротивиться своей мучительной смерти.

По сути здесь у магов-невольников была та же мотивация, — страх перед чудовищными наказаниями и невозможность куда-то податься и где-то социализироваться, помимо как под опекой своих хозяев.

Но всё же исключения случались. Кто-то иногда пытался изменить свою судьбу. И вот смерть этих людей и станет сегодня главным развлечением и уроком, которые с огромной радостью и предвкушением сейчас ждут даже самые грязные замковые рабы.

— Тебе не обязательно сегодня уезжать, — наклонился к её уху барон, воспользовавшись тем, что сухая жердь отвлеклась на дочь, — У меня в подземельях ещё сидит браконьер и двое убийц старосты Малых Серков. Завтра будет не менее весело.

Весельчак, ага. Вику уже заранее тошнило от понимания, что ей сейчас предстоит перетерпеть. Она уже заранее подготовила конструкты Малого Исцеления, чтобы поддерживать себя в тонусе.

Попаданка уже тут ко многому привыкла — в чём ей хорошо помогла память Неллы — но выработанная привычка вовсе не означала, что она будет равнодушна к мучениям людей, запахам жаренной человечины или смеси крови с дерьмом. И уж тем более она не станет получать от этого удовольствия. Никогда. В этом у неё не было никаких сомнений.

— Обхохочетесь, — кивнула Вика, согласившись, что завтра будет весело, — но без меня. Мне предстоит возвращение к своему командору. Я поединок-пари выиграла, так что место службы не меняю. Всё честно.

— Может всё же…

Барону пришлось прерваться, потому что, во-первых, его жена вновь переключила своё внимание с дочери на него, а во-вторых, здоровый лохматый мужчина, распоряжавшийся во дворе подготовкой развлечения, доложил, что всё готово.

— Начни с этой парочки, — влезла баронесса.

Барон противоречить супруге не стал. Молча кивнул.

Подготовка к представлению и в самом деле завершилась. Во дворе, на расстоянии полутора десятков шагов между собой, были вкопаны два толстенных бревна. Возле одного из них лежала груда дров и хвороста, уже политых раповым маслом, а к другому на толстой и короткой, не более трёх шагов длиной, железной цепи был прикован медведь, больше напоминавший американского гризли, чем русского мишку. Зверь в этих краях достаточно редкий, а потому предстоящая расправа над беглецами добавляла дополнительного интереса зрителям.

Первой к медведю бросили молодую крестьянку. Видимо, чтобы зрелище было ещё забавнее, и ей, и её парню связали намертво только ноги толстыми верёвками, оставив свободными руки, чтобы можно было как-то пытаться отбиваться от зверя.

Понятно, что дело это бесполезное — у медведя только длина когтей больше длины человеческой ладони, не говоря уж об огромной силе.

— Не нааа дааа, — закричала несчастная оказавшись перед разъярённым и агрессивным монстром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Её крик и одновременный быстрый рывок зверя вызвали радостный шум в рядах всех собравшихся и восхищённые крики детворы.

Что-то попытался выкрикнуть и парень — следующая жертва — но один из державших его за руки тюремщиков сильным ударом под дых заставил раба согнуться, захлебнувшись выкриком.

Зрелище поедаемого заживо, кричащего человека конечно же для попаданки из другого мира было просто ужасным. К этой жуткой картине примешивался и запах разрываемых зверем внутренностей девушки — ветер как назло был в сторону, где стояли барон и его сотрапезники, в том числе и гостья.

Могла ли Вика помочь несчастным? Не только могла, почти мгновенно прибив или обездвижив всех присутствующих, но и эмоционально, почти уже, захотела так и сделать. Но быстро пришла в разум.

Помогать здесь надо не этим троим несчастным, а в первую очередь присутствующим зрителям. А по большому счёту и вообще всем жителям этого мира. Под силу ей такая задача? Так она себе такую и не ставила. Вдохнув и выдохнув Вика стала смотреть на происходящее, как на ужастик в стиле Хичкока по телевизору, только более продуманный и реальный. Настоящая жизнь намного изощрённей, чем любая выдуманная история.

— Жалко, что так быстро, да? — опять проявил заботу о гостье барон.

— Надо было медведя накормить с утра, — сварливо прокаркала баронесса, глядя на Вику почти с ненавистью.

Попаданка равнодушно посмотрела на пышущую злобой жердь. «Нужен мне твой козёл. Я уже уезжаю», — постаралась передать ей ответным взглядом Вика. Жаль, что никакой ментальной магии, про которую она когда-то читала в любимых книгах жанра фэнтези, не существует. И всё же, баронесса должна и без магии сообразить, о чём ей хотела бы поведать гостья.

В самом деле, некоторое чувство симпатии к барону, которое у Вики стало появляться, когда тот так самозабвенно рассказывал о своих приключениях на войне, при виде устроенного им веселья отлетело напрочь.

Хотя она прекрасно понимала, что винить Хернста за то, что он устроил просто глупо. Здесь все владетели примерно такие же, как и он. И другие люди-человеки ничуть не лучше радостно сейчас гомонящей толпы зрителей.

И Гнеш её, и семьи Рудия или Тугорда, и Урания, и все остальные, будь они сейчас здесь, радовались бы развлечению не меньше. Не говоря уж о подручных Шторма.

— А теперь его, — распорядился барон, кивнув в сторону плачущего парня, — Дорогая, — в этот раз он обратился к жене, — теперь медведь сыт, и будет всё так, как ты и хотела.

После мерзкого вида скармливания людей дикому зверю сожжение мага прошло почти обыденно.

Любопытство кошку сгубило, вспомнила Вика известную на Земле истину. Сначала деревня сервов, теперь вот баронский замок. Какие ещё ей впечатления нужны? Во время относительно короткой поездки за пределы Вьежа она повидала ничуть не меньше, чем за пару месяцев — если пользоваться терминами её родного мира — в городе. И, пожалуй, на первое время ей новых впечатлений хватит, решила она.

— Слушай, а там у этого твоего командора ваканты ещё есть? — поинтересовался выпускавший её за ворота Лоз.

— А что, тоже что ли решил к нам в команду податься?

— Не знаю, у меня срок службы через неделю заканчиваю, вот думаю…

— Смотри сам, — Вика помахала рукой барону, стоявшему вместе с женой и тоскливо смотрящему на уезжающую гостью, — Мне кажется, что ещё три-четыре недели он с набором провозится. Ему больше сотни бойцов надо.

Глава 22

Остаток пути до Вьежа она проделала в скверном расположении духа. Подпортив себе настроение в деревушке сервов и окончательно опустив его, как говорится, ниже плинтуса в баронском замке Вика уже не испытывала того удовольствия от путешествия на свежем воздухе, не испорченном выбросами технологической цивилизации и смрадом средневековой, какое чувствовала в первый день, отправившись из Гремучего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В рядах её помощников и будущих соратников — Вика только позавчера в замке Хернст это сообразила — нет ещё ни одного мага. А тут вот запросто сожгли может быть нужного ей человека. Да и так, говоря себе честно, она чувствовала себя крайне неуютно, несмотря на весомые логичные доводы, которыми оправдывала своё поведение во время казни.