Я буду любить за двоих... (СИ) - Aнна Невская

   - Говори, Рома.

   - Есть еще кое-что, но... сначала я хочу поговорить кое с кем, затем доложу.

   Огнев кивнул.

   - Это все?

   - Все. Пока что.

   - Я не хочу вести нечестную игру, Ром. Не хочу использовать ту грязь, которую ты только что мне преподнес. Я лишь хочу прямые доказательства его виновности, а точнее кражу корпоративной информации и только тогда я смогу принять меры.

   - Я тебя понял.

   После ухода Гладышева, ему пришлось еще два часа провести с Никифоровым обсуждая внедрение интернет-портала государственных и муниципальных услуг. Министру необходима была команда профессионалов и он решил обратиться к Огневу с просьбой "одолжить" его IT-шников. Конечно же Огнев согласился, а еще предложил спонсировать проект. Никифоров любезно отказалася, мотивируя тем, что государство выделило достаточно средств на данный проект.

   Ближе к двенадцати Огнев наконец немного расслабился, откинувшись в кресле. Перед ним стояла чашка двойного эспрессо и бутерброд, который Катя невзначай принесла вместе с кофе. Он потянулся к селектору:

   - Кать?

   - Слушаю.

   - Спасибо за кофе и бутерброд.

   - На здоровье.

   - Попроси Веронику подняться ко мне.

   - Какую Веронику? Ты имеешь в виду Веронику Ворошилова?

   - Она не Ворошилова, - вякнул он.

   "А моя"

   - Что?

   - Веронику. Ко мне. Немедленно.

   - Да поняла я. Какая муха тебя укусила? - сказала она обижено и отключилась.

   Вместо того, чтобы обрушить свое недовольство на Веронику, под раздачу попала ни в чем неповинная Катя.

   Узнав о том, что Вероника вышла на работу раньше времени, он захотел немедленно наказать ее за то, что ослушалась. Маленькая дурочка, о чем она думала, когда явилась в офис? Неужели не догадывалась о последствиях своего неразумного поступка? Он даже, на секунду, обрадовался встрече с Гладышевым и Никифоровым, поскольку, за это время, желание преподать ей урок отпадет. Когда Дима известил о преждевременном выходе Вероники на работу, он понятия не имел, что бы с ней сделал, будь на тот момент она рядом.

   В глубине души он восхищался ее неизменном желании работать и познавать новое. Она была настолько преданна своему делу, что искренне переживала когда что-то шло не по плану. Она была трудолюбивой, амбициозной, аккуратной, умной и усердной. Наверняка он бы положительно отнесся к подобному рвению другого сотрудника работать не покладая рук, но только не в случае с Вероникой. Ей действительно необходим был отдых и тишина. Он знал по себе что значит вкалывать как сумасшедший, не чувствовать времени и лишать себя обеда из-за накопившихся дел.

   - Она попросила передать, что очень занята, - в голосе Кати, который раздался по всему кабинету, послышались нотки неуверенности.

  Когда Огнев приглашает кого-то к себе, этот кто-то в течении нескольких минут оказывался в кабинете главного. Никто, никогда не уклонялся от встреч с ним, ссылаясь на занятость.

   Никто и никогда.

   - Спасибо, Катя, - ответил он спокойно.

   Боится, подумал он, улыбаясь. Что ж и правильно делает.

   Он набрал ее внутренний номер.

   - Вероника, - ответила она.

   При звуке нежного голоса его член мгновенно затвердел.

   - Поднимешься ты ко мне или спущусь я к тебе?

   Протяжной прерывистый вдох выдал ее волнение.

   - Выбор за тобой, Вероника.

   - Я буду через минут пятнадцать.

   - Через три минуты чтобы была у меня.

   - Мне нужно кое-что закончить сначала.

   - Три минуты, Вероника, - сказал он непреклонным тоном и отключился.

   Через каких-то пару минут он ее увидит. Что прочитает он в ее глазах? Страх перед ним за то, что посмела ослушаться или радость от того, что он прилетел раньше времени? И как должен поступить ОН? Отчитать ее, преподать урок? Вот только какой? Отшлепать что ли ее как следует, чтобы неделю не смогла сидеть? Или, может, махнуть на все рукой, запустить пальцы в ее шелковистые волосы и прижать к себе крепко-крепко, почувствовать прерывистое дыхание, робкое касание губ и несмелое прикосновение ладошки к груди, там где бьется его сердце.

***

   Я стояла перед закрытой дверью его кабинета. Глухие толчки сердца в ушах, вспотевшие ладони, дикое желание развернуться и бежать куда глаза глядят - неприятные ощущения накрыли меня словно разрушительная волна цунами. Хотела уйти от неизвестности того, что произойдет за порогом и, в то же время, безумно желала перешагнуть этот порог, чтобы увидеть глаза любимого. Только что я прочитаю в них: теплую нежность или беспощадный упрек?

   Глубоко вдохнув вошла внутрь, оставив дверь открытой. Мне казалось что, таким образом, я буду в большей безопасности.

   Огнев стоял спиной ко мне. Его мощная фигура сильно контрастировала на фоне панорамного окна. Руки глубоко в карманах брюк, плечи и голова опущены. Я не видела лица, но была уверена, что взгляд его был задумчивым и усталым.

   - Привет, - тихо шепчу.

   Он вскинул голову, повернулся и медленно, очень медленно прошелся по мне взглядом. Его лицо словно непроницаемая маска, взгляд тяжелый. Мои ладони вспотели, и я с трудом подавила желание пройтись ими по шерстяной ткани юбки.

   Огнев прошел к креслу и удобно устроился в нем, не сводя с меня прямого взгляда. Я продолжала стоять посредине кабинета переминаясь с ноги на ногу.

   - Дверь закрой.

   Я помотала головой.

   - Душно у тебя.

   Он улыбнулся услышав мой нелепый ответ, но его улыбка больше походила на оскал. Огнев протянул руку и что-то нажал на поверхности стола, в ту же секунду, позади себя, я услышала щелчок. Дверь закрыта. Все ходы отступления перекрыты.

   Я моргнула и сделала глубокий вдох.

   - Подойди.

   - За-зачем?

   - Подойди, - настойчивее повторил он.

   - Н-не хочу. Я боюсь когда ты такой.

   - Какой?

   - Опасный.

   На мгновение он прикрыл глаза.

   - Пожалуйста, Вероника.

   Было в его голосе что-то, что заставило меня мгновенно сделать шаг к любимому. Просьба, впервые произнесенная огневскими губами. Тихая, искренняя, усталая.

   Я обошла стол и остановилась в шаге от Саши. Он развернул кресло и посмотрел на меня закинув голову. Затем, обхватив меня за талию, притянул к себе и уткнулся лицом в мой живот. Жест, маленького, ранимого ребенка, никак не мог принадлежать этому сильному мужчине. Что-то вспыхнула во мне, загорелось и пронеслось по всему телу. Это нежность или, может быть, желание защитить?