Я буду любить за двоих... (СИ) - Aнна Невская

   - Ты бы все равно узнал.

   Машина резко затормозила у небоскреба. Выходя из салона автомобиля, он услышал тихий голос водителя:

   - Ты только сильно не срывайся на ней.

   - А это уже не твое дело, Дима.

   - Ты лучше отвези ее куда-нибудь. Там где солнце и тепло. Сам отдохнешь и ей приятное сделаешь.

   Он вошел в холл здания и направился к лифту. Вестибюль был полон сотрудниками, а это означало, что пока он доберется до своего кабинета, известие о его возвращении распространится со скоростью света от первого до последнего этажа.

   Похоже он не сможет отделаться одним разговором с Гладышевым и его рабочий день может растянутся допоздна, ведь и Кузнецов хотел обсудить кое-какие детали контракта очередной сделки, а попытаться перенести разговор на завтрашний день не удастся, уж очень тот был настойчив.

   - Привет, Кать, какие новости?

   - Огнев вернулся, - пошутила она, поднимаясь ему навстречу и последовала за ним в кабинет. - Выглядишь неважно.

   - Вы сговорились? Одни комплименты с утра пораньше.

   - Если бы я тебя сопровождала, ты бы настолько не измотался.

   - Если бы ты меня сопровождала, я бы измотался от нравоучений твоего мужа, по поводу эксплуатирования беременной сотрудницы.

   - Я сама разберусь со своим мужем, ладно?

   - Ради Бога, зато я с ним разбираться не горю желанием.

   - Мы тебя ожидали к завтрашнему вечеру.

   Он развел руками и ослабив узел галстука, тяжело плюхнулся в кресло закинув ноги на стол.

   - Голодный?

   - Как волк.

   - Завтрак заказать?

   - Нет. Чувство голода не позволит просидеть здесь целый день.

   - Но тебе придется.

   - Почему?

   - Никифоров уже в пути сюда и на этот раз тебе не отвертеться от него. Он позвонил и приказным тоном велел не выпускать тебя из офиса пока сам не явится.

   Огнев чертыхнулся. С министром связи он откладывал встречи раза три, и тот по-видимому решил сам взять быка за рога.

   - Как он узнал?

   - Не у тебя одного связи, - поддела она его. - Так что насчет завтрака?

   - Нет.

   - Какие-нибудь поручения?

   - Меня ни для кого нет.

   - Кроме Никифорова?

   - Сначала я поговорю с Ромой. Никифоров подождет.

   Через две минуты Гладышев сидел напротив Огнева с тонкой папкой на коленях.

   - Судя по ее размерам тебе не удалось собрать много информации, - сказал Огнев.

   - В ней достаточно информации, чтобы убрать Бродского из бизнеса как минимум лет на десять.

   - С чего ты взял что я хочу его убрать?

   - Я слишком хорошо тебя знаю. Он играл не по правилам, а ты терпеть не можешь ложь и нечестную игру.

   Огнев ничего не ответил, а лишь откинулся в кресле давая понять чтобы Гладышев продолжал.

   - Как я и предполагал Бродскому сливал кто-то из своих информацию.

   - Имя?

   - Не могу сказать.

   - Неужели так трудно проверить девять человек? Я так понимаю этот "кто-то" является тем, кто имеет непосредственно доступ к данным тендеров и их всего-лишь девять человек, Рома. Девять, не пятьдесят.

   - А если крыса не из этих девяти?

   - Поясни?

   - Что если кто-то посторонний взломал систему?

   - Это невозможно.

   - А если возможно?

   - Ты хочешь сказать, что я потратил двенадцать миллионов баксов на софт который может взломать любой ублюдок?

   - Очень умный ублюдок.

   Гладышев протянул лист.

   - В первой колонке даты проведения тех шести тендеров которые мы проиграли Бродскому. Во второй колонке дата и время сбоев в системе. Как видишь, они имели место быть за сутки до проведения тендеров.

   - А я спрашивал тебя почему они происходят. Ты заверял что все в порядке. Теперь ты говоришь что это были взломы? Я что-то не въезжаю. Сначала ты сообщил, что кто-то из своих сливает информацию, затем ты говоришь, что посторонний человек взламывает нашу систему. Определись, Ром.

   - Это не обязательно должен быть один из девяти, это может быть любой сотрудник "Кристалла". Взломы производились по локальной сети.

   - Что насчет IP-адресов?

   - Не получается.

   - Сколько времени тебе нужно чтобы все выяснить?

   - Неделя. Отсилы две.

   - У тебя нет доказательств, чтобы обвинить Бродского в корпоративном шпионаже. Что еще ты накопал?

   - Три года назад он насмерть сбил беременную женщину. Был мертвецки пьян. Отец - адвокат его отмазал. У меня есть показания шести свидетелей того происшествия, все они готовы явиться в суд и подтвердить, что Бродски еле держался на ногах в тот вечер. Я разговаривал с мужем погибшей, он готов обжаловать судебное решение, при условии что мы обеспечим ему безопасность. Три года назад он не подал на апелляцию, потому что многократно получал угрозы в свой адрес. Если это грязная история станет достоянием общественности, ему не увертеться на этот раз.

   - Я подумаю. Что еще?

   - Темная сторона его жизни. С тринадцати лет, в течении последующих двух, состоял на учете у психиатра. Несмотря на то, что он был отличником и тихоней, родители забили тревогу заметив что их чадо получает огромнейшее удовольствие мучить животных, да к тому же нашли спрятанные видеокассеты с порнухой.

   - Насчет животных, он конечно же перегнул палку, но порнуха... - Огнев с сарказмом улыбнулся, - нашел чем удивить. В тринадцать лет все дрочили на плакат с Самантой Фокс. Был бы у меня в его годы видеоплэйер я бы тоже порнуху смотрел.

   - Согласен, но ты бы не получал удовольствие от порнухи в которой жестоко избивают и насилуют женщин. Он еще тот извращенец. Устраивает оргии в которых участвуют восемь, а то и десять человек. У них там типа закрытого клуба, вот его, так называемые, члены.

   Перед Огневым оказался список. Он быстро прошелся взглядом, не дотрагиваясь до него. В списке оказались имена довольно известных людей, среди которых два депутата.

   - Карсько, - хмыкнул он. - А с виду такой безобидный дяденька.

   - У меня есть фото и видео на которых Бродски предстоит во всей своей красе.

   Огнев приподнял бровь.

   - Не спрашивай как я их достал.

   - Да я и не пытаюсь, - хмыкнул он. - Меня не интересует интимная жизнь Бродского, у каждого свои тараканы. Если он кайфует причиняя боль посторонним, то это только проблемы его и тех кто принимает эту боль, наслаждаясь ею.

   Гладышев кивнул и опустив взгляд, уставился в папку о чем-то размышляя.

   - Говори, Рома.