Девятая жизнь нечисти - Алексей Атеев

– Как самочувствие, Центровой?

Вова ничего не ответил, даже головы не поднял, зато закричал Иван Иванович:

– Отойди от него! Никаких контактов!

– Как это: никаких контактов? Я же его сюда привел полчаса назад.

– Отставить разговоры. Пока не выяснят причины его недомогания, общаться с ним запрещаю.

– А нам что делать?

– Отдыхайте…

– Может, нам продолжить работу? Времени еще полно.

– Я же сказал: отдыхайте! Считайте, что сегодняшнюю норму вы выполнили.

– Тогда, может, по домам? Помыться по-человечески…

– Ты вот где у меня со своими вопросами! – Иван Иванович провел ребром ладони по горлу. – Умнее всех хочешь быть?!

Поняв, что дальнейшая беседа вряд ли возможна, я отошел к столпившимся ребятам. «Ну, о чем вы говорили?» – послышались вопросы. Я только пожал плечами.

– А знаете, что я сейчас сделаю? – негромко сказал Жорка. – Попробую выйти из зоны. Один.

– Да куда же тут смоешься незаметно? – недоверчиво спросил Звягин. – Даже если пройдешь КПП, дальше-то что? Степь ровная, как стол. Далеко не убежишь. Заметят…

– Попытка – не пытка.

– А мне кажется, рано паниковать начинаешь, – небрежно заметил Суббоч. – Ничего еще не ясно. Может, через час-другой все определится. А так привлечешь к себе внимание.

– Ну и что?! Вас, доцент, не поймешь. То бежать призываете, то останавливаете… Выражайтесь, пожалуйста, яснее.

– Даже не знаю… – Суббоч вроде смутился. – На раскопе поддался минутной панике. А теперь думаю: не стоит пороть горячку.

– И все же я попробую, – сказал Жорка. – Если меня остановят…

– То нам труба! – изрек Сема и первый засмеялся. – Мне кажется, ребята, вы сгущаете краски. Пока ничего страшного не происходит. Хочешь выйти отсюда? Так попробуй. Что в этом страшного. А спросят: куда, мол, пошел, скажи: в магазин послали, за бутылкой.

– Тут до ближайшего магазина час пиликать, – скептически заметил Звягин.

– А ему спешить некуда, – отозвался Сема. – Приходят же из города ротозеи на нас поглазеть.

– Верно! – весело проговорил Жорка. – В случае чего так и отвечу…

И он направился по направлению к КПП. Мы внимательно наблюдали за его маневрами. Перед выходом Геракл чуть замедлил ход, потом поравнялся с часовым, что-то ему сказал, указывая на нас. Тот засмеялся и кивнул головой. Жорка вышел за территорию и, не торопясь, лениво побрел по дороге, ведущей в город.

– Получилось, – заметил Сема, – а вы боялись…

– Погоди радоваться, – отозвался Звягин. – Он еще ста метров не прошел.

Между тем поодаль от сидевшего под зонтом Вовы остановились Иван Иванович и врач «Скорой помощи».

– Эй ты, симулянт! – крикнул начальник Вове. – Как самочувствие?! – Голос Ивана Ивановича звучал наигранно бодро.

Вова никак не прореагировал на слова руководства. Он продолжал неподвижно сидеть на раскладном стуле, уронив голову на грудь.

– Кончай придуриваться! Вставай! – вновь развязно произнес начальник. Врач поморщился: похоже, и его покоробил тон.

Центровой не двигался.

– Эй вы, помогите своему товарищу подняться и отведите его в палатку, пусть отдохнет, – обратился Иван Иванович к нам.

Врач что-то шепотом пробормотал.

– Что значит – рискованно?! Ничего не рискованно. Они час назад привели его сюда… Это как понимать?! – Тут начальник обратил внимание на фигуру удаляющегося Геракла. – Вроде наш. Который с греческой фамилией… Почему вышел за территорию?! Кто разрешил?!

– Мы его за пузырем послали, – пояснил Сема.

– Какой еще пузырь?! В рабочее время?!

– Но мы же не работаем. И вообще объясните, что происходит?

– Не ваше дело! Часовой! – закричал Иван Иванович. – Верни вон того парня! Немедленно!!! А вы, голуби, – вновь обратился он к нам, – прекратите бе-зобразничать. Водки, видишь ты, им захотелось На такой жаре… Один вон без водки в себя прийти не может. Тащите его в палатку!

Но тут Вова поднялся сам и поплелся.

– Да не в общую! – закричал Иван Иванович. – Тебе отдельное жилье выделили. Иди туда и ложись…

– А мы? – спросил Звягин. – Нам-то что делать?

Видно, начальник не знал, как ответить на этот вопрос, потому как растерянно развел руками…

– Отдыхайте… – неопределенно сказал он. – Пока…

– А потом что? – не отставал Звягин. – Домой, может быть, отпустите?

– Какое там: домой! – в сердцах бросил Иван Иванович. – Как бы тут куковать несколько дней не пришлось.

– Почему?!

– Все ваш дружок… Этот самый рыжий Вова…

– И что же? – это уже спросил подошедший Жорка.

– Непонятно разве? Заболел… Причем внезапно. А мы где находимся? На месте массовых захоронений жертв эпидемии. А вдруг он… как это по-научному, идентифи… инфекцио…

– Инфицировался, – подсказал Сема.

– Вот-вот… Вы же грамотные ребята. Понимаете, что к чему. А если у него не обычный перегрев или, там, простуда? Все может быть… Сейчас из города приедут специалисты и разберутся. В худшем случае объявят карантин.

Так слово «карантин» было произнесено уже на более высоком уровне.

– А как же мы будем?..

– Что – как? Сидеть тут придется! Разве не ясно! – Иван Иванович сплюнул, коротко выматерился и пошел прочь.

– Ты все понял? – иронически спросил у Звягина Жорка.

– Ничего я не понял, – угрюмо ответил комсомолец.

Наступил вечер. Жара несколько спала. Небо затянуло низкими, свинцовыми тучами, предвещавшими скорый ливень. О приближающейся грозе говорила и тяжелая духота, давившая на всех нас. Но хуже всего было безделье. Мы просто не знали, чем заняться. Кто-то шлепал принесенными из дому засаленными картами, кто-то валялся на брезенте, переваривая обильный ужин. Звягин бессмысленно слонялся по лагерю, глаза у него были, как у испуганного зверька.

В самом же лагере произошли некоторые изменения. Из города так никто и не приехал, зато укатила машина «Скорой помощи». Солдаты, собрав вещи и полевую кухню, быстро вышли за территорию, и тут же рядом с лагерем, только по другую сторону колючей проволоки, разбили новую палатку. Куда-то делся Иван Иванович. Возможно, покинул становище вместе со «Скорой помощью». На территории раскопок остались только мы. Это еще больше повергло нас в уныние.

Совсем стемнело. Мы зажгли оставленные солдатами керосиновые лампы. Кто-то отправился спать, кто-то продолжал валяться на улице. Прилег на брезент и Звягин. Все молчали. Картежники прекратили игру. Все словно оцепенели, подавленные произошедшими событиями и гнетущей атмосферой. Где-то вдали сверкали сполохи зарниц, но над нашим биваком не проносился даже слабый ветерок, словно место раскопок было накрыто огромным колпаком.