Памяти не предав - Станислав Сергеев

– Хорошо. Это понятно. В руки попали исполнители, которых после операции по любому бы ликвидировали. Кстати видеозаписи допросов мне на ноутбук, чуть позже посмотрю.

Строгов кивнул, а Катерина ответила:

– Не проблема, сделаем.

– Дальше. Что произошло при нашем переходе? Что за стрельба? Неужели опять подстава?

На это ответил Строгов.

– Нет. Там после боев работали технари, собирали остатки разбитых нами танков и какая-то группа экспертов. Вот их охрана услышала самолет и зафиксировали выброску группы, ну и попытались поиграть с нами.

– Результат?

– Двенадцать – ноль, в нашу пользу.

– Саша, ты уверен?

– Да. Мы там одного взяли, по-быстрому допросили. Ничего интересного. Точно не про нашу душу.

– Понятно. Дальше: что с установкой?

Тут слово взяла моя супруга, которая кроме меня и Борисыча умела обращаться с установкой перемещения во времени, и в данной ситуации она выступала в роли ответчика:

– В результате экстренного выключения установки произошла расфокусировка волновой линзы. Предохранители конечно перегрелись, но сработали нормально. В общем нужно все заново настраивать и тут только ты справишься.

И тут как бы невпопад заявила:

– И это еще одна причина, по которой руководству нужно прекратить такие вот опасные выходы на ту сторону. Ты нужнее здесь. И это я говорю не как жена, а как офицер и как боец нашего отряда.

Я быстро пробежался взглядом по лицам соратников, собравшихся в медицинском боксе, и понял, что это не просто заявление моей супруги, а давно подготовленный, обдуманный и утвержденный ультиматум. А Светлана продолжала давить:

– Сережа, ты уже не мальчик и не рядовой боец чтоб бегать по лесам и горам с автоматом. По своему статусу ты уже соответствуешь командиру полка, а где ты видел таких командиров, чтоб носились на передовой и воевали в первых рядах?

Разглядывая свою жену, которая старательно подводила теоретическую базу чтоб меня держать возле своей юбки, краем глаза наблюдал за соратниками. Некоторые, как Артемьева, делали вид, что все так и нужно, некоторые как Вяткин, Воропаев и Малой, опустили глаза – неприятно им, что перед ними командира строят. Строгов и Ковальчук одобрительно кивали, поддерживая жену.

– Света, да я все прекрасно понимаю. Но бывают ситуации, требующие моего обязательного присутствия.

– Да, бывают, но не так часто, как ты тут хочешь представить.

А вот тут я уже начал злиться, очень не люблю, когда начинают загонять в угол, даже самые близкие люди.

– Тебе не кажется, что я сам в состоянии определить что, где и как должен делать? Вроде как не дите неразумное.

Светка уже поняла, что перегнула палку, поэтому тон разговора немного сменила.

– Сережа. Ты не совеем правильно понял. Сейчас Оргулов – это образ, который люди связывают с надеждой на порядок и выживание. К твоему сведению, когда просочилась информация, что с тобой что-то случилось, вплоть до возможной гибели, нам с трудом удалось удержать людей от паники и заставить дальше выполнять свои обязанности.

Эта новость меня сильно остудила. Жена мгновенно сориентировавшись в изменении моего настроения сразу пошла в атаку, но уже не столь напористо и категорично.

– Ты пойми: тут все держится только на твоем авторитете. И если с тобой что-то случится, это будет началом конца… А тем более на себя посмотри? Сколько раз за последнее время тебя били, в тебя стреляли? Да на тебе живого места нет.

– Света, ты права. Обещаю, в будущем более осторожно относиться к своей деятельности.

«Ага, сейчас, как же, поверила она мне. Думаю вечером, когда останемся наедине, еще раз попытается мозги мне прочистить» – подумал про себя, увидев легкую гримасу на ее лице.

– Так, проблему моей безопасности обсудили. Что тут еще нового? От Дегтярева есть известия?

– От Дегтярева нет, а вот с той стороны группа наблюдателей у нас пасется под боком не меньше недели.

– О как. Интересные делишки здесь творятся. Можно поподробнее?

Слово взял Малой.

– Товарищ майор, тут их по радио перехватили. Мы с ребятами и полазали в том районе, там, где аэропорт был, и нашли пару наблюдателей. А дальше – дело техники. В небольшом домике засели, на крышу антенны выставили, так и сидят.

– С чего взяли, что это народ из военной разведки?

За Малого ответила Артемьева, все это время отмалчивающаяся.

– Экипировка, явно неагрессивное отношение к нам и во время сеансов связи, ответный абонент находился в Одесской области.

– Они что на открытых частотах выходили?

– Нет, все кодировано, но комплекс радиоэлектронной разведки, что оставил Дегтярев, позволил отследить сеанс связи.

– Они обнаружили, что вы их нашли?

Катя усмехнулась, пряча улыбку, а Малой деланно равнодушно ответил:

– Да приветик им оставили, немного еды, воды и термос с кофе.

– Да уж. Кто б меня так регулярно обнаруживал. Надеюсь, о порядке связи с ними договорились?

– Конечно. Частоты, ключи шифрования каналов и позывные оставили им в записке. На указанном канале они три раза щелкнули микрофоном, что можно однозначно расценивать как контакт.

– Прекрасно. Что там произошло с Васильевым и Шестаковым?

Взгляды всех присутствующих обратились к Светлане и Кате, которые, видимо, принимали самое активное участие в недавних событиях. Слово взяла Артемьева. Она спокойно, практически без эмоций, что для знающих ее людей было знаком сильного раздражения или даже сдерживаемой злости, начала излагать историю обезвреживания заезжей разведгруппы.

– По агентурным каналам прошла информация о появлении в окрестностях города некой группы, которая старается оставаться незамеченной. Состав, принадлежность и задачи были неизвестны. Мы сначала предполагали, что это военная разведка шуршит, но по данным Кукушек, который пасли вояк достаточно долго, они сидели в окрестностях аэропорта и носа не высовывали…

– Что радиоперехват?

– Практически ничего. Пару раз связывались с кем-то на Украине, но точно ничего узнать не удалось: слишком короткие шифрованные передачи. Татар отработали: не их происки. В общем, решили им троянского коня подсунуть: одиночная машина с двумя нашими бойцами гоняла пару дней, пока Васильева это не достало, и он не поехал сам с Шестаковым. Вот они как раз и попали. Благодаря радиомаякам их нашли и взяли.

– Судя по вашим лицам не все так весело было.

– Да. Одного нашего сильно зацепило, но Ольга говорит, что все будет нормально.

– Понятно. А гости?

– Девять человек. Взяли практически всех в разной степени целости. У большинства контузии от светошумовых гранат.

– Допрос проводили?

– Да, по горячим следам кое-что узнали.

– Херсонцы?

– Они. Та группа, которую Черненко ожидал.

– Кстати как он там?

– Тяжелый, но вроде потихоньку выкарабкивается.

– Это все?

– Почти. Один из херсонцев обмолвился, что они как-то случайно выпасли еще интересных наблюдателей.

– Армейцев?

– Да как раз и нет. По времени армейцы сидели у себя в аэропорту и носа не показывали. Так что тут у нас третья сила нарисовалась…

– Да уж. Что предприняли?

– Те же меры безопасности, когда херсонцев вылавливали, плюс патрули снабжаем камерами с тепловизорами. Пока только это.

– Хорошо. Пока оставляем все как есть. С херсонцами я сам чуть попозже побеседую. Теперь давайте думать, что будем делать дальше. Сейчас на повестке дня самое главное это восстановить окно под Севастополем и планомерно перебросить окруженные части из-под Борисполя в Крым, тем самым мы изменяем баланс сил на Юго-Западном фронте, полностью меняем весь ход событий в Крыму. Тем более немцы начали операцию по уничтожению окруженной группировки и время уже пошло не на дни, а на часы.

Второе. Считаю что в наших интересах начать постройку еще двух порталов в защищенных местах: бункер в Симферополе, возле железнодорожного вокзала и в Перевальном. И там и там есть обширные гаражи, что позволит построить установки приемлемых размеров для отправки бронетанковой и грузовой техники. Я больше склоняюсь к железнодорожному вокзалу: там есть тепловозы с мощными дизелями, которые можно использовать в качестве энергоустановки портала. Если проложить ветку поближе к бункеру, то можно обеспечить подвоз необходимого оборудования по железке, а увеличение грузопотока в ближайшее время я не исключаю.

Светлана не утерпела и задала вопрос.

– А в Перевальном зачем?

– В случае начала вооруженного конфликта, а это нас ожидает в ближайшие полгода, в Перевальном легче всего держать оборону.

Ковальчук согласно кивнул головой.

– Да, в принципе мы и хотели предложить нечто подобное, вот только грузы туда далеко возить.