Памяти не предав - Станислав Сергеев

Светлана влетела в комнату и сходу, чуть взволновано спросила:

– Что-то случилось?

– Пока нет, но в ближайшее время может…

– Есть информация? Ты ведь разведку к аэропорту отправлял….

– Да, но сначала ответьте, что у вас по этой группе, сидящей в районе аэропорта?

– Армейцы. Пару раз связывались с абонентом в Одесской области. Скорее всего, по душу Дегтярева приехали.

– Ну, мои ребята так же решили. Вчера Кукушки там немного полазали и срисовали двоих часовых. По оружию и экипировке можно делать выводы что армейцы, ну уж очень все это напоминает обеспечение группы Дегтярева.

– Диверсанты?

– Да скорее разведка. В здании бывшей мини гостиницы при аэропорту они развернули пост наблюдения: на крышу выкинули несколько антенн. Очень все похоже на то оборудование, что нам Дегтярев оставил. Боевики, больше выполняют охранные функции. Иногда ходят в патрули, не удаляясь от временной базы больше чем на два-три километра.

– И что нам с ними делать? Валить смысла нет – если это дружки Дегтярева, то потом будет не совсем приятно.

Вмешалась Артемьева.

– На счет дружков не уверена. Скорее всего, начальство Олега решило подстраховаться и собрать больше информации. Ну не верю я, что когда отправляли Дегтярева, они не знали про их совместную службу с командиром и длительные дружеские отношения до войны – не та организация, что бы случайно допускать такие совпадения. Наверно там до конца не уверены, что группу разгромили именно мы и прежде чем кого-то наказывать, решили собрать побольше информации.

– Я так тоже думал. Поэтому там Малой им сюрприз подготовил.

– ???

– Да вывели из строя видеокамеру внешнего обзора и возле нее положили контейнер с консервами, термос с кофе и записку с частотой экстренной связи и ключами шифрования, это на случай если станет скучно.

Светлана Оргулова ухмыльнулась.

– Разумно. Показали, что можете при случае взять за горло, но при этом показали добрые намерения. Но все равно держите их под контролем, они люди подневольные, прикажут им нас валить, и думать не будут, это не мобилизованные или простые строевики – спецура. А что вообще по обстановке, а то тут слухи ходят…

– Да так ничего конкретного, какая-то нервозность среди людей началась. Мелкие группы затихли – чего-то ждут. Скорее всего, прошла информация о наличии в районе неизвестного подразделения, но до моих информаторов ничего конкретного не дошло. Все на уровне слухов. Вроде как несколько раз фиксировали неизвестные машины в окрестностях города, да патрули обнаружили места, с которых вели наблюдения за маршрутами движения наших мобильных групп. Пытались делать засады, но пока ничего. Наехали на пару татарских поселений оставшихся в окрестностях города, там, в основном, гражданские остались, но те божились, если к ним применительно такое выражение, что они тут ни причем и с их стороны никто в город не лезет. Мы их для профилактики попугали, но за информацию о чужаках пообещали калым. Так, что с той стороны пока ничего опасного нет. Да и мои ребята в их среде аккуратненько вербуют информаторов. У меня вроде как все. Может у вас что нового?

– Так группу нашли, чего волноваться то?

– Да не уверен. Мы не армейцев ждем, а внутряков или сбу-шников.

Светлана задумчиво проговорила.

– В принципе смысл в этом есть. Один раз случайно зафиксировали кодированную передачу из города или окрестностей, и это получается не наши вояки. Мы то думали, что это наши аэропортовские друзья шалят, но в свете твоей информации, что они сидят безвылазно только там, это наводит на размышления. Возможно тут работает еще одна группа.

– С чего взяли, что это другая группа? – тут Васильев заинтересовался.

– Использовалась другая аппаратура: мощность сигнала, алгоритмы шифрования, скорость передачи информации и главное что ответная передача шла откуда-то с севера, явно не со стороны Одессы. Больше ничего узнать не смогли – возможностей аппаратуры не хватает.

– А почему меня не известили?

– А сигнал перехватили только вчера вечером.

Васильев озабоченно покивал головой и коротко спросил:

– Откуда они вещали?

– Где-то район водохранилища и университета, но передача была слишком короткой, и точно определить место не получилось. Сейчас Воропаев пытается что-то вытянуть из системы, да еще технарей из группы Борисыча подключили, но нашему колхозу такие задачи не по зубам.

– Тогда объявляем полную боеготовность?

– А не спугнем? Вдруг у них есть свои люди и тогда они затаятся и в таком режиме сколько нам жить придется все время, ожидая удара в спину? Надо их спровоцировать.

Артемьева почтив все время молча, слушая разговор, и видимо что-то придумав, подала голос:

– Света, Вадим, а почему вы думаете, что против нас будет работать большая группа? Им же надо на чем-то приехать, чем-то питаться, где-то базироваться, чем-то заряжать радиостанции. Чтобы обеспечить такие условия, потребуется немаленькая машина. А попробуйте на грузовике или БТРе скрытно погонять по улицам города, где и патрули есть и видеокамеры навешаны. Плюс наверняка им слили информацию о наличии у нас системы вибро-сейсмических датчиков, которая позволяет контролировать и основные улицы, и подходы к убежищам. Вот и подумайте, в каких условиях они находятся, и какие у них возможности получения более подробной информации для расчета сил и средств, необходимых для открытого противостояния с нами. А учитывая наши нынешние возможности, тут уже нужна войсковая операция с привлечением и брони, и артиллерии. Иначе бы они давно уже проявились, а так где-то на заднем плане кружат, собирают данные, наблюдают… Местных информаторов они не задействовали: прекрасно понимают, что в нынешних условиях, когда мы тут всех вокруг прикормили, их сразу же сольют. Что бы мы, делали на их месте в такой ситуации?

Васильев задумчиво ответил:

– Ну, радиоперехват, изучение порядка передвижения транспорта и патрулей. Все. Визуально больше ничего не узнаешь. Остается только взять языка.

– Вот именно. А у нас, что ни поездка, то войсковая операция с бронетехникой, обязательным сопровождением и с маневренными группами прикрытия. В таких условиях брать языка – это явное самоубийство. Вот они и выжидают.

– Н-да. Ну что, подсунем им языка?

– Ну, надо же как-то договариваться. А то, судя по всему, настроены они серьезно. Кого-нибудь захватим, предъявим им живого Черненко, а дальше уж по ситуации. Тем более скоро Оргулов прибыть должен, пусть договаривается. Тут такие дела в 41-м намечаются и если эти ребята будут под ногами крутиться, придется их зачищать.

– Хорошо.

Через час в ангаре бункера внутряков, под руководством Васильева готовили машину. Ее оборудовали радиомаяком и некоторым подобием тревожной кнопки, для затравки туда положили контейнер с яблоками, который принесли из 41-го года и небольшую банку свежего меда. Не желая доверять никому столь важную миссию, капитан Васильев, не смотря на явное неодобрение соратников, решил сам поехать и для компании выбрал старшего лейтенанта Шестакова, с которым в последнее время у него завязались дружеские отношения.

Во второй половине дня, машина выехала из города по московской трассе, доехав до остатков моста на транспортной развязке, повернула направо и, выскочив на объездную трассу, не набирая большой скорости, двинулась в сторону Ялты.

Несколько штурмовых групп заранее скрытно отправились к трассе. Противник пока не предпринимал никаких действий, и в возможном районе их появления не фиксировалось никакой активности. Радиоразведка тоже не смогла ничего обнаружить. Все это время в эфире шли стандартные переговоры Васильева с базой на свободном канале, где тот докладывал о движении. Весь план строился на том, что их слушают и скорее всего, ведут визуальное наблюдение, и естественно одиночная машина должна привлечь внимание и принудить неизвестных наблюдателей к активным действиям.

Микроавтобус, переделанный для езды в зараженном мире, спокойно двигался по маршруту, сопровождаемый на каждом участке дороги двумя-тремя наблюдателями. Но, к сожалению Васильева, ничего так и не произошло, поэтому проехав несколько километров в сторону бункера в Перевальном, они свернули с дороги, простояли так два часа. Доложив на базу по радио по открытому каналу о выполнении задания и начале выдвижения, Вадим развернул машину, выехал снова на трассу и двинулся обратно в сторону Симферополя.

Вечером в том же командном пункте проходило совещание. То, что противник не среагировал, никого не удивило, уж слишком все было примитивно, поэтому нужно было создать видимость, что движение этой одиночной машины, так подходящей для захвата, не является случайностью и подставой. Поэтому все маршруты движения транспорта и патрулей проходящие через город, обязательно сопровождались усиленной охраной, а вот то, что касалось объездной трассы, где вполне можно было разогнаться, умышленно охраной пренебрегали. К тому же перед наблюдателями, парочку которых все-таки обнаружили, стали создавать видимость того, что маршрут по объездной дороге считается безопасным и часто используемым. Все штурмовые группы были отозваны, и на позициях осталась только снайперская пара Малой и Миронов. Поэтому все утро по нему стали гонять одиночные грузовики, бронетранспортеры, а на закуску пустили тягач, тянущий на специальном прицепе подбитый танк Т-72, который обнаружили в пригороде и решили перевезти в мастерские в Перевальное для восстановления. Уже ближе к вечеру Малой доложил, что зафиксировал установку на дороге подрывного заряда и выдвижение в тот район из леса двух джипов, которые раньше не могли обнаружить, что говорило о достаточно высоком уровне профессионализма противника.