Я тебя (не) забыла - Татьяна Тэя

мило. У Мелёхина даже дыхание перехватило от собственного имени, сказанного тонким голоском. Он вообще не ожидал, что так скоро услышит его от дочери.

– Да-да, дядя Серёжа, с которым гуляли недавно, – закивала Аня, а затем пояснила. – Я ей вчера объясняла, что с тобой, то есть с тем дядей с площадки встречаемся и в кафе идём, чтобы сюрпризов не было лишних. С детьми надо разговаривать, – добавила она. – Пусть они даже пока полноценно диалоги вести не могут.

Сергей присел, чтобы оказаться с Лерой на одном уровне, думая, что впервые в жизни не находит, что сказать в ответ. Соображалось туго. А ещё он очень боялся ошибиться и сделать что-то не то. Сколько бы загодя не продумывал тактику поведения с ребёнком, всё улетучивалось из головы, стоило оказаться рядом с дочерью.

– Привет, Лера, – улыбнулся он, решая импровизировать, – мама сказала, у нас сегодня чаепитие будет.

Лера окончательно оторвалась от Аниных коленок и посмотрела на него своими ясными серыми глазами, действительно похожими на его собственные не только цветом, но и формой, и опушкой ресниц. Даже её брови вразлёт были от него. Светлые волосы слегка завивались, было непонятно останутся они такими или потемнеют со временем.

Дочь закивала, ожидая, что ещё он скажет.

– Будем одеваться? Покажешь, где твой… шкафчик? – он оглядел ряд дверец, на них были только номера и наклейки, никаких других опознавательных знаков.

– Вот. С «ёзиком», – ткнула она пальчиком в сторону нужной дверцы и пошла к ней.

Мелёхин открыл обозначенный шкафчик, и… утонул в ворохе детской одежды. Кажется, Аня не шутила про квест.

– Так… и в каком порядке это всё надевается?

Вопрос был чисто риторическим, но Лера вдруг указала на что-то за его спиной и, словно маленький пулемёт, начала выдавать слово за словом на одной ей понятном языке. Хотя отдельные фразы Мелёхин всё-таки разбирал.

Оглянувшись, он увидел плакат, на котором было прорисовано, что за чем идёт. Прекрасно, свитер шёл до брюк комбинезона, а носки после. Он бы точно запутался, хвала составителям схемы.

– Вершина инженерной мысли, – усмехнулся он и поймал лёгкий ответный смешок от Ани.

Когда они вышли за ворота сада, Лера, будто маленький двигатель, скакала вокруг, примеряясь к отпечаткам их следов, но путь до машины был недолгим. Мелёхин сам усадил Леру в заранее установленное кресло, а потом и её мамочку на пассажирское сиденье.

Когда поехал по указанному Аней адресу, всё ещё ловил себя на мысли, что странные ощущения продолжали пребывать. Но они ему нравились, как нравилась радость ребёнка и предвкушение развлечений на трёхлетнем личике.

В детской комнате народа было немного, так что Лера напрыгалась и набегалась вдоволь, а Мелёхин просто подстраховывал, чтобы она не навернулась на смущающих опасных участках. Кажется, какая-то часть доверия была получена, это он понял, когда Лера, скачущая по поролоновым кубикам, кричала ему: «смотри, как я могу».

А ещё таких «папочек», как он, тут было много, все они обменивались понимающими и немного сочувствующими взглядами. Серёга будто в какую-то особую касту вошёл. Видимо, пока мамы отдыхали за столиками, папы несли вахту.

Чаепитие после удалось даже больше, чем он ожидал. Лера почему-то захотела пить «чай», вернее, сок с тортиком, исключительно у него на коленках. Он осторожно приобнял её рукой, чтобы эта юла не съехала куда-нибудь под стол, и снова тонул в новых для себя чувствах. Ему казалось, он за несколько последних дней прошёл огромный путь, и это наивное принятие маленьким ребёнком, возможно, на уровне инстинктов чувствующих особое сродство с ним, который раз вызывало ком в горле. Чем он это заслужил?

Он бы хотел, чтобы малышка знала, он не отказывался от неё, просто так сложились обстоятельства, что его не было рядом с самого начала.

Он не виноват, что так вышло, и Аня тоже не виновата. В другом да… накосячил, но он не отворачивался, он бы никогда не отвернулся от неё.

Аркадьева весь вечер бросала на него странные взгляды, думала о своём, иногда смотрела с грустью. Может, также размышляла об упущенных возможностях?

На обратном пути Лера, утомившись от игр и пригревшись в машине, крепко уснула. Аккуратные попытки Ани растормошить её ни к чему не привели.

– Отнесёшь? – спросила она, словно бы извиняясь.

– Без проблем, – кивнул Мелёхин.

Когда они поднялись в квартиру, Аня открыла дверь и сказала:

– Давай сюда на диван. Я сейчас комбез расстегну и сапожки сниму. Она поспит чуть-чуть и встанет. На самом деле, лучше её так резко не будить, у нас начинается период трёхлетних истерик по любому поводу. Уже не знаю порой, какая ерунда может её огорчить. Вот такая проза жизни, Серёж. Не всегда она ангел, хотя тебе, наверное, именно так сейчас кажется.

Аркадьева со знанием профессионала проделала озвученные ею же манипуляции. Лерка перевернулась на бок и засопела.

– Истерик? Это когда по полу в магазине катаются и кричат: купи игрушку?

– Это когда просто по полу катаются, неважно где, и кричат, неважно что, – усмехнулась Аня, а потом вдруг предложила. – Хочешь, останься, чаю попей, Лера проснётся и скажешь ей пока, чтобы не исчезать внезапно?

На такую щедрость Сергей даже не рассчитывал, поэтому с радостью согласился. Однако на выходе из комнаты взгляд его зацепился за наряженную ёлочку, и приподнятое настрое чуть-чуть потухло.

Пока чай заваривался, Аня смотрела в окно. Ей было сложно отделить ощущения одно от другого. Внутри сейчас их был целый ворох. И горькие, и сладкие – всякие разные. Вид Леры на коленях у Серёжи её потряс. Ей всегда казалось, Мелёхин и ребёнок – вещи несовместимые. Но эта парочка смотрелась так органично, да и сходство между ними было слишком явным. И Лера к нему определённо тянулась, хотя Мелёхин мог очаровать кого угодно, даже младенца. А ещё Серёжа как-то легко принял роль отца, его даже не ломало ни капли, если что-то и смущало, он довольно быстро подстраивался под обстоятельства. Спасала, видимо, лёгкость характера.

Аня сама не знала, что такое расти без отца, у неё, слава богу, была полная семья. И дочери бы она такого не пожелала. Как ни крути, но девочки дорастают до возраста, когда фигура папы очень важна, а присутствие мужчины в доме определяет дальнейшую судьбу, даже личную жизнь.

Как-то раз Ирка на работе фыркнула, что была б у неё семья, она б не стала подрываться ни свет, ни заря готовить завтрак мужу и детям или печь блинчики, вроде как это ей завтраки в постель носить должны. Сама же Аня сколько