Тот, кто следовал за мистером Рипли - Патриция Хайсмит

Том взглянул на дверь бара. Один мужчина как раз выходил, двое входили, и из-за раскрывшейся двери на улицу вырывались мощные звуки: «Бум-па... Бум-па...» — словно билось огромное сердце, билось ритмично, не ускоряя и не замедляя темпа. В этом электронном биении было что-то неестественное, нечеловеческое. Том догадывался, о чем в это время думал Петер.

— Считаешь, что поступаешь разумно? — спросил немец.

— Хочу узнать, где они держат парня, — упрямо сказал Том, беря сумочку. — Петер, если ты откажешься, я не буду на тебя в обиде. Может, мне повезет и я схвачу такси.

— Я дождусь, — пытаясь улыбнуться, произнес Петер. — Если у тебя там что-то случится — помни, я здесь.

Том вышел из машины и двинулся через улицу. От легкого ночного ветерка ему стало холодно. Он торопливо оглядел себя, чтобы проверить, все ли в порядке. Когда он шагнул на тротуар, то чуть не подвернул ногу и тут же приказал себе быть внимательнее. Том поправил парик, чуть-чуть приоткрыл рот и, потянув на себя дверь, вошел под оглушительный музыкальный рев. Сопровождаемый взглядами по меньшей мере десятка мужчин, многие из которых одарили его улыбками, он направился к бару. В воздухе стоял тяжелый, сладковатый запах травки.

Возле бара, как и в прошлый раз, было не протолкнуться, но, к его удивлению, несколько человек тут же потеснились, пропустили Тома к стойке, и он ухватился за хромированный поручень.

— Как вас звать? — спросил его молодой человек в рваных джинсах, сквозь дыры которых просвечивало голое тело.

— Мейбл, — хлопая накладными ресницами, проговорил Том. Он, не торопясь, раскрыл сумочку, чтобы достать мелочь на выпивку, и тут заметил свои ногти без лака: ни он сам, ни Макс не подумали об этой детали. «Ну и черт с ним!» — решил он. Том не стал стучать монетой о стойку, как это обычно делают в барах англичане и американцы, — слишком уж по-мужски.

На танцевальном круге мужчины всех возрастов прыгали и вихлялись под несмолкаемый грохот музыки. На застекленной лестнице стояли или сомнамбулически двигались вверх и вниз фигуры людей. Вот одна из них упала, но ее тут же бережно подхватили и помогли спуститься. Том насчитал еще не менее десяти человек, одетых, как и он, в длинные платья. Макс все не появлялся, и Том нарочито медленно достал из сумочки сигарету, всем свои видом показывая, что не торопится заказывать выпивку для предполагаемого партнера. Четверть двенадцатого. Том стал осторожно осматриваться по сторонам. Особенно внимательно он приглядывался к тем, кто стоял ближе к стойке: логично было предположить, что тот, кого он ждал, будет спрашивать о Джо у бармена. Пока, однако, Тому не попался на глаза ни один человек, которого при всем желании можно было принять за человека «традиционной ориентации», каким, по мнению Тома, должен быть похититель.

Наконец появился Макс. В белой с кружевами и перламутровыми пуговицами рубашке, в черных кожаных штанах в обтяжку и высоких ботинках он напоминал героя вестерна. Он вынырнул из танцующей толпы в сопровождении высокого типа, одетого в длинное платье, словно состряпанное из серой гофрированной бумаги. Короткие волосы мужчины над ушами были перехвачены тонкими желтыми ленточками.

— Добрый вечер, — произнес Макс и, кивнув на своего спутника в оберточной бумаге, представил его: — Это Ролло.

— А я — Мейбл, — с игривой улыбкой откликнулся Том.

Уголки тонких губ Ролло чуть приподнялись. На фоне густо припудренного, напоминающего клоунскую маску лица его серо-голубые глаза сверкали, как два бриллианта.

— Поджидаете дружка? — спросил он, не вынимая изо рта длинный черный мундштук без сигареты.

«Это шутка или он и вправду принимает меня за своего?» — рассеянно подумал Том, обводя взглядом зал и рассматривая стоявших вдоль стен и толпившихся возле столиков посетителей. Он предполагал, что едва ли тот, кто придет на встречу, будет танцевать, хотя здесь и это казалось вполне вероятным.

— Выпить хотите? — спросил его Ролло.

— Я закажу, — вмешался Макс. — Вам пиво, Том?

Пить пиво ему как женщине, вероятно, не полагалось, и, несмотря на это, он уже собирался согласиться, но тут его взгляд упал на аппарат для «эспрессо», и он сказал:

— Мне кофе, пожалуйста.

Макс и Ролло заказали «дорнкат». Том немного переменил положение: он оперся спиной о стойку, для того чтобы можно было разговаривать и одновременно не спускать глаз со входа в бар. Правда, разговаривать при таком шуме с каждой минутой становилось все труднее, — народ все прибывал, а уходивших было гораздо меньше.

— Кого ты подкарауливаешь? — прокричал Макс прямо в ухо Тому. — Ты его видишь?

— Еще нет, — крикнул Том в ответ, и в ту же минуту его взгляд упал на темноволосого молодого мужчину, стоявшего в самом углу, где стойка загибалась вправо.

На вид ему было около тридцати, и он не был похож на гея. На нем был светло-коричневый пиджак из чесучи. Держа в левой руке сигарету, он стоял, облокотившись о стойку, и незаметно обводил глазами толпу, то и дело поглядывая на дверь. Часто смотрели на дверь и другие, поэтому Том не знал, что и думать. Если это тот самый, то рано или поздно он должен был заговорить с барменом — узнать, не оставлял ли для него человек по имени Джо какое-либо сообщение. Может, он уже задавал этот вопрос, но обязательно спросит снова.

— Потанцуем? — с легким поклоном спросил его Ролло.

— Почему бы и нет? — в тон ему ответил Том, и они стали пробираться к танцевальной площадке.

Не прошло и минуты, как Том был вынужден скинуть туфли. Ролло галантно взял их у него и, подняв над головой, стал щелкать ими, будто кастаньетами. Кружение юбок, громкий смех... Правда, смеялись не над ними, а просто так, на них никто внимания не обращал. Из усилителя неслось что-то неразборчивое — то ли «Плюй на это», то ли «Дуй на это». Впрочем, слова не имели значения — важен был только ритм. Танцевать без туфель было легко. Время от времени Том поправлял съезжавший парик, один раз за него это сделал Ролло. Тот оказался предусмотрительным, на нем были сандалии. Том почувствовал такой прилив сил, какой бывает обычно во время тренировок в спортзале. «Берлинцы молодцы, что любят маскарады. Под чужой маской чувствуешь себя свободнее, как это ни парадоксально, именно чужое платье позволяет тебе в большей мере быть самим собой», — думал Том.

— Давай вернемся в бар, — предложил Том.

Было уже, вероятно, больше половины двенадцатого, и Тому хотелось оглядеться еще раз. Туфли он надел лишь тогда, когда они оказались у стойки, где стоял его недопитый кофе и где Макс охранял его сумочку. Том стал искать глазами молодого мужчину, но на прежнем месте его не было. Том стал озираться, ища среди снующих взад-вперед и танцующих приметный светло-коричневый пиджак, и вдруг увидел его в нескольких шагах от себя, позади нескольких мужчин; он пытался привлечь к себе внимание бармена. Макс что-то крикнул Тому, но тот приложил палец к губам, давая понять, что ему не до того. Из-под наклеенных ресниц он стал следить за незнакомцем в пиджаке. Он увидел, как бармен в светлом завитом парике наклонился к мужчине и затем отрицательно покачал головой. Коричневый Пиджак продолжал что-то говорить, и Том приподнялся на цыпочки, чтобы рассмотреть его губы. Тому показалось, что он произнес имя Джо, и затем последовал кивок бармена, означавший, видимо, согласие дать знать, если появится человек, который назовет себя так. Затем Коричневый Пиджак стал медленно пробираться к противоположной стене, лавируя между группами и одиночками. Он заговорил со светловолосым мужчиной в ярко-синей рубашке с открытым воротом. Тот никак не отреагировал на его слова.

— Что ты хотел сказать? — спросил Том у Макса.

— Вот это, что ли, твой приятель? — Макс кивнул в сторону черноволосого.

Том пожал плечами. Он откинул волан на рукаве и взглянул на часы. Они показывали без одиннадцати двенадцать. Одним глотком он допил кофе и, наклонившись к Максу, сказал:

— Очень возможно, что мне придется сейчас сбежать, как Золушке. Так что я лучше заранее попрощаюсь и скажу тебе спасибо за все, что ты для меня сделал.

— Поймать такси? — недоуменно спросил Макс.

Том покачал головой.

— Заказать тебе еще «дорнкат»? — Он поймал взгляд бармена, поднял два пальца, показывая на стакан Макса, и, несмотря на протесты последнего оставил на стойке две купюры по десять марок. Он видел, как человек в коричневом пиджаке направился было в облюбованный прежде угол, однако его уже заняла парочка — там о чем-то увлеченно беседовали молоденький паренек и мужчина. Внезапно человек в коричневой чесуче, видимо, передумал и направился к выходу. У самых дверей он поднял руку, чтобы привлечь внимание бармена, тот заметил и отрицательно качнул головой. Теперь Том окончательно убедился, что это тот, кто ему нужен. Человек еще раз взглянул на часы, затем на дверь. В этот момент она распахнулась, пропуская группу подростков — одинаково одетых в джинсы, с одинаковой раскачивающейся походкой и глазами, горевшими любопытством. Между тем Коричневый Пиджак обернулся в направлении человека в синей рубашке, сделал знак головой, показывая на дверь, и вышел.