Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - Борис Борисович Батыршин

более, тут всё устроено в точности как у яла-шестёрки, мне на таких ходить случалось.

Виктор смотрел на напарника и не верил собственным глазам. Чего только не узнаешь о человеке, стоит только попасть в непривычную, к тому же рискованную ситуацию? Куда делся подозрительный, полный плохо скрываемой злобы взгляд, сжатые в нитку губы, которые так редко трогает улыбка – разве что, саркастическая ухмылка? Этот Геннадий был совсем другим – открытым, жизнерадостным даже. Вон как подставил лицо ветру, явно наслаждается происходящим…

Они миновали длинную, низкую оконечность острова. Ветер сразу ударил в паруса, лодка накренилась, чуть не черпнув бортом воды. Виктор заозирался – море всё было в барашках; над ними метались, издавая протяжные, тоскливые крики, бело-чёрные крупные чайки.

– Гляди туда? – Геннадий указывал пальцем на восток, откуда дул порывистый ветер. – Видишь, облака у самого горизонта?

Виктор кивнул.

– Если тучи громоздятся,В виде замков или скал,Скоро ливни разразятся,Налетит жестокий шквал…

– неожиданно продекламировал он и тут же пояснил удивлённому спутнику:

– Это специальные стихи, чтобы запоминать приметы погоды. Их таких много – помню, отец заставлял зубрить наизусть.

– Значит, скоро будет шторм? – сделал логичный вывод Виктор. В самом деле, облака в виде высоченных башен – вон они, только слепой не заметит…

Геннадий оценивающе оглядел горизонт.

– Скорее всего, штормовой фронт пройдёт мористее, а нас, если и заденет, то самым краем. Но зевать не стоит, верных баллов шесть точно будет…

Крупная волна ударила в скулу, едва не положив рыбацкую скорлупку на борт. Их окатило пенными брызгами, Геннадий поспешно дёрнул румпелем, нос лодки вильнул влево. Парус снова заполоскал – с громкими хлопками, вырывая шкот из сделавшихся вдруг непослушными пальцев. Виктор, не дожидаясь окрика, принялся «выбирать» строптивую снасть. Лодка снова вильнула, на этот раз в другую сторону – и, выровнявшись, побежала быстрее, с лёгким креном на подветренный борт.

– Можешь ведь, если захочешь! – Геннадий широко улыбнулся. – если так и дальше пойдёт, я из тебя сделаю настоящего яхтсмена!

Виктор не ответил – было не до того. Ветер усилился; он то и дело менял направление, налетал короткими злыми порывами, несущими с собой полосы пены на воде. «Шквалы ходят, чтоб их…. – пояснил Геннадий. – Гляди на подветренный борт: как увидишь приближающуюся пенную полосу – готовься, сейчас ударит. Тогда, ежели вовремя шкот не протравить, может и на борт положить – отчёрпывайся потом…»

Виктор закусил губу, отчаянно борясь одновременно и с качкой, и со своенравной снастью. Лодку клало с борта на борт, Геннадий, вполголоса матерясь, наваливался на румпель, ухитряясь левой рукой орудовать вторым шкотом.

– Худо дело… – прокричал он, выбрав момент между двумя накатившимися шквалами. – Погода портится, так мы далеко не уйдём. Надо бы… – он осёкся, потом махнул рукой в сторону берега. – Вон, видишь, вон там, за мысом?..

Виктор пригляделся. Из-за острова неторопливо, словно черепашка, полз поперёк волны маленький пароходик. Гребни волн то скрывали его по самую палубу, то подставляли взорам зелёный борт, высокую белую надстройку и и забранные в решётчатые кожуха гребные колёса. Чёрный угольный дым вырывался из крашеной в жёлтый цвет трубы и клочками стлался над волнами Финского залива.

– Идём наперерез! – проорал, перекрикивая шум ветра Геннадий. – Как скомандую – раскручивай вон ту снасть, спускай реёк с парусом. Сделаем вид, что терпим бедствие…

Он всем телом налёг на румпель, и лодка вильнула, накренилась, черпнув бортом воду, – и послушно повернула поперёк курса приближающегося судна.

Пароходик, носящий гордое имя «Густавсберг», нёс на кормовом флагштоке флаг, указывающий на его принадлежность к королевству Швеция. В настоящий момент судно с судовладельцем на борту шло из Выборга, где располагалось отделение его фирмы по продаже сельскохозяйственных машин, в Або. Шкипер, пожилой швед с рыжеватой, густо тронутой сединой шевелюрой, физиономией, выдубленной балтийскими ветрами до состояния, когда на ней почти не видны природные россыпи веснушек, и капитанской бородкой, оставляющей открытыми подбородок и верхнюю губу, выслушал «терпящих бедствие» со всем подобающим случаю вниманием. Согласно изложенной Геннадием версии, они с Виктором – студенты из Петербурга; сдали экзамены и решили после напряжённого учебного года поправить силы отдыхом на лоне северной природы. Сняли в рыбацкой деревушке домик с видом на море – и вот, нацелились, как полагается молодым людям, не чуждым спортивных упражнений, совершить продолжительную прогулку под парусом. Но – переоценили свои мореходные навыки, не сумели справиться с ветром и волнами. И совсем уж собрались прощаться с жизнью, когда к огромному своему облегчению заметили за низким мысом дым из трубы «Густавсберга».

Шкипер слушал их, осуждающе качая головой в шикарной капитанской фуражке. Да, молодые люди поступили чрезвычайно опрометчиво – раз уж они плохо знакомы с морским делом, не стоило искушать судьбу, пускаясь в плаванье по коварным шхерам. Куда разумнее было обратиться к местным рыбакам, хорошо знающим как здешние воды, так и капризы финской погоды. А теперь господам студентам придётся совершить незапланированное путешествие, да ещё и входить в немалые траты. Владелец «Густавсберга», к сожалению, торопится: у него назначены сразу по прибытии в Або важные встречи, а потому, отбуксировать лодку вместе с незадачливыми яхтсменами назад, в деревню, капитан никак не может. Но если господа студенты не против, он высадит их на островке Валлисаари. Там полно рыбацких деревушек, где они смогут отдохнуть, привести себя в порядок и нанять кого-нибудь, кто доставит их вместе с лодкой домой.

– Продаст он нас, салака шведская, продаст, к гадалке не ходи! – шепнул напарнику Геннадий, когда шкипер, заручившись согласием «спасённых», удалился. – Валлисаари этот, чтоб ты знал, лежит к востоку от Волчьих Шхер, где стоит крепость Свеаборг. Так что на острове наверняка и воинский пост имеется, и пограничная стража – как же, ближние подступы к стратегическому объекту! Вот им этот рыжий хрен нас и сдаст, стоит только пристать к берегу.

– Что же тогда делать? – испугался Виктор.

– Снимать штаны, и бегать! – окрысился Геннадий. – А если серьёзно – то пока ничего. Не дёргаемся, не подаём виду, что заподозрили неладное. Я отстегнул боцману десять марок, чтобы он отрядил матроса править лодкой – а мы с тобой пока переберёмся на «Густавсберг». Шкипер любезно предоставил нам каюту. Места там, правда, маловато, чуть просторнее собачьей конуры. Ну, ничего, в тесноте, да не в обиде: возьмём из лодки вещи, устроимся с удобствами. До Валлисаари при таком волнении, да ещё и против ветра этому корыту шлёпать колёсами часа три с половиной, не меньше.

– А дальше?..

– А дальше видно будет.

Зловещие события этой ночи не прошли для Виктора даром – он вдруг осознал, что вымотался, причём настолько, что готов отрубиться прямо на палубе, подсунув под голову кулак вместо подушки. Но не получилось: их пригласили на завтрак, накрытый в крошечной кают-компании,