Цена тревоги - Жильбер Галлерн

Норбер часто думал о том, правдивы ли рассказы, что в момент смерти перед человеком проходит вся его жизнь. За одну десятую долю секунды он ответил на этот вопрос: он увидел только большую пожарную машину красного цвета.

77

Мартин Лансуа несколько секунд продолжал держать детектива, ожидая, что тот постарается высвободиться. Его внезапная неподвижность удивила Мартина, но тут он понял, что нож для бумаги, рукоятка которого все еще находилась у него в руке, направлен в потолок. Значит, он проткнул сердце Деллюка. Мартин выпустил нож и поднялся на ноги.

Носком ботинка он тронул неподвижное тело, лежавшее на ковре: никакой реакции. Деллюк был мертв. Он погиб случайно, во время драки. Но что теперь? Разве его вина, что тот ринулся вперед и наткнулся на острие? Хорошо, это, конечно, не самоубийство, но Мартин не должен чувствовать себя ответственным за действия этого дурака, неспособного даже оценить ситуацию и бросающегося прямо на нож.

Он взял Деллюка за плечо и перевернул на спину. Это был тот самый мотоциклист, которого он несколько раз видел в прошлые выходные.

В его карманах он нашел записную книжку, пролистал ее. Норбер Деллюк был очень аккуратным человеком. Он отмечал здесь все слежки, день за днем, все встречи, имена людей, с которыми разговаривал… Последние записи касались в основном расследования насчет Мартина Лансуа.

Мартин вернулся назад и застыл от удивления, увидев имя того, кто заказал расследование.

— Николь…

Черт побери! Что это значит? Она что, воображала, что, избавившись от мужа, избавится также и от него? Она думала, что он проделал все это, чтобы его потом выкинули, как надоевшую прислугу, как лакея? Да как она могла додуматься до такого? Как могла допустить, что он ей это спустит просто так? Она что, не поняла в тот, первый, раз? Разве он ей не показал, что не из тех мужиков, которых можно безнаказанно отталкивать?

У него закружилась голова, он зашатался.

Нет. Что он навыдумывал? Что это за история? Эта кровь, вся эта кровь… Он не хотел этого. Этого не было. Ничего не произошло. Это не он. Она не умерла.

Да ведь и Николь здесь. Она выжила. Он всегда это знал! Он сразу ее узнал, тем вечером, среди пустынных улиц…

Но все-таки! Она должна помнить, на что он способен!

Мартин чуть было не разорвал записную книжку, но сумел сдержаться. Нельзя уступать ярости. Сжав зубы, он положил книжку себе в карман и выпрямился. Ситуацию еще можно исправить. Детектив мертв и ничего не скажет. Его заметки у него. Справиться же с Николь труда не составит.

Оставался только компьютер, в котором содержалась информация о текущих расследованиях. Не следует оставлять его здесь.

Мартин открыл шкаф с одеждой, выбрал самую большую сумку, какую только нашел, и вернулся к столу. Он не разбирался в компьютерах, но знал, что вся информация хранится в процессоре. Он отключил его от сети и поставил в сумку, которая все же оказалась маловата — молния не закрывалась. Тогда он нашел в шкафу свитер и положил сверху. Если он кого-нибудь встретит, никто и не поймет, что в сумке компьютер. Потом Мартин собрал свое досье, разбросанное по полу. Среди листков, заполненных убористым почерком, оказались дискета и две кассеты, которые он тоже бросил в сумку.

Закончив работу, он сел в кресло, на место клиента. Из-за стола видны были ноги Норбера.

Итак, Мартин убрал все касающиеся его вещественные доказательства. Но достаточно ли этого? Он подумал о возможностях, которые теперь перед ним открывались. Не надо паниковать. Все хорошо. Партия сложная, но еще есть возможность ее выиграть.

Нужно навести подозрения на кого-нибудь другого! Конечно! Это же очевидно!

Он встал, равнодушно обошел труп и снова принялся копаться в шкафчике с досье. Кроме его дела, Норбер вел в данное время еще три расследования. Мартин выбрал дело о хищении товаров в гипермаркете и сунул досье в сумку. Но сначала вынул из него дискету и положил под стол, словно она случайно выпала. На ковре звук падения не был бы слышен, так что все выглядело вполне естественно.

Это и подумает полиция, когда найдет ее.

Просмотр дискеты займет немного времени, и в их распоряжении окажется обвиняемый. И если у того не будет алиби, никто даже и не подумает прийти к Мартину и задавать вопросы.

Улыбаясь, Мартин взял сумку и вышел из офиса. Он остановился на пороге и еще раз придирчиво оглядел комнату. Это почти произведение искусства. Жаль, здесь нет Николь, чтобы написать картину!

Вспомнив о ней, Мартин поморщился. Он все еще был под впечатлением от своего открытия и не мог сдержать дрожь, думая об этом. Столько двуличия в женщине, ради которой он рискнул всем! Это отвратительно! Но он еще подождет. Как только решится проблема с ее мужем, он займется ею. Тогда она поймет, чего стоит смеяться над ним, пользоваться им, как лакеем!

Он вышел из здания, не встретив ни единого человека.

78

Мартин поставил сумку в багажник «мерседеса». Перчатки сунул туда же. Надо будет от них избавиться. Несмотря на безупречный вид, он знал, что микроскопические частицы крови и кожи Деллюка могли остаться на них и что в лаборатории все это быстро обнаружат. Ему нельзя так рисковать. Он уже почти успокоился. Конечно, нельзя прощать Николь такую двуличность, но теперь Мартин мог спокойно оценивать ситуацию и принимать нужные решения, не совершая ошибок в ослеплении яростью.

Тот факт, что она захотела провести расследование на его счет, был тревожным. Что она, собственно, ищет? В чем может его упрекнуть? Он всегда так хорошо вел себя с ней, старательно исполняя все, о чем его просили… Зачем она наняла сыщика, этого Деллюка? Это был подвох, а он не любил подвохов! Но он хитрее, и если она надеется его переиграть, то будет очень удивлена.

К счастью, он послушался своего инстинкта и взломал офис детектива. Он узнал по крайней мере одну вещь: время торопит. Надо приструнить Николь, и побыстрее.

Следующая неизвестная — это судьба Даниеля Берже. Бизнесмен оказался более крепким, чем казалось, и, несмотря на искусно разработанный план, выжил после сердечного приступа. Пока выжил. Если он не хочет отдавать концы, нужно будет, быть может, ему помочь… Проникнуть в больницу не составит труда. Белый халат, какой-нибудь бейджик на кармане… А там он сориентируется.

Как только он устранит Берже, Николь бросится к нему в объятия. В противном случае он напомнит обо всем, что для нее сделал! Они вдвоем на корабле, не может быть и речи о том, чтобы ему и дальше грести одному, выбиваясь из сил. По истечении траура, скажем, месяцев шести, они могли бы пожениться. После чего… после чего она заплатит за свою подлость. Он не намерен прощать. Николь должна бы это знать. Прощение — он не понимает смысла этого слова.

Звонок телефона вывел Мартина из раздумий. Его рука автоматически потянулась к бедру, он нажал на кнопку связи, поднося телефон к уху.

— Да?

— Мартин, это Николь Берже. Можете заехать за мной в галерею, пожалуйста?

— Еду.

Он отключил телефон, снова прикрепил его к поясу.

Что она делает в галерее? Он оставил ее в больнице, она должна была провести там большую часть дня — все послеобеденное время и часть вечера. И кажется, в ее голосе ему послышались радостные нотки?

Мартин включил зажигание и вывернул из ряда, даже не заметив, что машине сзади пришлось резко затормозить. Любопытно, еще пять минут назад все было хорошо, он держал в руках все нити, а сейчас вдруг почувствовал беспокойство. Словно при приближении катастрофы.

79

Николь улыбалась, когда садилась в машину перед галереей. Он еще не успел задать ей вопрос, но она уже объясняла ему, садясь на заднее сиденье:

— Мой муж пришел в сознание! С ним все в порядке. Я зашла обрадовать Мирей!

Она так радовалась, что не увидела, насколько принужденной была улыбка Мартина.

— Я очень рад за вас, — сказал он. — И за господина Берже, конечно, тоже. Вы уже знаете, когда его выпишут?

— Врачи хотят понаблюдать за ним еще несколько дней. Он пока в интенсивной терапии, но, если все пойдет хорошо, может быть, через недельку.

— Вот уж дети обрадуются!

Николь кивнула и посмотрела на часы:

— Не могли бы вы ехать побыстрее, а то мы опоздаем к выходу детей из школы.

Не отвечая, он нажал на газ.

Николь устроилась на сиденье, глядя невидящими глазами на пейзаж за окном. Ее муж спасен и скоро вернется домой. Ей вдруг захотелось петь, танцевать, бегать по полям с детьми… Откинувшись на сиденье, она внезапно осознала, как устала за последние дни. Стресс, беспокойство, все эти ужасные моменты, которым она должна была противостоять одна, пока Даниель балансировал между жизнью и смертью…

Наконец она сможет расслабиться.

Теперь, когда он вышел из комы, все казалось ей радостным. Она, конечно же, найдет новое помещение для галереи, проблемы с детьми урегулируются, надо только уделять побольше времени Хлое, чтобы девочка смогла наверстать упущенный материал в школе, снова поверила в себя и стала одной из лучших учениц, как и раньше. Что касается Матьё, она должна принять его переход в отрочество и изменения, которые с ним происходят. Даже если ей это не очень нравится.