Всадники Ветра - Бай Айран

— Миледи! — воскликнула Уэн, заметив мое неосторожное движение, я не успела закрыть глаз. — Добро утро! Можно даже сказать, день!

— Как день? — ошеломление слегка отрезвило.

— Уже почти полдень, моя леди, — добавила служанка и продолжила помогать мастерице Мэйк. Женщина улыбнулась вместо приветствия.

Ворча на себя за долгий сон, я опустила голые ступни на прохладный пол. Свежесть воздуха в комнате говорила об открытом окне, легкий запах дыма о зажженном очаге, а дух трав о свежезаваренном чае. Неожиданно проснулся аппетит, и я, оставаясь в ночной рубашке, с удовольствием прикончила принесенные пажом булочки с маслом и запила все это маленькое пиршество чаем. Уэн заварила успокоительный отвар, в котором приятно благоухали корни малины, листья мяты и листочки медуницы. Потом я с сожалением рассталась с ночной рубашкой, а Уэн едва ли не насильно запихнула меня в ванну с горячей водой.

Тепло благотворно, как и всегда, повлияло на тело, и оно расслабилось. Намыленная губка тщательно отмывала мою кожу, ведомая рукой Уэн. Волосы неприятно потяжелели от воды, когда девушка принялась и их приводить в чистоту. Вскоре я стояла посреди комнаты, завернутая в полотенце и дрожащая от легкого ветерка из окна. Мастерица Мэйк и Уэн спорили, какой комплект белья мне надеть под платье. Вскоре они сошлись на батисте, и я мысленно согласилась с выбором.

До меня долетел гул замка, когда все торжественно замолчали, облачая невесту в свадебный наряд. Уэн блаженно улыбалась, аккуратно складывая ткань по фигуре, а мастерица безмолвно руководила ее действиями. Это занятие показалось бесконечным, и я быстро заскучала, но продолжала отмечать отменно сшитое платье. Оно приятно охватывало меня, но не стесняло движений. Широкие юбки красиво струились по бедрам, я видела это, даже не пользуясь зеркалом.

— Теперь осталось ждать служанок, — сообщила портниха, оправляя последние складки.

— Зачем? — не поняла я.

— Как это зачем, нечерия? — в свою очередь удивилась Мэйк. — Они закроют вас черной тканью и поведут в Сверкающий зал так, чтобы никто не смог увидеть вас до церемонии, — объяснила она нечто важное маленькому и глупому ребенку.

— К чему такие сложности? Какая разница — увидят ли меня до церемонии или во время? — вопрос получился прозаическим.

— Нет, нечерия! Разница есть! — возмутилась портниха. — Наши предки не просто так придумывали эти традиции, мы должны их соблюдать! Или ты хочешь опозорить дом своей семьи?

— Н-нет, — выдавила я, ошарашенная ее гневом.

Мастерица кивнула, не в силах подобрать слов, чтобы вновь не приняться браниться. Я виновато потупила голову и уставилась в одну точку на полу. Время превратилось в тягучее и вязкое вещество, которое отвратительным потоком обволакивало тело. Шрам на груди неприятно заныл, словно тянул куда-то в сторону, но я старалась не обращать на эту боль внимания. Я смиренно ждала служанок с черной тканью.

Теперь я часто вспоминаю те минуты ожидания, осознания и понимания. Наверное, именно там, в комнате, возле своей служанки и портнихи, Эверин Фунтай превратилась в истинную принцессу. Именно мои мысли, мой разум привели к этому состоянию, а не громозвучные слова короля. Но тогда я этого не понимала. Лишь стояла и томно раскачивалась на пятках, дрожа от страха, нетерпения и боли в шраме.

— С вами все в порядке, миледи? — обеспокоенно поинтересовалась Уэн, заметив мою нездоровую бледность. Я попыталась ей что-то ответить, но из горла вылетели какие-то невразумительные звуки. Теперь всполошилась и портниха, торопливо отойдя к очагу. Чашка, обжегшая мои пересохшие губы, вернула к реальности, я глубоко вздохнула, и румянец вернулся на бледные щеки.

— Да, да, просто… — я забыла, что хотела ответить, и вернулась в мир безмятежности и спокойствия.

— Миледи! — чуть ли не кричала портниха. Я вновь бессмысленно перевела на нее свой взгляд.

— Все хорошо, — заверила я женщину в том, в чем сама очень сильно сомневалась.

Волнение слишком глубоко проникло в сознание и теперь пыталось всячески предотвратить церемонию венчания. Оно решило привести меня в ступор, чтобы все испугались за мое здоровье и поспешно перенесли торжество. Я загорелась злобой. Волк подхватил это чувство. Едва ли не рык вырвался из моей груди, рассудок прояснился, осталось лишь легкое беспокойство перед предстоящим действом. Стук в дверь окончательно разогнал наваждение.

— Минуточку! — вместо меня ответила Уэн и повернулась лицом. — Вы в порядке, миледи? — вновь повторила служанка.

— Да, Уэн, теперь все действительно хорошо, — эхом отозвалась я.

Портниха впустила гурьбу служанок, но те практически сразу остановились и уставились на меня. Восхищенные лица подтвердили мои предположения, я выглядела великолепно благодаря работе Мэйк. Потрясенные, служанки зашли в покои и в нерешительности остановились поодаль, держа в руках черную ткань.

— А ну за работу! — пригрозила портниха, и девушки вышли из оцепенения. Я, смущенная их взглядами, покорно ожидала, пока они встанут по периметру, черная ткань развернулась.

Я не ожидала такого. Полотно оказалось широко и длинно. Я очутилась в небольшом черном цилиндре, даже лучи света не пробивались сквозь туго сплетенные нити. Мне предстоит идти в слепую, надеясь на указания служанок. Девушки шепотом переговаривались друг с другом, а потом начали медленно покидать покои.

Наше шествие напоминало маленький корабль во время ночной бури, а я явилась в образе его капитана. Слепо доверяя своей команде, я шла за ними, вверяя в их уверенные руки свою судьбу. Черные тканевые стены вокруг трепетались, стали слышны звуки замка. Повсюду, где проплывал наш корабль, прокатывался удивленный шепоток, и гости стали стекаться в Сверкающий зал. Места для всех там явно не хватит, отметила я про себя. Но увидеть лица людей я не могла, лишь слепо следовала движениям служанок. Я не хотела знать, как девушки отвечают на взгляды гостей, но молилась, чтоб служанкам удалось скрыть восхищение, которое овладело ими в моих покоях.

Теперь я ступала по полу, который был устлан коврами — в честь свадьбы тростник в Сверкающем зале заменили ими. Ноги непривычно гулко ударялись, а сердце повторяло далеким эхом эти странные звуки. Гул голосов и песни менестрелей долетали так тяжело, что я испугалась за свой слух, но среди всего множества звуков я отчетливо различила пение Онливана.

Старый арфист успокоил мое сознание ласкающими звуками, плавно переходящими в динамичную песню. Создалось впечатление, что поет он только для меня:

Странные чувства стесняют сознанье,Ты так боишься того, что сейчасМедленно вдруг придет пониманье,Станешь женой ты в этот час.

Онливан безошибочно угадывал мои чувства. Неужели он придумывал песню на ходу? Но каким образом арфист мог узнать о моих мыслях? Я решительно отогнала мысль о том, что песня исполнена экспромтом.

Болью в груди отзовутся сомненья,Страхом холодным загорится мечта,И замрешь в предвкушении сражений,В сердце ты стала совсем уж не та.

И эти слова тоже оказались горькой правдой. Я разительно изменилась с тех пор, как впервые попала в замок Дейст. И принц Силенс участвовал в моих трансформациях, но я не придавала особое значение всему происходящему. До слов Онливана.

Но душу твою захватили Иные,Ты им верна до конца всей земли,Пусть они не такие, другие,Главное что это они…

Иные! Как? Как? Онливан просто не способен на то, чтобы читать мысли! Я уверяла себя в этом, но постоянно находила ошибки в своих рассуждениях. Как же арфист узнал о существовании Иных, которые действительно тревожили мое сознание? Они послали волков обратно ко мне. Но как? И почему они сделали это? Вопрос об Иных извечно сопровождали мои дни и ночи.

Арфист замолчал, а я с сожалением вздохнула. Его мелодия так благотворно влияла на меня, несмотря на то, что слова сильно взволновали. Онливан пел о таких подробностях, какие были известны лишь мне. Я в очередной раз уверилась в том, что старик обладает какими-то магическими способностями. В этом просто не может быть сомнений, но отчего-то стало не по себе. А если другие в зале возмутятся песне менестреля? Спросят о том, кто такие Иные? Гул голосов мерно продолжал свое течение, а Онливан молчал, но будто пронзал черную ткань своим бесцветным взглядом. Я четко ощущала его взгляд. Дрожь вновь охватила меня, теперь я боялась менестреля.

Запах еды упоительно ворвался в нос, неожиданно проснувшийся голод забрыкался в моем животе. Я улыбалась такой простой реакции организма на такое торжественное событие, но сама не могла так же легко отдаться радости. Я волновалась, что сказать, сегодня я стану женой принца. Не девушкой, предназначенной ему, не нечерией, не пациентом и не другом, а женой. Это звание вызвало сочетание экстаза и страха. Я не знала, какие чувства питаю к принцу, но и не сказала бы, что Силенс мне абсолютно безразличен.