Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - Василий Головачёв

– Но к немцам это сооружение всё равно не имеет отношения. У меня просьба, – Дрёмов неуверенно посмотрел на Вершинину, – товарищ полковник. Давайте доберёмся до центрального поста этой машины, и я поделюсь всей информацией, какой располагаю. Честное слово! Хочу сначала убедиться, что мои догадки верны.

– Ах, догадки, – язвительно скривил губы Пальковский.

– Андрон Рифгатович, – сдвинула брови Инга, – держите себя в руках.

– Молчу, молчу… ваши коллеги сумели бы развязать ему язык.

Дрёмов посмотрел на Вербова, пожал плечами, как бы говоря: какая муха его укусила?

– Идёмте, – сказал Вербов. – О гиперборейцах… и о немцах поговорим позже.

– Я никого не хотел обидеть, – глухо сказал Пальковский.

– Да я вас особенно и не виню, – дружеским тоном ответил Дрёмов. – Мы все устали, нервы напряжены.

– Но ведь вы наверняка знаете, что такое Купол.

– Позвольте вам не отвечать, дружище.

Вербов глянул на Ингу, глазами указал на Пальковского: присматривай за ним. Она поняла, кивнула еле заметно.

Двинулись дальше.

Тоннель полез в гору, идти стало трудней.

Источником свечения оказалась очередная перегородка, вернее, «грибная поросль» на её поверхности. К тому же воздух в тупике был насыщен углекислотой, пришлось-таки натягивать маски.

– Она горячая, – кивнул на стену Лобанов. – Парит. Чуете? Здесь тепло.

Действительно, стена была нагрета и сухо блестела под «зарослями опят и вёшенок», как полированная или смазанная маслом.

Вербов собрался было повторить процедуру отпирания замка перегородки, но Дрёмов вдруг остановил его:

– Подождите, Денис Геннадиевич, меня тоже смущает отсутствие сторожевых устройств.

– Вы же утверждали, что антаркты… или атланты жили проще, чем люди в наше время, не применяя изощрённых ловушек.

– И тем не менее они должны были применить меры предосторожности, дабы никто из посторонних не мог устроить диверсию.

– Защиту от дурака, – подсказал Лобанов.

– Нечто в этом роде.

– Что вы предлагаете?

– Давайте все отойдём подальше и бросим в стенку камень.

– Тут нет камней.

– Можно пустить пулю, – сказал Лобанов, взвешивая в руке автомат.

– Это уже чересчур. – Дрёмов оценивающе глянул на его «АДС». – Хотя, если нет другого способа…

– Нож, – предложил Вербов. – Я брошу нож.

– Вы умеете… э-э, метать ножи? – засомневался Пальковский.

– Учили.

– Он с детства умел, – подтвердил Лобанов, – всегда что-то кидал, а однажды удачно засветил куском шлака в голову Генке Ломтику.

– Это не я, – усмехнулся Вербов, – это Вовка Сергутин. Ладно. Всем отойти!

Отряд сдал назад.

– Ты осторожней, майор, – тихо сказала Инга, обернувшись.

На сердце стало теплей.

Вербов осмотрел заросшую «опятами» стенку, выискивая спираль «иероглифа», прикинул расстояние, с какого наверняка не промахнулся бы в цель, отошёл назад на десять метров, отодвигая спутников ещё дальше, и бросил армейский «Бусурманин».

Нож точно вонзился остриём в середину «иероглифа», но не воткнулся, как можно было ожидать, а словно попал в бронелист, упал на пол.

Свечение «грибных зарослей» скачком усилилось, по стенке разбежались розовые молнии, собираясь в электрическую опухоль, и эта опухоль разрядилась копьём сияния, пронизавшим секцию коридора на всю её длину, до предыдущей перегородки.

Вербов упал на пол за долю секунды раньше разряда, успев крикнуть:

– Берегитесь!

Но и без его подсказки внимательно наблюдавшие за его действиями члены группы заранее попадали на пол коридора, напоминавший в этом месте стиральную доску.

От стены прянула волна озона. Электрические змейки перестали бегать по «опятам и вёшенкам», стена обрела прежний вид «грибной плантации».

Вербов поднялся.

– Осторожнее, майор, – проворчал Лобанов, приподнимаясь. – Вдруг ещё шарахнет?

Вербов прислушался к своим ощущениям, опасности не учуял, подошёл к перегородке, поднял нож. Показалось, что «иероглиф» на уровне головы «подмигнул» ему безглазо.

– Денис! – послышался приглушённый маской голос Вершининой. – Майор, не спеши!

Вербов посветил в иероглиф фонарём, постучал по «зарослям опят» ладонью.

По «иероглифу» метнулась электрическая змейка, заставив его отступить и пригнуться, но процесс дальше не пошёл. Беззвучно разошлись лепестки диафрагмы, освобождая проход, в лицо пахнуло горячим воздухом, впереди раскрылась световая бездна, полная неясного движения, не позволяющая оценить объём зала за стеной.

– Ни хрена себе! – проговорил моторист, срывая с себя маску, но тут же натягивая её обратно; дышать жарким и душным воздухом, водопадом хлынувшим на людей, было невозможно.

– Это… что? – оглянулся на Дрёмова Вербов.

Археолог торопливо подошёл.

– Операционный зал Буфера… мне кажется.

– Почему он такой… безграничный?

– Возможно, это просто зона искажений…

– Каких искажений?

– Буфер по сути – матрица активного поля… в рабочем состоянии… и мы, честно говоря, сильно рискуем…

– Чем?

– Понимаете, предки создали машину временных сдвигов, если говорить привычным нам языком. Они собирались перейти на другую линию…

– Говорите проще.

– Купол – нечто вроде интерфейса, в котором хранятся все программы и драйверы для перезапуска линий времени. Все линии времени сосуществуют в одном и том же пространстве и отличаются только частотами. Кстати, наш мозг тоже интерфейс матрицы активного поля, способный запускать сдвиги реальности…

– Купол – мозг?

– Живое существо.

Вербов скептически прищурился.

– Наши предки не пользовались техникой, – торопливо добавил Дрёмов. – Это мы свернули не туда, приспосабливая для своих нужд протезы, а они совершенствовали свои личные способности.

– То есть, по-вашему, Купол…

– Живое существо, созданное и вправду искусственно. При включении оно использовало человеческие мозги в качестве усилителей поля. Но двенадцать тысяч лет назад произошла катастрофа, вызванная сражением антарктов и арктов, ось вращения Земли изменила наклон, полюса сдвинулись на девяносто градусов, и цивилизации погибли. А машины хроносдвига остались.

– Машины?

– Их было две, одна здесь, другая у гиперборейцев, в Арктике, сейчас она на дне моря.

– Не верю! – взорвался подбежавший Пальковский. – Чистой воды безумие! Вы просто хотите сбить нас с панталыку! Никаких машин времени не существует, Купол – база немцев!

Дрёмов посмотрел на него с кротким сожалением, но спорить не стал.

– Арктическую машину нам не достать, пока, во всяком случае.

Вербов встретил озабоченный взгляд Инги и поразился полному отсутствию удивления в глазах девушки. Она словно бы знала, о чём идёт речь.

– Вы это серьёзно, Виктор Степанович? – сказал Лобанов, в свою очередь оценивая реакцию Инги на речь археолога.

– Решать вам, – вежливо сказал Дрёмов.

– Да что вы его слушаете… – начал Пальковский.

Лобанов сердито вскинул вверх кулак.

– Помолчите! – Повернулся к Дрёмову. – Ловушек больше не будет?

– Не знаю. Я вообще не думал, что встретим защитное устройство, этот разрядник. Хотя… его могли установить уже позже.

– Кто? Создатели? Люди?

– Если бы создатели выжили, они деактивировали бы Буфер, а этого не произошло.

– Но ведь и людей тогда не было?

Дрёмов пожал плечами.

– У нас есть шанс выяснить это. Я могу пойти первым.

– Нет уж! – возмутился Пальковский. – Пусть идут подготовленные товарищи! Ещё заведёте куда-нибудь!

Лобанов оглянулся на задумчиво молчащего Вербова.

– Ни черта не