Три судьбы под солнцем - Сьюзен Мэллери

потому, что потом почувствовала себя беззащитной и испуганной. Она плакала, и Колин обнимал ее, пока она не успокоилась. Потом он снова занялся с ней любовью и сказал, что любит ее. Поначалу Дина хотела большего. Хотела ощущений, которые они создавали бы вместе, даже когда сопротивлялась эмоциональной близости, сопровождающей этот акт. Боясь стать уязвимой, она мало-помалу замкнулась в себе. А через некоторое время поняла, что чем меньше занимается сексом, тем меньше ей этого хочется. Как будто эта ее часть заржавела, вышла из употребления. Стремясь обезопасить себя, Дина построила отношения так, чтобы их сексуальная жизнь зависела только от Колина.

Ему нужно больше, подумала Дина, вспомнив, как Колин спрашивал, хочет ли она его хоть иногда или это всегда только его желание. Она не ответила тогда, потому что была занята. Молодая мать с двумя детьми, потом с тремя, потом с пятью… Разве у нее было время на секс? Какой уж тут интерес? Она была измотана необходимостью заботиться о семье.

Даже самой себе Дина не признавалась в том, что предпочла дистанцироваться. Это было намного безопаснее. Она беспокоилась не о теле, а о душе. А если Колин узнает, что творится у нее внутри? Итак, она сохранила себя в безопасности, но какой ценой? Дина убрала нижнее белье назад в контейнер для хранения. Застегнув чехол на молнию, запихнула все обратно под кровать. «Но с глаз долой – это еще не из сердца вон», – подумала она, входя в ванную.

Она надела кружевной бюстгальтер и стринги в тон, затем пошла в гардеробную. Натянула платье без рукавов с глубоким вырезом. То, которое застегивалось на молнию сзади и легко спадало на пол. Затем, не давая себе времени остановиться, вышла в коридор.

Было почти десять. Все девочки, кроме Мэдисон и Кэрри, спали. В доме было тихо. Дина знала, что старшая с подругой будут сидеть в комнате до утра, а младшие спят очень крепко. Так что это было почти как находиться дома одной.

Она беззвучно спустилась босиком по лестнице. Остановилась у кабинета Колина, стукнула в дверь один раз и вошла внутрь.

Муж сидел на диване и читал. Волосы растрепаны, на носу очки для чтения, которые он начал носить в прошлом году. Вернувшись вечером домой, он переоделся в джинсы и футболку. Его ноги были босыми. Дина с легким удивлением отметила, что Колин отлично выглядит. Моложе своих почти сорока. Сексуальный. Они оба оставались в форме. Она попыталась посмотреть на него так, как смотрели бы другие женщины. Не как на мужа, а как на мужчину. И признала, что он до сих пор привлекает ее.

Он поднял глаза и увидел Дину, вскинул брови, но промолчал. Ни единым жестом не показал, что жаждет ее общества, но она все равно заставила себя улыбнуться.

– Я решила зайти поздороваться, – сказала она. – У нас не было возможности побеседовать за ужином. Как прошла твоя неделя?

Колин снял очки и положил их на маленький столик рядом с диваном, бросил журнал на колени.

– Прекрасно. А твоя?

– Я была очень занята. – Дина приблизилась к дивану. – Перед окончанием учебного года так много мероприятий. И много возни с документами – готовила их для летних лагерей.

Он смотрел, как она подходит. Дина села на диван, близко, но не слишком, затем наклонилась к нему. Чувствуя себя идиоткой, слегка подалась вперед, демонстрируя декольте. Кружевной бюстгальтер сделал свое дело, заставив ее грудь казаться больше. Но Колин, кажется, этого так и не заметил.

– Люси в восторге от вечеринки, на которую собирается завтра, – сказал он. – Надеюсь, она быстро обзаведется новой лучшей подругой. В ее возрасте это важно.

– Конечно.

Он снова взялся за свой журнал.

– Что-нибудь еще?

Дина сидела, совершенно растерянная. И что ей теперь делать? Она напялила это дурацкое платье, на ней стринги и бюстгальтер с пуш-апом, но ничего не происходит. Она не знала, что сказать или сделать. Она никогда не умела вести себя сексуально. Ничего не знала об искусстве соблазнения. И пусть она пробыла замужем за Колином больше десяти лет, но понятия не имела, как его завести.

– Я тут подумала, – начала было Дина, но замолчала, потому что не представляла, что сказать дальше. Колин выжидающе уставился на нее.

– Что?

Ее щеки вспыхнули.

– Это…

Он продолжал смотреть на нее, то ли не понимая, то ли желая, чтобы она помучилась. На секунду что-то промелькнуло в его глазах. Это не интерес, решила Дина. Может быть, сострадание, но она не была в этом уверена.

Это несправедливо, подумалось ей. Почему именно она должна предпринимать попытки? Почему именно она должна измениться? Жизнь с ним не была такой уж легкой и простой, и…

– Дина?

Она пристально посмотрела в его голубые глаза и попыталась увидеть хоть какой-то намек на интерес. Хотя бы отблеск того, что было в них раньше. Там светилось лишь слабое нетерпение, как будто Колин хотел, чтобы она ушла.

Мужчины любят глазами, напомнила себе Дина. Факт, который она, кажется, прочла в журнале, когда делала прическу. Действия способны донести суть дела легче, чем слова. Дина завела руку за спину и ухватилась за язычок молнии. Потянув за него, стянула с себя платье и позволила ему соскользнуть до талии.

– Ты подарил мне этот комплект белья, – сказала она, не в силах смотреть на мужа, так как впервые за долгие месяцы оказалась настолько обнажена. – Я сегодня нашла его и подумала… Если хочешь, мы могли бы…

Колин долго смотрел на нее, выражение его лица оставалось непроницаемым. От пристального взгляда голубых глаз ей стало не по себе, но она не натянула платье обратно.

– Ты делаешь это потому, что думаешь, что я хочу секса, – сказал он наконец. – А не потому, что тебе хочется заполучить меня в свою постель.

Дерьмо. Дина посмотрела на свои колени, потом снова взглянула на него.

– Нет, Колин, – солгала она. – Я правда хочу тебя.

Его челюсти сжались.

– Ну конечно. Так ты поступаешь и с девочками, Дина. Делаешь все возможное, но ничего не понимаешь. Ничего. Мы нереальны для тебя. И мы только мешаем.

Она покраснела, затем заставила себя подняться на ноги. Платье упало на пол.

– И это все? – спросила Дина. Внутренняя дрожь начала прорываться наружу. – Ты говоришь «нет»?

– Я говорю «нет».

Дина вздернула подбородок и увидела, как он надевает очки. Снова уткнулся в свой журнал.

– Я очень устал, – сказал Колин. – Спокойной ночи.

Она ощутила пощечину так же ясно, как если бы он наотмашь ударил ее ладонью. Щеки горели, лицо обожгло жаром. Гнев смешался со стыдом, Дина натянула платье и выбежала из комнаты.

Но когда она добралась до коридора, гнев исчез, забрав и все силы. Дина опустилась на пол и уронила голову на колени. Она вся дрожала – то