Кругом одни принцессы - Наталья Резанова

Рин буркнула что-то вроде: «И этот тоже!»

— …правда, не наследный. Наследником был мой брат. Еще у нас была сестра. Она питала болезненную склонность ко лжи, и потому часто попадала во всяческие неприятности. Из одной прискорбной истории ее вытащила неизвестная женщина, явившаяся к нашему двору. И посоветовала выдать сестру замуж за соседнего короля, недавно принявшего престол. Шутку, надо думать, пошутила. Но родителям эта идея пришлась по сердцу, и они так и сделали. А соседский король оказался узурпатором. Одного захваченного королевства ему показалось мало, и он двинулся на наше. Началась война, и он в конце концов победил. Родители и старший брат разъехались по иноземным дворам, ищут союзников. А я пошел в странствующие рыцари.

— А сестрица твоя что же? — спросил Доран, стараясь не смотреть на Рин.

— Она заявила, что супруг ее — в законном праве, поскольку она, мол, единственная наследница. А братьев никаких, не говоря уж о племянниках, у нее сроду не было…

— То-то я смотрю, рожа знакомая! — раздался голос Рин. — И всё гадаю — где я раньше тебя видела… А это, выходит, младший принц-соседушка! Заматерел, нечего сказать.

— Я тоже не сразу вас узнал. У вас тогда на лице не было… этого…

— И ты сидел в углу и таращился. Но завелся, когда я сказала, что ни о чем не жалею, и вылез из укрытия. Что ж, — она поднялась, — я к твоим услугам.

Гверн, или как там его на самом деле звали, тоже встал.

— Вы не так поняли. Да, я хотел убедиться… И обида, конечно, была…

— Так тебе надо, чтоб я извинилась? Или стала оправдываться? Не по адресу. Давай лучше подеремся, как нормальные люди.

— Я не собираюсь с вами драться.

— Ясно. Ты много лет искал меня, чтоб убить. А потом увидел мои шрамы, и тебе стало меня жаль. Вдобавок я спасла тебе жизнь, и теперь благодарность мучает. Так вот что я скажу: нет такого понятия — «благодарность». Я, во всяком случае, не встречала.

— Я не о том! Я просто хочу, чтоб вы поняли, к чему иногда приводят ваши шутки…

— Вот что, — Доран смотрел в черную сердцевину леса, — вы либо убивайте друг друга, либо уймитесь. Потому что сейчас будет не до ваших разборок.

Затем захрустели сучья, зачавкал мох у ручья, и на полянy из-за древесных стволов высунулась длинная большеглазая морда.

Зеленая и чешуйчатая.

— Дракон! — изумленно воскликнул Гверн. — Так он существует!

— Дракон наземный, нелетающий, — уточнил Доран.

— Она летает! — обиделась Рин. — Только низенько…

— Она? — переспросил Гверн.

Вместо женщины ответил Доран.

— Ты что, до сих пор не понял, что это и есть клиент нашей приятельницы?

— А ты как будто не очень удивлен.

— Разумеется. Вы, пока пробирались через Злопущу, старались не производить лишнего шума, но я же специалист. К тому же дракона в лесу не утаишь.

— Но как человек может стать телохранителем дракона? — спросил Гверн.

Рин усмехнулась.

— Один мудрец — мир ему! — некогда сказал: «Чтобы избавиться от драконов, нужно завести своего собственного». Драконы не глупее нас, и поняли: чтобы защититься от людей, особенно, когда лес кишит драконоборцами, нужно завести собственного человека.

— Мальчик не это хотел спросить, — подал голос Доран. — Он интересуется, как тебя сумели нанять. Драконы же не разговаривают.

— Между собой — разговаривают. И читают мысли людей. А некоторые люди умеют улавливать мысли драконов. Короче, общие друзья попросили меня проводить Вайпер от Злопущи через Полосатые горы. А то здесь нынче небезопасно.

— Вот так мы и подошли к сути вопроса. — Доран с легкостью, поразительной для такого плотного и вдобавок уставшего человека, оказался на ногах. — Ты выполняешь свой контракт, а я — свой. А моя работа состоит в том, чтобы убивать чудовищ. В том числе драконов.

— Вайпер — безобидное существо. Она никому не причиняет вреда..

— Возможно. Но контракт есть контракт, — топор сам собой скользнул в его руку. — Заодно будет что предъявить Фольксбетту.

— Ни шагу вперед, — предупредила Рин. В ее руке был меч. — Ты мне симпатичен, Доран, но меня подобные вещи не остановят. Как ты сам заметил, контракт есть контракт.

— Верно. Мы профессионалы. Только знаешь ли, с мечом против топора суются только сумасшедшие. Правда, твоя дракониха, быть может, не столь безобидна, как ты утверждаешь. Не зря она сюда явилась, когда заподозрила, что тебе грозит опасность.

— Много говоришь, Изя.

— Опять ты права. Решим этот вопрос. Гверн не станет вмешиваться, правда?

— Еще как стану! — Рыцарь также вынул меч из ножен и стал плечом к плечу с Рин, загораживая собой дракона.

Доран расхохотался. Смех душил его с такой силой, что он вынужден был прислониться к вязу и выронил топор.

— Он обезумел? — с тревогой спросил Гверн у Рин.

— Обезумеешь тут… — Доран с трудом поборол очередной приступ хохота. — Рыцарь, защищающий дракона, вместо того, чтоб убивать… дивное зрелище. Но я искренне рад, что ты, наконец, определился.

— Провокатор хренов! — в сердцах бросила Рин.

— Должен же я как-нибудь развлекаться. И заодно сквитаться с тобой за «Изю». Ладно, — он поднял топор и заложил его в ременную петлю. — Пока луна не зашла, прогуляюсь-ка я назад, до полянки с покойниками. Посмотрю, нельзя ли ту чучельную голову всучить Фольксбетту в качестве трофея. Пока, Рин, может, когда-нибудь встретимся. И неважно, как тебя будут звать.

И он бесшумно скользнул в чащу.

— А мы как же? — хмуро спросил рыцарь.

— Да всё так же… Гверн. И почему мужчины придумывают себе такие высокопарные псевдонимы? И такие однообразные. Доран — «странник», Гверн — «изгнанник»… Ты бы еще Алиеном назвался.

— А «Рин» что означает?

— Подумай об этом. А заодно о том, почему я оказалась в вашем королевстве и раздавала такие советы. При следующей встрече скажешь.

— А она будет — следующая встреча?

— Кто знает… — Рин подошла к своей чешуйчатой путнице и положила руку ей на холку. — Вайпер, к счастью, почти не летает. Зато очень быстро бегает. И видит в темноте. — Она взобралась на спину драконихи и повернула в сторону гор.

Рыцарь остался у ручья, глядя, как я исчезаю под большой луной, среди черных деревьев.

Я? В таком невыносимо пафосном сюжете? Да еще с моралью напоследок?

Да, это могла быть я. В одном из бесчисленных отраженнй.

Собственно часть третья

Пускай художник, паразит,

Другой пейзаж изобразит.

И.Бродский

Ударил колокол на ратушной башне, и тут же отозвалась колокольня собора. Нежный перезвон поплыл над узкими улочками и черепичными крышами в теплых весенних сумерках, вместе с облетевшими яблоневыми лепестками, ибо Шпацирен славится своими садами. А сейчас яблони были в цвету, и казалось, город окутан бело-розовей дымкой.

За полгода, что я здесь торчала, мне успели надоесть яблоки во всех их проявлениях.

А ведь поначалу Шпацирен мне даже нравился. Нравились его чистые улицы, благожелательные жители, сады, пироги, сидр и кальвадос. В основном новизной, конечно. Кроме того, мне предоставлялся не такой широкий выбор. После того, как я славно погуляла на Ближнедальнем Востоке и в принципате Ля Мой, у меня наверняка возникли бы там проблемы. И еще большие — в Великом Хамстве, хотя не вижу причин, по которым я бы хотела отправиться в Столовые равнины. Нет, в Столовые меня можно заманить только очень большими деньгами, а таковых никто не предлагал. Напротив, в Волкодавле меня бы встретили радушно. Но открывать там учебное заведение задуманного мною профиля было бы бессмысленно. Также, как в СТГ и в Гонории поскольку восток, юг и север отпадали, я двинулась с западном направлении.

В дверь робко постучали. Я отшвырнула в сторону прошлогодний альманах «От Бельтайна до Саманна», который перелистывала от нечего делать, вернула в стоячее положение табличку «Директор» и крикнула: «Войдите!» Увы, посетителем оказался не потенциальный клиент, а посыльный судебной палаты.

— Извините, мадам, — пролепетал он, — вот… — Глянув на пергамент, подсунутый мне на стол, я рыкнула:

— Я уже заполняла анкету!

— Извините, мадам… Они говорят, при апелляции снова нужно… а я человек маленький…

— Ладно, — смягчилась я. — Оставь, я после занесу.

Посыльный шмыгнул за дверь, а я с тоской подперла голову рукой.

Итак, полгода я торчу в Шпацирене, трачу деньги на аренду помещения, и время — на бесконечную тяжбу с криптоуниверситетом, обвиняющем меня в посягательстве на его права и привилегии.

Я вовсе не собиралась этого делать. Более того, я специально искала город, в котором не было бы университета, и отчасти поэтому мой выбор пал на Шпацирен. Но оказалось, что университет в Шпацирене имеет приставку «крипто», и ни в одном официальном реестре учебных заведений Ойойкумены не значится. Изучались там исключительно криптодисциплины. Самым старым и почтенным был факультет криптоистории, затем к нему прибавились факультеты криптокосмографии, криптофилософии, а в прошлом году с большой помпой открылся факультет криптомедицины. Главной удачей криптоученых было доказательство того, что в действительности всё обстоит не так, как на самом деле. И главным требованием к преподавателям было не иметь специального образования в избранной сфере деятельности. Ректором криптоисторического факультета был бывший мясник, криптокосмография была открыта аптекарем, криптофилософию нес в массы бывший ландскнехт, а криптомедицину — судебный писарь.