Записки Александра Михайловича Тургенева. 1772 - 1863. - Александр Тургенев

LX.

Шишковский был послан в Москву.

Новиков взят в тайную канцелярию, где Степан Иванович и Чередин общими силами истязали и мучили несчастнаго страдальца, человека благонамереннейшаго и добрейшаго. До восшествия императора Павла на трон, Николай Иванович Новиков сидел в тюрьме в суздальском монастыре; освобожден императором Павлом (из Шлиссельбургской крепости?) и возвратился в Москву изнуренным в здравии и силах.

Кн. Прозоровскому (сиречь) — слово „сиречь" Прозоровский повторял за каждым словом и потому получил прозвание „сиречь",—было поручено разобрать книги отпечатанныя и заготовленные манускрипты к печатанию в типографии Новикова. Князь Александр Александрович избрал к разбору и разсмотрению книг и манускриптов князя Семена Ивановича Жевахова, родом грузина, служившаго тогда в полицейских московских эскадронах подполковником и начальником гусар. Князь Семен Жевахов рубить умел, а читать худо! Грузин придумал кратчайшую цензуру: пригнал подводы, навьючил печатное и письменное на воза, вывез на Воробьевы горы и все там сжег! На другой день, когда Жевахов явился к Прозоровскому с рапортом, князь спросил Жевахова:

—   А, сиречь, князь Семен, начал-ли ты разбирать Новиковскую чертовщину?

Жевахов  говорил  малороссийским   наречием,   отвечал Прозоровскому:

—  Да кому же, ваше сиятельство, я кожу вси кончив.

—  Как, сиречь, кончил?

—  Да навалив вси на возы,  свиз на Воробьевы горы, да и сжиг.

Прозоровский захохотал и сказал Живахову:

—  Сиречь, туда и дорога!  Спасибо, сиречь,  князь Семен, что догадался, сиречь, я и забыл тебе приказать  сжечь   чертовщину.

Каков его сиятельство! И доныне (1827—1834 гг.) еще видим много подобных Прозоровскому!

В царствование императора Александра Павловича было вверено, во время войны с турками, Прозоровскому начальство над 200 тысячною армиею. Князь походил тогда более на движущуюся мумию, нежели на человека; за ним ходили 4 няньки, каждую ночь пеленали его как дитя; поутру растирали щетками и отпаивали мадерой. Таким образом приведенный в чувство скелет-воевода одевался в корсет, державший тело его прямо, и в продолжении дня главнокомандующий таскался на ногах и даже ездил верхом на лошади.

Безак, правитель его канцелярии, Кованько,  начальник госпиталей, игрок, поставщик Шостак делали  что хотели, грабили более, нежели разбойники в лесу.   Более ста тысяч солдат уморили нарочито для того, что гроб в подряде стоил 25 рублей серебром. Сколько  же придет денег за 100 тысяч гробов? А все 100 тысяч умерших солдат в госпитале погребены в одном гробе, то есть один гроб образцовый был в госпитале.

Все злоупотребления в армии Прозоровскаго были известны, но князя Прозоровскаго отозвать от армии не решались, совестясь огорчить генерала, столь долгое время служившаго, и по уважению того, что супруга князя, княгиня Анна Михайловна, имела значителъныя связи.

 (1827-1834 гг.)

LXI

Петр Великий.—Елизавета Петровна.—Алексей Петрович Бестужев-Рюмин.—Мирович.—Князь Борис Куракин.—Вел. князь Павел Петрович и его поездка в Финляндию во время Шведской войны.

Петр Великий, сломив тын, окружавший землю русскую, отворил ворота для жителей других стран света, более, несравненно более нас образовавшихся, приветствовал, просил чужеземцев добро-пожаловать на хлеб-соль русскую, принесть с собою нам ремесла, художества, науки и быт человеческий. До Петра грех будет подумать, чтобы мы, русские, имели право называть себя людьми: мы были до Петра медведи, с тою только разницею, что живущие медведи в лесах— иногда, а русские того времени — завсегда на двух ногах держались и ходили. Сильным потоком хлынули к нам чужеземцы, но, к несчастию нашему, сильный прилив принес с собою много тины, грязи и нечистот всякаго рода! Гениальный Петр, нетерпеливый, — свойство, обыкновенно соврожденное творческой силе человека, — Петр, как Геркулес, взяв дубину в руки, погнал всех, как пастух гонит стадо к ручью на водопой, перенимать все у иностранцев, что они с собою внесли к нам. Кто отставал, упирался, не хотел разстаться со своими привычками, того Петр вразумлял дубиною по бокам! И будучи одарен великим умом, превосходною силою творческою, наделал, от нетерпения и неодолимаго желания поворотить все вдруг, много вреднаго, неосновательнаго, даже глупаго. Смешно почитать образованность в обритом рыле, напудренном парике, в кургузой одежде. Еще страннее пожелать, чтобы все говорили перековерканными на русском языке иностранными словами. Сам он, будучи самодержавный царь всея России, подписывал повеления и указы свои на голландском языке „Petrus".

Но со времени царствования нашего единственнаго Петра,— в жилах его текла кровь русская, чистая, без примеси, — ознакомились мы с Европою, повсюду были послы царские, поверенные в делах, консулы для разбора дел торговых и даже при малых дворах князей германских считали нужным держать повереннаго для отправления дел дипломатических. Хотя Царь Всероссийский с каким нибудь владетельным князьком немецким находится точно в таком же взаимном отношении, как слон с индейским петухом, как бы то ни было, а поверенные в делах тогда находились при всех дворах миниатюрных владетельных князей германских. Правило или порядок этот существовал, если не ошибаюсь, долго еще и в царствование Екатерины II. В начале царствования Елизаветы, при маленьком Ангалт-Цербст княжеском дворе находился дипломатическим поверенным или агентом в делах, тогда молодым человеком, вступившим на поприще службы, знаменитый впоследствии канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин.

Известно, что Бестужев, будучи при Елизавете канцлером, облеченный полною и всесовершенною доверенностию безпечной, (веселостям) преданной, царицы, делал, что хотел, и настоял в том, чтобы принцесса Цербская была избрана в невесты наследнику трона, призванному из Голстинии, Петру Феодоровичу, племяннику Елизаветы. Принцесса была привезена, совершено бракосочетание.

Мирович предпринял возвратить свободу заключенному в темницу Иоанну Антоновичу. Мирович знал, что при неудаче голова его ляжет на плаху, и показал твердость характера, неестественное присутствие духа! Когда сказали ему, чтобы он приготовился к смерти, что в таком-то часу поведут его на эшафот, Мирович просил, чтобы ему было дозволено убрать волосы, одеться благопристойно, говоря, что хочет идти на эшафот, как должно честному и невинному человеку. Желание его было удовлетворено: ему дозволили убрать волосы по самой последней моде, как тогда причесывали волосы; надел новое платье и шел на эшафот с веселым лицом, кланяясь на обе стороны народу и шутя в разговорах с палачем, шедшим у него с левой стороны, отворачиваясь от священника, шедшаго с правой, и не внимая приуготовительному напутствию пастыря в жизнь вечную.

Когда он был приведен пред судей, в числе коих заседал Алексей Орлов, который, по забывчивости своей, вскочив с своего места и кинувшись к нему, начал его укорять в злодейском умысле против государыни, законной повелительницы, и называл его злодеем, разбойником, убийцею, Мирович без малейшей боязни, с хладнокровием, не переменяя голоса, сказал: „остановись, Орлов, называть меня именами своими, ты (преступник), а не я!... я хотел освободить законнаго нашего императора, коему за 20 лет пред сим вся Poccия клялась в верноподданстве. Против Екатерины я ничего не предпринимал".

Орлов заревел: „положите кляп ему в рот".

Мирович, засмеявшись, сказал Орлову: „как же будете меня допрашивать с кляпом во рту, я вам не скажу ни полслова!"

Императрица Елизавета видела или, лучше сказать, канцлер Бестужев видел, ибо Елизавета не могла, не умела видеть совершенную неспособность в назначенном наследнике престола к управлению не только обширнейшей империи Российской, но и к благоустроенному домоводству частнаго человека. Петр III никаким делом не хотел и не мог заняться, кроме учения солдат экзерсиции, безпрестаннаго перекраивания мундиров, курил, не переставая, табак и непременно всякий день (вел себя невоздержно).

Бестужев, владея умом Елизаветы, преклонил ее убеждениями своими на согласие объявить наследницею престола великую княгиню Екатерину, супругу наследника, в которой все без изъятия видели великия дарования, а его провозгласить генералиссимусом по соврожденной и единственной его наклонности к делу и чину воинскому. Бестужев получил уже повеление Елизаветы приуготовлять исподволь умы при дворе и в обществе города к соизволению ея назначить наследницею Екатерину. Великой княгине было повелено заниматься делами или учиться, как править государством, у канцлера Бестужева.

Петр Федорович ни мало не подозревал тетку свою, императрицу Елизавету, в замыслах ея, но как ему нарочито было предоставлено более свободы делать, что хочет, муштрировать голстинцев своих и кадет шляхетнаго корпуса, Петр, в знак благодарности своей к императрице за дозволение, дарованное ему действовать и располагать занятиями своими по собственному его произволу, начал оказывать тетке-императрице более уважения. Насмешки его над обрядами, над духовенством русским, над дамами, окружавшими государыню,—которыя, наряженныя в преобширнейшие фишбейны и с убранством на головах, поднимавшимся перпендикулярно более аршина, походили на оживотворенныя башни,—начали становиться гораздо реже и скромнее, как то прежде от него слышали.