Подстрекатель - Холли Лайл

Затем место девушки занял парень, который ждал, когда она освободит импровизированную сцену. Его танец был таким же захватывающим, как и ее. Несмотря на холодную ночь, на нем не было рубахи, а мешковатые штаны и мягкие матерчатые сапожки лишь подчеркивали совершенство движений. Он казался Рейту не человеком, а существом из энергии и света, словно он сам освещал круг, а костер был его отражением или тенью. Его мускулы выпирали, когда он прыгал и кружился, и Рейт почувствовал откровенную зависть. Он представлял себя в центре этого круга и усмехнулся, когда подумал о своей слабой грудной клетке и таких же слабых руках, тонких ногах и больших неуклюжих ступнях.

— Вам не следует находиться здесь, — сказал кто-то у него за спиной.

Ему показалось, что от испуга сердце перестало биться. Рейт обернулся и увидел женщину: средних лет, с бледным лицом, худую и мускулистую, как и все девушки-танцоры. Она смотрела на него с выражением опаски и одновременно любопытства.

— Я… не специально. Я заблудился.

— Заблудились?

Она взглянула на его одежду, на его лицо и сказала:

— Я всегда считала, стольти, что такое невозможно. Всего одна фраза, сказанная в небо, доставит вас в нужное место.

— Я не пользуюсь магией, — признался он, а потом подумал, что зря открывается незнакомым людям.

Но эти четыре слова сами по себе оказались магическими.

— Кто вы? — спросила она и улыбнулась, а затем взяла его за руку и повела к прекрасным танцорам, к огню.

Глава 9

— Так, значит, он велел тебе уйти из его жизни?

Соландер посмотрел на жалобно всхлипывающую Велин, а затем окинул взглядом затемненный театр. Джесс сидела на стуле, делая вид, что не слушает, что внутренне не ликует от признания Велин.

— Он сказал, что мне лучше начать подыскивать подходящего спутника жизни, пока я не стала слишком стара, чтобы иметь детей.

Соландер взглянул на Джесс. Ей однозначно нравилась каждая новая деталь этого признания.

— Почему он сделал это? — удивился Соландер. — Или он узнал о твоих… хм… других интересах?

Велин выглядела озадаченной.

— Ты имеешь в виду других мужчин, с которыми я общаюсь? Не думаю, что они имеют к этому отношение. Он ни разу не спрашивал о них, и я ему не рассказывала в подробностях, но, разумеется, он знает, что у меня были другие мужчины.

Соландер покачал головой.

— Мне кажется, он считает себя единственным мужчиной в твоей жизни. Ты точно была его единственной женщиной. Единственной.

Казалось, Велин упала с крыши в Верхнем Городе и летела в Нижний, точно зная, где приземлится.

— Нет! Это чушь!

Джесс тихо засмеялась.

— Вовсе не чушь. Я знаю, что у него до тебя никого не было.

— Ты не можешь этого знать.

— Почему же? Рейт сам мне рассказал. У меня нет оснований не верить ему. Он ничего не терял, говоря мне правду, ему ни к чему было лгать. Он просто упомянул об этом в разговоре со мной.

— О… боги… — прошептала Велин. — В этом случае его поведение можно понять.

— Почему? — спросил Соландер. — Пока ты сказала лишь то, что он велел тебе уйти из его жизни и убежал отсюда, как сумасшедший.

— Он предложил соединиться клятвами. Я объяснила, что не могу — что я стольти, а он нет, что когда-нибудь я найду спутника, с которым смогу вырастить детей. Но я также сказала, что это будет не скоро. Я думала, он поймет. Но если я единственная женщина в его жизни — единственная, с которой он когда-либо был…

Велин закрыла глаза, и Соландер заметил на ее щеках слезы.

— Я думала, он всегда понимал, что мы не будем постоянной парой. Я думала, он понимал.

— Похоже, что нет. Кстати, если бы ты спросила меня раньше, я бы сказал, что у него было больше планов по поводу тебя, чем просто провести с тобой пару лет.

Соландер вздохнул.

— Итак, он сделал предложение, ты отвергла его наихудшим образом, его чувства были задеты, он наговорил много того, о чем завтра пожалеет, и ушел. Ты, случайно, не заметила, куда он отправился?

Велин покачала головой.

— Он вышел через переднюю дверь. Вот и все. Я… я все еще была в шоке от услышанного.

— Мы должны постараться отыскать его, — вмешалась Джесс.

Соландер представил себе, как Рейт отреагирует на то, что он, Джесс и Велин начнут окликать его. Он будет смущен, унижен и зол. Соландер решил, что Рейта не следует злить еще больше. А найти юношу можно было, только выкрикивая его имя, если он вообще хотел, чтобы его нашли. Они не могли отследить Рейта при помощи магических приспособлений — он просто не появлялся на них. Вполне возможно, что он единственный человек Империи, который мог по-настоящему исчезнуть.

— Нам придется подождать, пока он вернется домой. Один из нас может подождать здесь, другой в Школе.

— Думаю, я подожду здесь, — сказала Велин. — Поработаю над декорациями.

Соландер пристально посмотрел на нее. Она и впрямь не понимала, как сильно Рейт ее любил, насколько он был уверен, что они всегда будут вместе. Она собиралась рисовать декорации, пока Рейт с разбитым сердцем бродит по городу, а когда он вернется, то увидит, что она настолько безразлично отнеслась к случившемуся, что даже не перестала работать.

— Мне кажется, Велин, пусть Джесс подождет его в Базовой школе, — начал Соландер. — Я останусь здесь. А тебе лучше побыть где-нибудь еще. Я поговорю с ним — объясню, что ты не хотела ранить его, попытаюсь сгладить шероховатости. Но, по-моему, он не захочет сразу увидеть тебя.

— Он справится с этим, ведь так?

— Ты справишься с этим. Но он… не такой. Он не такой во всем. Не знаю, как у него получится.

Велин выглядела обескураженной.

— Ты… ты считаешь, что он и правда больше не захочет меня видеть? Не захочет быть со мной? Но… это же смешно.

Соландер окинул взглядом театр, который Рейт и Велин вместе спроектировали, который воплощал столько желаний Рейта и интересов Велин. Но единственное, о чем он мог думать, — это как Рейт мечтательно говорил о том, что они с Велин сделают, как он будет писать пьесы, а она создавать декорации, и как они вдвоем изменят мир. Но Велин, которая, по мнению Соландера, по-своему любила Рейта, не стремилась изменить мир. Она хотела быть его частью, потому что мир был загадочный и интересный, потому что он был таким, каким Рейт сделал его своей страстью. Но это не являлось ее мечтой. Для Рейта освобождение уорренцев и изменение государственной системы Империи стало — наряду с Велин — настоящим воздухом, которым он дышал.

Велин встала, собрала свои краски и кисти и все тщательно вытерла. Она ничего не сказала ни Соландеру, ни Джесс; просто вытерла с лица и рук капли краски и поднялась. Затем собрала все свои вещи.