Окончательный монтаж - Михаил Март

– У Семена есть машина? – спросил Степанов.

– Есть. Горбатенький «Фольксваген». Но не его, а тоже какой-то вдовушки, ей от мужа достался. Сама ездить не умеет, да и ему некомфортно. Ругался.

– Хорошая машина. Юркая, быстрая.

– Для вас. А Семен много лет дальнобойщиком работал, огромные фуры гонял, да еще с прицепами. Навыки другие.

– Номер машины знаете?

– Нет, конечно. Помню, что регион стоял пятидесятый. Значит, машина зарегистрирована в Подмосковье. Цвет желтый, бабий. Найти нетрудно, это же не «Форд», «жуков» у нас мало даже в Москве.

– Спасибо за совет, – хмыкнул Федоров. – Увидимся еще.

Следователи вышли на улицу.

– Значит, все он вам врал! – сделал заключение Степанов. – Пудрил мозги. Этот Семен был курьером фокусника, возил ему обеды и тубусы для чертежей. Он же его и застрелил. Разумеется, мог знать Оксану. Парень был в деле, несомненно. Нам бы понять, на кого он работал.

– Что тебе это даст?

Они стояли возле машины и курили, не зная, что делать.

– Дальнобойщик! – неожиданно воскликнул Федоров.

– Что? – не понял капитан.

– В день ограбления Желтков в ресторане не появлялся, он мог управлять бензовозом и устроить аварию на Варшавке. Водитель бензовоза был очень опытным шофером. Сумел так вывернуть машину, что прицеп с цистерной встал поперек дороги. Фургон Дегтяря врезался в нее, а кабина бензовоза не пострадала. Водитель бензовоза скрылся, а фургон вместе с цистерной взлетел на воздух. Я еще тогда подумал, дело тут нечисто, вполне могли разъехаться. Прямая трасса, хорошая видимость. На том участке никогда аварий не случалось.

– Но бензовоз связан с делом о бриллиантах, а фокусник, пользуясь сходством с Константинесом, работал с картинами.

– Эти ограбления – две ветви одного дела. Тут нет сомнений. У трупа Игумена найдена титановая коробочка, полная бриллиантов. Ясно, что он ее не из дома прихватил. Зачем галерейщику Баскакову нужны бриллианты?

– Дали на хранение. Его бункер надежней любого банка.

Степанова отвлек звонок мобильного телефона.

– А, это ты, неугомонный Симаков. Теперь ложки с вилками нашел? Все, ресторан нас больше не интересует.

– Придется приехать. Я сам не знаю, что нашел. Увидите и определите. Думаю, это важно.

Степанов убрал трубку в карман.

– Опять охранник с Кутузовского. Толковый малый, я бы такого в свою бригаду взял не задумываясь. Просит приехать.

– Езжай, Стас, а я к нашим гаишникам смотаюсь. Попробую найти «жука». Их и впрямь не так много, да еще желтых.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

– Ну вот, ребятки, кажется, вас за ручку привели к нужным выводам, – прошептал Герман, наблюдая за милиционерами в окно ресторана. – Пора Ирочке Гурьевой выписываться из больницы. Кто же еще им откроет глаза на правду.

Герман вышел из ресторана и сел в свою машину. Сначала он позвонил Ирине.

– Надышалась свежим воздухом?

– Черт! Сколько мне еще здесь торчать?

– Не переживай, я еду за тобой и везу очень печальную новость. Твой отец застрелился. У тебя должны быть слезы на глазах.

– Я не верю в самоубийство.

– О своих подозрениях расскажешь полковнику Кулешову. Думаю, мы его сегодня увидим, если все сложится по нашей схеме. Целую.

5

Они хорошо выспались, позавтракали, вырядились в дорогие платья и осмотрели друг друга.

– Вечером закатим настоящий бал, – сказала Катя. – В подвале хранится отличное французское вино. Как говорится в рекламе: «Ведь мы этого достойны!» Иван не сумел оценить свою жену. Ты настоящая находка, Ляля.

Ольга улыбнулась:

– И как ты сумела все это придумать?

– Мы женщины, Ляля. Сильная половина человечества не понимает, что они и только они на самом деле являются слабым полом. Просто мы позволяем им считать себя сильными. Идем, нас ждут подарки на праздник. Сегодня Троица.

Женщины вышли в сад, обошли клумбу и открыли ворота гаража. Машина стояла в самом центре ангара. Катя открыла задние дверцы старенького фургона и начала выбрасывать мешки наружу. Их было восемь. Ляля расстегнула молнию, на кафельный пол посыпались пачки долларов.

– Я до сих пор не могу поверить, что здесь двадцать четыре миллиона, – покачала головой Ляля. – Сон какой-то, надо себя ущипнуть. Самое большое, что я держала в руках, было три тысячи, оставленные мне Ваней перед уходом. И то много. Я их до сих пор не потратила. Что нам делать с этим? Мне так мало надо.

– Аппетит приходит во время еды. К богатству быстро привыкаешь, с нищетой примириться трудно.

Они сидели на полу, забыв о своих чистых наглаженных нарядах, и подбрасывали пачки денег, которые рассыпались в воздухе, купюры, кружась, падали на пол.

– Не хотите поделиться? – раздался мужской голос от ворот гаража.

Женщины вздрогнули и испуганно оглянулись. В гараж вошли двое мужчин. Против света их трудно было узнать, но когда они подошли ближе, Ляля произнесла только одно слово: «Ваня!» – и упала в обморок.

– Я всегда знал, что моя жена гений! – сказал Дербенев. По щекам Кати покатились слезы.

– Не стоит унывать, голубушка, самое страшное позади.

Иван приводил в чувство свою жену. Она действительно верила в гибель Ивана, а Катя знала намного больше, но молчала. Может быть и правильно. Ляля могла не пойти на рискованное дело, зная, что ее муж жив.

Вдова Ивана вновь стала его женой и вся цвела, плакала и смеялась одновременно.

– Ну, девочки, пришли в себя? – спросил Иван. – А теперь мы разожжем на поляне костер и покидаем в него макулатуру, которую вы тут рассыпали.

– Это же деньги! – вылупила глазищи Ляля.

– Нет, – покачал головой Сева, – это хорошо сделанные фантики. Их даже можно обменять, если повезет, но это не деньги. На данный момент это улики, от которых надо избавляться. Настоящие деньги были вывезены из хранилища за сутки до ограбления.

Об этом даже Катя не знала.

– Какие же вы мерзавцы! – не выдержала она.

– Свою долю мы получим, это значительно больше того, что вы здесь раскидали. Без вашего участия наш план не сработал бы. Дело в том, что Игумен не мог вывезти сто миллионов из хранилища. Даже с учетом того, что на полках осталось еще девять миллионов. Мы должны были доказать, что кроме Игумена работали и другие охотники. Никто не сможет определить, сколько вы вынесли денег, а это уже похоже на правду.

Ляля встрепенулась:

– Минутку. Но вы же живы? И об этом скоро все узнают. Значит, вас в первую очередь и заподозрят.

– Подозревать можно что угодно, лапуля. – Иван прижал жену к груди. – Но доказать невозможно. В этом вся проблема.

– Минуточку, – не успокаивалась Ляля. – Но мы же опознали ваши трупы! А вещи? Часы, ключи, и…

– Нас обокрали на рыбалке. Бродяги. Пока мы спали в палатке, нас обчистили, о чем мы написали заявление в местное отделение милиции за три дня до открытия отеля. Так получилось, что погибли воры. Обычное совпадение.

– А откуда они взялись, эти ребята, что погибли в фургоне? – непонимающим взглядом смотрела на мужчин Ляля.

– Я нашла их год назад, – заговорила Катя. – От каждой больницы отобрали врачей для рейда по вокзалам и городским свалкам. Мы ездили в своеобразных лабораториях на колесах, милиция вылавливала бомжей, а мы их обследовали. Такие рейды проводились дважды в неделю. Основная задача – выловить наркоманов и ВИЧ-инфицированных. Слишком много заразы разносили по городу эти оборванцы. Я подобрала троих мужчин. Они не были наркоманами. Один страдал СПИДом, двое других – раковые больные без шанса на спасение. Все трое смертники. Мы сняли для них квартиру в Москве, и год я их поддерживала, как могла, иначе они умерли бы намного раньше. У одного из них был перелом ключицы. Этот рентгеновский снимок я сохранила, его и предъявила на опознании. Они знали, к чему их готовят, и ничего не боялись. Их уже не спасал морфий, боли стали невыносимыми. Так что конец они восприняли как избавление от мук. Вещи им передали в день автокатастрофы. Железные, которые не горят. Бензовоз угнал Иван от нефтеперерабатывающего завода. В ту ночь Сева и Иван были на открытии отеля, за рулем бензовоза сидела я.

Ляля приоткрыла рот, слушая Катю. У нее не было слов.

6

Кулешов был занят, и Алине пришлось ждать достаточно долго. Наконец дежурный офицер вышел к ней с пропуском и сказал, что полковник готов ее принять. Госпожа Малахова уже бывала на Петровке, когда приносила пленку, отснятую по заказу на вечере в отеле, и быстро нашла кабинет Кулешова. Полковник вежливо поздоровался и предложил присесть, но Алина осталась стоять, как бы подчеркивая, что пришла лишь задать несколько вопросов.

Она достала из сумочки конверт и положила его на стол.

– Не знаю, как расценивать это письмо, полученное мной сегодня утром по электронной почте. Скорее всего как хохму. Хотелось бы услышать ваши комментарии на сей счет.

Кулешов достал из конверта лист бумаги, несколько раз перечитал его и отложил в сторону. Оставалось лишь поражаться осведомленности вора. Он знал слишком много, будто сам работал на Петровке.