Мой прекрасный князь - Анна Евгеньевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это оказались фотографии. Ярик со связанными руками, поднятыми над головой. Лицо опущено, на него падают волосы, но ссадины и кровоподтеки хорошо заметны. Белая рубашка грязная и порванная…
– Это со съемок клипа на «Песок», – с ходу заявила Полина.
Елисей был настолько потрясен видом сына, что не сразу подобрал слова.
– Ты уверена? – наконец проговорил он.
– Сам не видишь? Грим, костюм, декорации – все оттуда.
– Не помню в клипе таких кадров… – озадаченно пробормотал он.
– Может, именно эти в финальный вариант и не вошли.
– Ты точно не помнишь?
– Я должна помнить все клипы по кадрам? – возмутилась она. – Давай пересмотрим.
Она снова потянулась к мышке, но Елисей молча помотал головой. Видеть сына и слушать его голос он сейчас был не в состоянии.
– Ладно, дам задание айтишникам, – сжалилась над ним Полина. – Пусть сравнят. Вдруг это вообще не он. Лица же толком не видно…
Она позвонила, коротко распорядилась, и опять потянулись мучительные минуты ожидания. На этот раз ответ пришел быстрее.
– Фото сделаны на смартфон, но точно во время съемок. Освещение, декорации, другие детали – все совпадает, – озвучила вердикт специалистов Полина.
– А если это просто постановка? – сначала Елисей сказал это вслух, потом осознал и пришел в ужас от собственного предположения.
– Их с отснятым материалом сравнили – совпадение стопроцентное. Настолько буквально не воспроизведешь, клип же на профессиональную аппаратуру снимают, можно сопоставить…
У Елисея немного отлегло от сердца. По крайней мере, Ярика там не мучают… В следующую секунду его снова обдало волной страха. Может, не бьют и не связывают – если нужно, чтобы он выступил, должны сохранить приличный вид. По той же причине вряд ли насилуют… Но накачивать какими-нибудь препаратами – запросто. Как еще можно удерживать человека столько времени, чтобы он остался целым и невредимым? Ну хотя бы внешне…
Видимо, у него все было написано на лице – Полина развернулась в кресле, взглянула на него и поморщилась:
– Перестань воображать всякие ужасы.
– Не могу, – признался он.
– По крайней мере, мы убедились, что это происходит не сейчас.
– Откуда нам знать, что с ним сейчас происходит! – почти закричал он.
– Вот именно! – она тоже повысила голос. – Давай лучше подумаем, какой во всем этом смысл. Зачем нам прислали старые фотки и кто их сделал? Кстати, у Ярика даже волосы теперь длиннее…
– Ну и зачем же?
– Пока мне понятно одно, – задумчиво проговорила она. – К этому причастен кто-то из своих, нам ясно дали понять. Но зачем?..
Узнав о требованиях похитителей, Василиса сначала даже слышать ничего не захотела, когда Елисей заикнулся о том, что не стоит сообщать в полицию. Но к тому моменту они уже все обсудили с Полиной до мельчайших подробностей, прикинули варианты и пришли к единственно правильному – этого делать нельзя. Хотя требования держать все в секрете и не выдвигалось, наоборот, создавалось впечатление, что огласка похитителям только на руку. Это сбивало с толку, вырывалось из привычных схем захвата заложников и методик их освобождения – они успели изучить и этот вопрос.
Едва правоохранительные органы услышат, что на фестиваль собираются прибыть преступные элементы с непредсказуемыми намерениями, его немедленно отменят. Никто не будет рисковать жизнями тысяч людей ради одного парня, даже известного на всю страну. Вопрос, готовы ли на это они сами, никто озвучивать не рискнул…
Оставалось надеяться на службу безопасности. Организаторы обеспечивали проезд и оцепление, пункты досмотра, рамки металлоискателей, охрану для зрителей. Полина многократно усилила эти меры за счет собственных средств, объяснив их необходимостью повышенной охраны для главной звезды.
Плетнева поскромничала. Задействовав свои многочисленные связи и поставив на уши всю музыкальную индустрию, она сумела договориться с конкурирующей фирмой об участии Царевича в концерте в качестве приглашенной звезды, о появлении которой никто до поры до времени не должен узнать.
Формально площадка находилась уже в области, но в непосредственной близости от Кольцевой автодороги, и туда не составляло труда добраться из города. Число зрителей не дотягивало до требуемых десяти тысяч, и билеты пошли в продажу по смешным ценам. Остальные распространили по общественным организациям, и те пообещали обеспечить явку.
Василису в итоге удалось переубедить – пришлось показать снимки из письма. Едва увидев их, она сразу сказала:
– Это со съемок? В клипе таких кадров не было…
Елисей взглянул на нее с невольным уважением – незачем было к экспертам обращаться. Получается, она засмотрела клип до дыр… До сих пор он думал только о себе, но едва попытался представить, что чувствует Василиса, пришел в ужас и стал стараться поменьше пересекаться с бывшей. Видеть ее сейчас он был просто не в состоянии…
Эти несколько дней они почти не ели и не спали. Только когда голова отказывалась соображать и начинало вырубать на ходу, что-то закидывали в себя, падали и отключались на несколько часов. Иногда прямо в кабинете…
К ближайшим выходным все было готово. По странному совпадению как раз потеплело – снег почти растаял, выглянуло солнце, а температура взлетела до редких в начале апреля пятнадцати градусов. Вряд ли удалось бы собрать нужную аудиторию в весеннюю распутицу под снегом и дождем… Похоже, похитителям помогал сам дьявол. Или они грамотно все рассчитали. Только их цели по-прежнему оставались неясны, и неизвестность пугала сильнее всего…
* * *
Его стало слишком много. Утешает одно – он больше не принадлежит себе. Он всем нужен. Его все любят. Все хотят. Его готовы разорвать на части…
Когда вся твоя жизнь на виду, трудно оставаться самим собой. Журналисты, а следом за ними и публика создают вымышленный образ, и ты волей-неволей постепенно начинаешь верить, что он и есть истинный. Отретушированное лицо с афиши заменяет реального человека.
Личность рвется в клочья, мысли раздваиваются. Ты уже не в состоянии отделить персонажа на сцене от себя в обычной жизни. Привыкаешь постоянно играть роль и не можешь из нее выйти. В сознании происходит болезненный слом…
Надо быть очень сильным человеком, чтобы с этим справиться. А он оказался слабым. Он не смог. Стал считать себя тем, кем не является. Занял чужое место. Пришло время его освободить…
Но он не должен быть в обиде, ведь его не забудут. Он останется в памяти, если уйдет как герой…
Глава 27
В унисон
– Василиса Андреевна, а что Ярослав любит?
Она очнулась от оцепенения и взглянула на стоящую рядом девчонку.
– В каком смысле?
Та пожала плечами:
– В прямом.
