Заложник №1 - Ральф Альбертацци

– Мистер Даллас? – спросил незнакомец.

Харди кивнул и они обменялись рукопожатиями.

– Меня зовут Фалдалла.

– Пойдемте.

Они прошли два квартала, подошли к автобусной остановке и сели в первый подошедший автобус. В автобусе Харди проинструктировал его и вышел на следующей остановке, а Фалдалла доехал до конечной, где взял такси.

Харди стоял на углу, убеждаясь, что за автобусом не следует никакая машина, потом сел в такси и поехал к дому, который снял на небольшой улочке, сворачивающей с бульвара Сансет на Голливуд-хиллз. В спальне были раздвижные стеклянные двери, ведущие на балкон, с которого хорошо просматривалась вся извилистая дорога до бульвара Сансет. Харди внимательно следил за ней и увидел, как такси, в котором ехал Фалдалла, свернуло с бульвара и начало подниматься в гору. Этот подъем занял добрых пять минут, в течение которых ни одна машина не повторила подобный маневр.

Такси остановилось перед домом, и спустя несколько секунд Харди увидел, как оно отъехало и стало спускаться к бульвару. Раздался звонок в дверь, но Харди, не обращая на него внимания, продолжал следить за такси. Машина доехала до бульвара, влилась в общий поток и направилась в сторону центра. Ни одна из машин, припаркованных на бульваре или прилегающих к нему улицах, не последовала за такси.

Только тогда Харди спустился вниз, открыл дверь и провел Фалдаллу в кухню. Поставив кипятиться воду, он обратился к гостю:

– Я просил Джафара прислать мне человека, который уже в прошлом работал на него и которому он мог бы доверять.

– Я и есть тот самый человек.

– Не уверен в этом, – сказал Харди. – Никогда не слышал имя Фалдалла, и это меня настораживает.

Фалдалла снисходительно улыбнулся:

– Это имя, которое указано в моем паспорте. Я прекрасно понимаю, что мое настоящее имя привлекло бы внимание ваших властей.

Харди оглянулся через плечо на кипящую воду.

– Чай или кофе? – спросил он.

– Спасибо, чай, – ответил Фалдалла.

– Может быть, бутерброд с сыром?

Фалдалла равнодушно кивнул, пища мало интересовала его.

– А как ваше настоящее имя? – спросил Харди, готовя бутерброды.

– Сулейман Акбар, – ответил Фалдалла, и Харди слегка кивнул головой, давая понять, что ему известно это имя.

Харди поставил на стол тарелку с бутербродами, налил гостю чая, себе кофе, и они уселись за стол.

Через десять минут Фалдалла-Акбар потерял сознание. Харди поднял его со стула, перетащил в гостиную, где уложил на диван. Достав из небольшой черной сумки шприц и пузырек с резиновой пробкой, Харди ввел спящему пентотал, сел рядом и стал ждать.

Прошло еще пять минут, прежде чем Акбар зашевелился и застонал.

– Доброе утро, – сказал Харди. – Меня зовут Картохан. А как вас зовут?

– Сулейман Фалдалла.

– Как вас зовут?

– Сулейман Фалдалла.

– Как вас зовут?

Лицо Акбара покрылось потом, он заворочался, но Харди удержал его.

– Как вас зовут?

– Сулейман… – начал Акбар.

– А дальше?

– Сулейман…

– Как вас зовут? – прошептал Харди.

Акбар начал напевать какую-то чепуху, несвязные слова, перемежая их свистом.

Харди это ничуть не смутило, он был знаком с этими стандартными уловками против воздействия наркотиков. Он спокойно дождался, пока Фалдалла затих, и снова спросил:

– Как вас зовут?

Подобная игра продолжалась еще десять минут, Харди снова и снова задавал свой вопрос, а Фалдалла-Акбар становился все более раздражительным. В конце концов Харди в очередной раз задал свой вопрос, но ответа не последовало, так как у Акбара уже не осталось сил сопротивляться воздействию наркотика.

– Как вас зовут? – снова тихо, мягко, но настойчиво спросил Харди.

Акбар не ответил. Он покрылся по́том, кожа горела, тело дергалось в судорогах.

– Вы не Сулейман Фалдалла, – сказал Харди. – Вас зовут Сулейман Акбар.

Как только было произнесено это имя, тело Акбара расслабилось, дыхание стало ровным и глубоким.

– Вас зовут Сулейман Акбар, – снова тихо, но настойчиво произнес Харди.

Губы Акбара бессознательно зашевелились.

– Что вы сказали?

– Да, – послышался голос Акбара.

– Как вас зовут?

– Сулейман Акбар.

Харди кивнул и подумал, что все обошлось довольно легко. С некоторыми парнями справиться трудно, а с некоторыми – нет.

– Какое у вас задание?

– Я должен встретиться с мистером Далласом в Лос-Анджелесе. Он посвятит меня в детали операции под кодовым названием «Даллас». Я должен передать эту информацию Аяну Джафару, только ему и больше никому.

– А что это за операция «Даллас»?

– Мне должны были о ней рассказать.

– А что вы сейчас о ней знаете?

– Ничего, – без напряжения ответил Акбар.

– Что за операция под названием «Даллас»?

– Я не знаю.

– Что за операция под названием «Даллас»?

– Я не знаю.

– Кто такой мистер Даллас?

– Он руководит операцией.

– Как его настоящее имя?

– Я не знаю.

– Какова цель операции?

– Я не знаю.

Спустя полчаса Харди окончательно убедился, что Акбар говорит правду. Джафар строго выполнил все его инструкции. Отлично! Харди прошел на кухню, бросил на сковородку пару отбивных, достал пиво и стал дожидаться, пока Акбар проснется.

39

Офис был небольшим, но агент по продаже недвижимости несколько раз подчеркнул, что владелец проделал большую работу по ремонту в его здании на Хилл-стрит 511 в деловой части Лос-Анджелеса.

– Для какого бизнеса вы будете использовать этот офис? – спросил агент, но, похоже, что Харди не услышал его. Он расхаживал по комнате, разглядывая ее.

– Мистер Эллисон? – снова обратился к нему агент. – Для какого бизнеса вам нужен этот офис?

Харди подошел окну и выглянул на улицу. Так как Фалдалла продолжал молча стоять посреди комнаты, агент перевел несколько раз взгляд с одного мужчины на другого, потом решил подойти к окну и стать рядом с мистером Эллисоном. В такой ситуации было трудно определить, за которым из мужчин должно быть решающее слово, и агенту уже приходилось ошибаться, и как раз в тех случаях, когда один из клиентов был иностранцем и вот так же молча стоял посреди комнаты. Черт возьми, до чего же они непонятны. Но рано или поздно придется чутьем определять главного из них. Ведь это его работа и способ зарабатывать на жизнь, так что здесь нельзя ошибаться.

– Отличный вид, – сказал агент Андерс, подойдя к мистеру Эллисону и бросив взгляд через его плечо. – Нигде лучше в Лос-Анджелесе не найдете. Окна открываются. Звучит забавно, не правда ли? Но если вы бывали в этих новых зданиях, то вы понимаете, что я имею в виду. Конечно, кондиционеры это хорошо, но в целях сокращения расходов они делают в этих зданиях неоткрывающиеся окна, и когда выдается хороший денек, то…

Андерс говорил очень много, он всегда так делал, когда сталкивался с подобными молчунами. Он предпочитал клиентов, с которыми можно было поговорить по-человечески, с ними всегда можно было уладить дело, но когда попадались вот такие холодные рыбины, его это раздражало, и он принимался болтать слишком много.

– Извините, – сказал он, обходя мистера Эллисона. – Позвольте, я вам покажу.

Он начал дергать оконную раму, но чертово окно не открывалось. Ладно, наплевать. Все равно с этими клиентами каши не сваришь. Андерс решил побыстрее свернуть разговор и вернуться к себе в контору.

Мистер Эллисон мягко отстранил его и без всяких усилий открыл окно. Легкий ветерок ворвался в комнату, и надежда снова вернулась к Андерсу.

– Видите? – спросил он, обернувшись к джентльмену ближневосточной наружности. – Чувствуете ветерок? Такого в современных зданиях вам не представится.

Мистер Эллисон наклонился и выглянул в окно.

– Прекрасный вид, – сказал он.

Андерс тоже высунул голову в окно.

– Все просматривается прямо до автострады, – сказал он, держась рукой за раму, так как боялся высоты.

– Взгляните. – Мистер Эллисон обернулся к своему компаньону, и тот подошел к окну. Придерживая очки, он выглянул в окно и восхитился открывшимся видом.

– Я снимаю помещение на шесть месяцев, – сказал мистер Эллисон. – Заезд в течение месяца.

Андерс улыбнулся. Такое решение дел ему нравилось.

40

Этим же утром, пока Харди и Акбар снимали офис на Хилл-стрит, Мацуо Накаока прилетел из Сан-Франциско. Он путешествовал без багажа, поэтому быстро вышел из здания аэропорта и, взяв такси, направился в китайский театр Граумана. Всю дорогу до театра он оглядывался в заднее стекло автомобиля, чтобы убедиться, что слежки за ним нет.

Его настоящее имя было Хидеки Накагава, и вообще-то ему не суждено было родиться, так как за пять лет до его рождения, в 1945 году, его отец был летчиком-камикадзе и проходил подготовку на «Йокосука МХУ-7», который представлял собой просто летающую бомбу, направляемую летчиком на цель. В июне, июле и первых числах августа 1945 года он тренировался в полетах на планере, ожидая, когда с завода поступит очередная партия боевых самолетов. Его часть располагалась на переднем рубеже обороны и должна была первой отразить натиск союзных войск.