Дневники - Иван Бунин

20.IV.40.

Проснулся в 9, зачитался до 12 1/2 "Le Reve" Зола [187]. «…» Ходил с Олечкой смотреть в бассейне лягушку – не оказалось. «…»

Вчера ночью открыл окно в ванной комнате – широкое – на площадке под ним лунный свет как бы меловой.

21.IV.40.

Прекрасный, уже совсем теплый день. Дубы возле chaumiere уже сплошь в бледно-зеленых мушках. Все меняется с каждым днем. Уже распускается листва на безобразн. кулаках 2 деревьев на площадке. Цветет сирень, глицинии… (Ялта, Пасха…).

Письмо от Веры.

2 1/2 ч. Ходил по саду – заросла уже высокой травой вторая (от нижней дороги) площадка. Все еще цветет бледно-розовыми, легкими, нежными, оч. женств. цветами какого-то особого сорта вишня, цветут 2 корявых яблоньки белыми (в бутонах тоже розоватыми) цветами. Ирисы цветут, нашел ветку шиповника цветущую (легкий алый цвет с желтой пыльцой в середине), какие-то цветы, вроде мака – легчайшие, но яркого оранжевого цвета… Сидел на плетеном разрушающемся кресле, смотрел на легкие и смутные как дым горы за Ниццей… Райский край! И уже сколько лет я его вижу, чувствую! Одиноко, неудобно, но переселиться под Париж… ничтожество природы, мерзкий климат!

Как всегда почти, точно один во всем доме. «…»

Светлый день, праздник, в море как будто пустее – и звонят, звонят в городе… Не умею выразить, что за всем этим.

Множество мотыльков вьется вокруг цвета сирени – белых с зеленоватым оттенком, прозрачных. И опять пчелы, шмели, мухи нарождаются…

Кончил перечитывать 12-й т. Тургенева (изд. Маркса) – "Лит. и жит. восп.", "Критич. речи и статьи" и т.д. Соверш. замечат. человек и писатель. Особенно "Казнь Тропмана", "Человек в серых очках", неск. слов о наружности Пушкина, Лерм«онтова», Кольцова.

Этот апрельск. расцвет деревьев, трав, цветов, вообще эти первые весенние дни – более тонко – прекрасного, чистого, праздничного нет в мире.

Во многих смыслах я все-таки могу сказать, как Фауст о себе: "И псу не жить, как я живу". «…»

Вчера день рожд. Гитлера. Нынче радио: Муссол«ини» в поздравит, телеграмме желает ему "победоносно выйти из той героич. борьбы, которую ведет он и германский народ". И несчастный итальянок, король тоже поздравляет "горячо" – вынуждены к соучастию в дружбе. «…»

27.IV.40.

Был в Ницце – ни Цакни, ни Михайлова (а Вера писала, что он выезжает в пятн.) «…» Дождь. Возвращался через Cannes. Встретил там Г. «…» Вести из Норвегии не радуют.

28.IV.40. Светлое Воскресенье.

Завтракали у Самойлова. Взял туда такси, уехал через час. Дорогой дождь, пыльно-дымные тучи с хоботами. Потом все потонуло в дожде и тумане. Обедал у Маркюс.

Наш бедный пасх. стол.

Был поэт Аполлон Коринфский. Точно плохим писателем в насмешку выдумано.

30.IV.40. Вторник.

Серо, холодно, дождь.

И так всегда: спрячешь зонт, калоши – на другой день дождь. Прячу, верно, потому, что перед переменой погоды внутренне волнуюсь и от этого, напр., начинаю уборку. Вчера очистил от замазки окна, содрал с их пазов войлочные ленты – и вот нынче холод и ветер, так сильно дующий в эти пазы, что вечером ходит занавес, который отделяет от моей спальни ее "фонарь" из пяти окон и на ночь задергивается.

Сейчас вспомнил почему-то Майнц (соединенный с Висбаденом, где мы жили с Мережковскими в отеле на Neroberg). – Почему? – непостижима эта жизнь воспоминаний, это "почему-то", "ни с того, ни с сего"! Поехали туда с Верой на трамвае, ходили по городу, заходили в церкви. «…» Потом вдруг вспомнил церковь на rue Daru, гроб дочери Н.В. Чайковского… До сих пор пронзает сердце, как он, со своей белой бородой, в старенькой визитке, плакал, молился на коленях. «…»

Ночь, темная полоса леса вдали и над ним звезда – смиренная, прелестная. Это где-то, когда-то на всю жизнь поразило в детстве… Боже мой, Боже мой! Было и у меня когда-то детство, первые дни моей жизни на земле! Просто не верится! Теперь только мысль, что они были. И вот идут уже последние. «…»

Убежден, что Г«оголь» никогда не жег "М«ертвых» Д«уш»".

Не знаю, кого больше ненавижу, как человека – Гоголя или Достоевского.

2.V. 40. Четверг. Вознесение (католическое).

«…» Вчера должен был уехать в санаторию Зуров.

4 часа. Был в полиции, заказал sauf conduit в Париж. Все еще колеблюсь, ехать ли. Но предполагаю выехать 6-го или 7-го.

Нашел клочок из моих писем: «…» "16-Х-26. Вчера Рахманинов прислал за нами свой удивительный автомобиль, мы обедали у него, и он, между прочим, рассказал об известном музыканте Танееве [188]: был в Москве концерт Дебюсси [189], и вот, в антракте, один музыкальный критик, по профессии учитель географии, спрашивает его: «Ну, что скажете?» Танеев отвечает, что ему не нравится. И критик ласково треплет его по плечу и говорит: «Ну, что ж, дорогой мой, вы этого просто не понимаете, не можете понять». А Танеев в ответ ему еще ласковее: «Да, да, я не знал до сих пор, что для понимания музыки не нужно быть 30 лет музыкантом, а нужно быть учителем географии».

3.V.40.

Был в Cannes, к Куку за билетом в Париж. «…»

Из Норвегии всю посл. неделю вести почти ужасные. Тяжело читать газеты. «…»

7.V.40.

Собираюсь, завтра еду в Париж в 6 ч. 24 м. вечера. Как всегда, тревожно, грустно. Жаль покидать дом, комнату, сад. Вчера и нынче совсем лето. Сейчас 5, над Ниццей тучи, гремел гром.

"Жизнь Арс." ("Истоки дней") вся написана в Грассе. Начал 22.VI.27. Кончил 17/30.VII.29. "Первая книга" кончена 21.IX.27. Вторая начата 27.IX.27, кончена в февр. 28 г. Третья начата 14.VI.28, кончена 17/30.IX.28. Четвертая – начата?, кончена, как записано выше, 17/30.VII.29.

Вчера взял из сейфа 10 000 фр.

"Человек и его тело – двое… Когда тело желает чего-нибудь, подумай, правда ли Ты желаешь этого. Ибо Ты – Бог… Проникни в себя, чтобы найти в себе Бога… Не принимай своего тела за себя… Не поддавайся беспрестанной тревоге о мелочах, в которой многие проводят большую часть своего времени…"

"Один из тех, которым нет покоя.

От жажды счастья…"

Кажется, похоже на меня, на всю мою жизнь (даже и доныне). «…»

Перечитал свои рассказы для новой книги [190]. Лучше всего «Поздний час», потом, м. б., «Степа», «Баллада».

Как-то мне, – как бывает у меня чаще всего ни с того, ни с сего, – представилось: вечер после грозы и ливня на дороге к ст. Баборыкиной. И небо и земля – все уже угрюмо темнеет. Вдали над темной полосой леса еще вспыхивает. Кто-то на крыльце постоялого двора возле шоссе стоит, очищая с голенищ кнутовищем грязь. Возле него собака… Отсюда и вышла "Степа".

"Поздний час" написан после окончательного просмотра того, что я так нехорошо назвал "Ликой".