Меня зовут господин Мацумото! - Дмитрий Ш.

Глава 15

Неслышно подойдя сзади, не выдавая своего присутствия, есть у меня такая особенность, не только Ёсида, но и остальные это отмечали, молча присоединился к созерцанию картины. Зачем отвлекать человека от глубокомысленных размышлений о высоком искусстве? Наверняка она сейчас пытается постичь замысел автора, его видение предмета. Можно даже сказать — предметов. Хотя в наборе разноцветных геометрических форм при желании можно разглядеть фигуру девушки, кусающей яблоко и смотрящей в окно, но это всё равно, что заниматься интерпретацией рисунка облаков, видя в них то, чего нет. Чтобы оценить эту картину, нужно смотреть на неё целиком, рассеянным взглядом, без уделения внимания каждой детали в отдельности. Потому что, если к ним присмотреться, изображение сразу теряет свою привлекательность.

На самом деле Киоко остановилась у этой картины, чтобы не стоять с потерянным, одиноким видом посреди прохода, мешая другим посетителям галереи. Думала она в этот момент о том, что бы заказать себе на обед? Почему возникла задержка с поставкой гидроизоляции? Почему в банке отложили вопрос рассмотрения её заявки на один из тендеров. Не нужно ли направить туда своего помощника, чтобы он ускорил процессы, или это будет воспринято попыткой оказать на них давление и приведёт к обратному результату?

Пока мой мозг был свободен, на «минималках» запустил Разгон и принялся анализировать увиденное. На случай если вдруг госпожа Такэути спросит, что я вижу на этой картине? Хотелось бы избежать последующей неловкости.

Через минуту, найдя ответы на свои вопросы, Киоко повернулась, собираясь переходить к следующей картине, чтобы долго не задерживаться на одном месте. Ей предстояло провести здесь ещё немало времени, пока мать обойдёт всех своих многочисленных знакомых, с каждым из которых найдёт о чём поговорить. Однако, не сделав и шага, она удивлённо уставилась в лицо человека, всё это время находившегося совсем близко. Директор Хоримии даже не смогла вспомнить, когда он подошёл. Подавив вспышку смущения, неудобно перед ним получилось, будто специально игнорировала, Киоко задумалась о том, почему это открытие не вызвало у неё обычного в таком случае раздражения, настороженности или напряжённости? Она продолжала чувствовать себя вполне расслабленно и спокойно.

— Что можешь сказать об этой картине? — поинтересовалась безо всякого перехода к началу беседы, сделав вид, будто это нормальный для них способ общения, пытаясь таким образом скрыть неловкость.

Краем глаза Киоко заметила, как остановившаяся поблизости благообразная, полноватая женщина с чопорным выражением лица, невольно прислушалась. Края её губ растянулись в снисходительно-ироничной улыбке. Наверное, она подумала, что сейчас услышит что-то банальное или обычный поток лести от обывателя, несведущего в искусстве. Сегодня в этой галерее многие восхваляли художника, по поводу и без.

— Я вижу сто четыре фигуры. Тридцать два совпадения форм. Двадцать один оттенок. Девять слоёв. С точки зрения точных наук, эта картина не имеет никакой ценности. С точки же зрения искусств, вопрос спорный. Зависит от того, что считать искусством? Единого мнения на этот счёт до сих пор нет. Есть определение: Цель искусства — сформировать и развить способности людей преобразовывать окружающий мир и самих себя по канонам гармонии и красоты, но тут опять же возникает вопрос, а что считать канонами красоты? Всё это очень субъективно.

Задумчиво принялся рассуждать Мацумото, не отрывая взгляда от картины.

— На мой взгляд, попытка художника из нарезанных на части кусков цветной бумаги сложить образ мечтательной девушки, романтичной натуры, пытающейся обрести внутреннюю гармонию и уверенность в завтрашнем дне, скучающей у окна во время послеобеденного отдыха, удалась не слишком хорошо. Трудно судить о происхождении и предпочтениях этой особы, поскольку слишком крупные детали не дают изображению всей полноты её действительности. Получилась безликая фигура, занимающаяся бесполезным трудом. Впрочем, здесь я немного предвзят в поисках смыслов, ведь мне больше нравятся работы, выполненные в традиционном, классическом стиле. Как «Тридцать шесть видов Фудзи», мастера Кацусики Хокусая, — привёл пример.

Во время Разгона память работала, словно атомные часы, без сбоев, выуживая информацию из самых глубоких слоёв памяти, обрабатывая её с невероятной скоростью.

Выводы мною были сделаны не просто так. Цвета на картине яркие, насыщенные, ближе к дневным. Занятая делом, серьёзная, работящая девушка сидеть и бездельничать у окна в такой позе не будет. Бездумно смотреть в него «стеклянным» взглядом, тем более. Значит, она о чём-то размышляет, что мешает ей доесть яблоко. Одежда у нарисованной особы, предположительно, цветастая, лёгкая, даже слегка фривольная. Добавим сюда лёгкий перекус, хаотическую мешанину фигур, символизирующих противоречивость характера, отсутствие на пальцах колец и вуаля, описание готово. Пусть кто хочет, придумывает свою версию. Я зритель — я так вижу.

У удивлённой женщины, стоявшей неподалёку, приоткрылся рот, а у госпожи Такэути приподнялись брови. Подвергать сомнению вкус человека в живописи, восхищающегося работами самого Кацусики, между прочим, включёнными в национальное достояние Японии, дело очень неблагодарное.

Захотев проверить, не ослышалась ли она, выражение лица у директора стало довольно забавным, Такэути-сан увлекла меня к следующей картине. По её просьбе разобрал новую работу Гарью. Если свести всё к одному слову, назвал увиденное мазнёй. Из любопытства пойдя следом за нами, та же женщина гневно задышала полной грудью, уставившись на меня, как на врага. Неужели это мама Гарью? На третьей картине она не выдержала и возмущённо фыркнув, гордо удалилась в сторону выхода. Проводив её недоумённым взглядом, посмотрел на рассмеявшуюся Такэути-сан, не понимая, что я такого сказал, отчего директор развеселилась ещё сильнее.

— Если не ошибаюсь, это жена хозяина большой сети Токийских автомастерских. Я её уже несколько раз замечала на подобных мероприятиях. Обычно она каждый раз покупает несколько произведений искусства.

— Она хорошо разбирается в них?

Забеспокоился, не выставил ли я себя дураком?

— Вряд ли. Скорее старается не выделяться среди других хорошо обеспеченных жён влиятельных и уважаемых людей. Для этого ей нужно соблюдать определённые, негласные правила этого сообщества, вроде обязательной покупки имиджевых предметов. Купленных не в магазине и не на распродаже. При этом желательно, чтобы потраченные деньги уходили на благотворительные цели. Этим демонстрируется поддержка творческих личностей, небогатых слоёв населения, наличие хорошего вкуса, а также отсутствие высокомерия и скупости. Кроме того, стоимость покупок должна превышать некоторый порог. Так принято, — подробно объяснила.

В красивом кимоно, с другой причёской, она выглядела совсем иначе, чем на работе. Я бы сказал по-домашнему женственной, а уж когда улыбалась, вообще будто другим человеком становилась. Когда Такэути-сан в образе серьёзной, неприступной королевы, к ней даже подходить боязно.

— Если обратил внимание, в этот раз она ушла так ничего и не купив. Видимо, твои слова произвели на ней большое впечатление, — подсказала Киоко.

— То есть, она злится не на меня? — успокоился.

— На тебя, на тебя, — вновь рассмеялась, находя забавной мою непонятливость очевидным для неё вещам. — Ты заставил её усомниться в умении выбирать хорошие вещи и вернуться домой с пустыми руками. И ещё. Если и дальше продолжишь рассуждать в подобном ключе, вслух, не оборачиваясь, то тебя вежливо попросят удалиться. Не нарушай программу выставки. Здесь уже всё расписано, оплачено и обговорено. Люди пришли сюда получить удовольствие, значит, они должны его получить.

Посмотрев на часы, с деланным огорчением, так, чтобы это было заметно, я сказал.

— Хорошо, следующие картины получат исключительно положительные отзывы. Хотя нет… — сделал паузу, — поспешил с выводами. Жаль, но мне нужно успеть в ресторан до того, как там займут все столики. Но в следующий раз, к другой выставке, господин Гарью, несомненно, этого дождётся. Я очень на это надеюсь.

Оценив мой отказ, то, как он был подан, госпожа директор улыбнулась. Осуждающе покачала головой, хотя её глаза говорили об обратном.

— Я бы тоже не отказалась покинуть это место, но, к сожалению, вынуждена задержаться. Мне пора возвращаться. Продолжу служить флагом. Буду показывать всем, что в роду Такэути царит мир и порядок, он полон талантов и… готов к предложениям.

В её последних словах промелькнула нотка грусти.

— Вы разве здесь не по работе? — удивился.

— Нет. Выполняю семейные обязательства. А вот каким