Лабиринт отражений - Сергей Лукьяненко

— Звёзды и планеты: Хозяин Сириуса!

Прослеживаю его взгляд. Над зданием, из которого мы вышли, переливается красочная реклама: «Stars & Planets: Master of Sirius!»

Известная фирма. Стоит предложить им услуги дайвера — работа несложная, а заработок постоянный.

— Неудачник, какой язык для тебя родной? — интересуюсь я.

— Ты его не знаешь, — отмахивается он.

Я высказываю предположение:

— Может быть, Бейсик?

Мы смеёмся оба.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Ты живой. Ты не порождение компьютерного разума.

— Спасибо.

— Но кто ты?

Неудачник пожимает плечами. Разглядывает прохожих, с любопытством человека, впервые попавшего в виртуальность.

— Сними маску, — советую я, и сам стягиваю с него респиратор. — Нечего народ пугать.

— Мы ещё куда-то пойдём? — спрашивает Неудачник.

Честно говоря, и сам не знаю. Я боялся быстрой и энергичной погони, от которой придётся уходить с шумом и кровью. Тогда мы сразу рванули бы во «Всякие забавы».

— Погуляем, — решаю я. — Ты был в эльфийских садах?

— Нет.

— Тогда пошли. Аттракцион ещё тот… — начинаю я. Но, видно, сегодня мне не суждено выступить в роли экскурсовода.

В вечернем небе, затмевая звёзды, вспыхивает радуга. Слышится хрустальный перезвон. Это заставка общесетевой трансляции. На моей памяти её включали раз пять-шесть.

И я догадываюсь, о чём будут сообщать сейчас.

— Такси! — ору я, вытягивая руку. Через мгновение рядом останавливается машина, я впихиваю в неё Неудачника, забираюсь сам. Водитель — молоденькая кудрявая негритянка — с улыбкой поворачивается к нам.

Револьвера при мне нет. Поэтому достаю перчатки и оглушаю девушку ударом кулака. Неудачник не протестует, людей и программы он различает безошибочно.

— К публичному дому «Всякие забавы»! — приказываю я. Девушка повинуется.

Машина срывается с места.

— Граждане Диптауна!

Голос идёт отовсюду. От него не укрыться в уютном нутре машины или за стенами домов.

— К вам обращается Джордан Рейд, комиссар службы безопасности города…

Знаю я Рейда. Хороший мужик, хоть и американец. Один из тех, кто готов контактировать с дайверами и терпеть мелкие преступления — ради жизни самой сети.

— Передаётся важное сообщение… прошу обратить внимание… — бормочет негритянка.

Но я и так само внимание.

— Около получаса назад на территории «Лабиринта Смерти» было совершено преступление, угрожающее существованию Диптауна, — говорит Рейд.

Матерь божья! Это что же такое?

— Два человека, один из которых — дайвер, обвиняются в применении вирусного оружия запрещённого Московской Конвенцией типа. Это полиморфный вирус, содержащий метку «Варлок-9000», с неограниченной способностью к распространению…

Что за бред? Маньяк никогда бы не выпустил такого вируса!

— Одна из особенностей его действия — перехват управления коммуникационным оборудованием. В числе пострадавших — корпорация «Аль-Кабар» и «Лабиринт Смерти».

Вот теперь мне всё становится ясным. Когда сцепившиеся противники поняли, что дичь ускользнула, они объединились. И обвинили меня во всём, включая разгром тридцать третьего уровня.

Да уж. Попробуй, докажи, что «Варлок» просверлил для нас лазейку и мирно умер, как и положено приличному вирусу из числа разрешённых к применению. Даже если предъявить полиции исходники вируса, всё равно никто не рискнёт меня оправдать. Мало ли как мог «Варлок» взаимодействовать с виртуальным миром «Лабиринта»?

— Дьявол, — шепчу я.

— Плохо? — спрашивает Неудачник.

— Не то слово.

Я тянусь через плечо негритянки, снимаю с приборной панели телефонную трубку, набираю на клавиатуре адрес Гильермо.

— Сейчас вы видите внешность, использованную подозреваемыми в «Лабиринте» — сообщает Джордан. — Мы предлагаем данным лицам добровольно явиться в управление безопасности Диптауна. Всех, кто знает этих людей, также прошу связаться со мной.

В небе вспыхивают наши портреты. Потом меня и Неудачника начинают демонстрировать в полный рост и в движении.

Впечатляюще, особенно когда я плетью отрубаю голову Дику.

— Козлы… — бормочу я, отлипая от стекла.

Связь устанавливается секунд через десять.

— Hello!

— Привет, Вилли, — быстро говорю я. — Как это понимать?

Заминка.

— А! Стрелок? Где вы?

— В машине.

Я ничем не рискую, оглушённая транспортная программа не отчитывается о своём местонахождении.

— Произошло недоразумение, — быстро говорит Гильермо. — Приезжайте, мы всё уладим.

— Вначале снимите обвинение.

Вилли вздыхает:

— Стрелок, это не в моей… э… власти.

— Очень жаль. Я ещё свяжусь с вами, — обещаю, кладя трубку на рычаг.

Мы подъезжаем к борделю, и передо мной встаёт новая проблема: что делать с машиной? Уничтожить программу подчистую — задача не из лёгких. Отпустить — рано или поздно «Дип-проводник» восстановит с ней связь и выяснит маршрут.

Придётся прибегнуть к помощи самого «Дип-проводника»…

Достаю из кармана коробочку с изумрудным жуком, очки. Командую:

— Неудачник, выходи.

Выбираюсь из машины вслед за ним, швыряю тупое насекомое в салон и захлопываю дверцу. Результат следует незамедлительно.

«Дип-проводник» не очень-то охраняет свои такси, предпочитая мириться с шалостями вроде моих бесплатных и не фиксируемых поездок. Но попытки проникнуть на свои сервера пресекает безжалостно. Такими примитивными программками, как «жук», его защиту не преодолеть.

Такси мутнеет и растворяется в воздухе — канал связи был обрублен при первой же попытке «жука» влезть на чужой компьютер.

— Пошли, — тормошу я Неудачника и хватаю его за руку. Если сейчас в холле сидят посетители, то мы влипли окончательно.

Но нам везёт — никого нет. Даже охранника.

— Это публичный дом, — на всякий случай сообщаю Неудачнику. — Можешь альбомы полистать.

Он качает головой.

— И почему я не удивлён? Идём…

По коридору мы почти бежим. Я ожидаю, что сотрудницы вновь начнут выглядывать из дверей, но царит полная тишина. Вообще никого! Словно бордель вымер.

Толкаю дверь в Викину комнату, уже готовый к тому, что и её на месте не будет. Неудачник топчется за спиной.

— Тебя можно поздравить, Леонид? — ледяным голосом спрашивает Вика.

В хижине чистенько, словно и не было никакого землетрясения. Не знаю, как другие, а я такой порядок навожу лишь в расстроенных до предела чувствах. На столе появилась маленькая магнитола. Вика переоделась, теперь она в серых джинсах и такого же цвета свитерке.

И ещё, судя по тону, она ждёт объяснений.

— Ты слышала комиссара?

— А кто его не слышал? — Вика встаёт, и я торопливо отступаю. Когда женщина в гневе, мужчине лучше не сопротивляться. — Значит, спас… друга. Он тебя спас, парень?

Неудачник пожимает плечами, улыбается, и Вика слегка сбавляет обороты.

— Как тебя звать?

— Неудачник.

— Ага. Так вот, дружок, не гневи судьбу, постой у окна тихонечко!

Неудачник повинуется, а Вика наступает на меня. Ох, не ту личность она выбрала — это манера Мадам.

— Значит, спас. Значит, поимел «Аль-Кабар» и «Лабиринт»?

— Вика, они лгут! — торопливо говорю я. — «Варлок-9000» — это локальный вирус, он отвечает требованиям конвенции!

— А про дайвера — тоже лгут? — кричит Вика. И я наконец-то понимаю, что вывело её из себя. — Лгут? Или кто-то другой врёт… другой!

Опыт получения пощёчин у меня небольшой. Держусь за горящую щёку, и стою столбом. Неудачник послушно смотрит в окно, но не услышать звука удара он не мог.

— Дайвер? — продолжает кипеть Вика. — Дайвер? Я, дура, дура чёртова, ещё помощь тебе предлагала! Ты мог мне сказать, что сам — дайвер?

— Нет… — шепчу я.

— Почему? Не веришь мне?

Никогда не поверю, что бог создал женщину из ребра Адама. Нет, как и мужчину — из глины, только совсем другого сорта.

Уж очень разные причины мы находим для гнева.

— Я боялся потерять тебя.

— Вот и… — начинает Вика, и замолкает.

— Нельзя любить человека, который видит глубину без иллюзий. Я знаю, Вика, я пробовал открываться. Это всегда… всегда происходит. Ты стала бы меня ненавидеть. Незаметно. Даже сама не поняла бы, в чём дело…

Я говорю, уже понимая, что всё кончено. Мы можем остаться друзьями, не более того. Ни одна женщина в мире не полюбит человека, который видит её лицо мозаикой цветных квадратиков.

— Да, я должен был сказать, — шепчу я. — Сразу. Прости, я не смог. А тебе хватило бы духу признаться, что ты — дайвер?

Вика молчит. В её глазах слёзы, которых на самом деле нет. Между нами стена — отныне и навсегда.

— Нет, — говорит она тихо. — Я тоже не смогла. Я… боялась тебя потерять.