Тяжелой поступью - Валери Фрост

Постепенно ухоженные дорожки стали более редкими, ширина троп становилась все меньше, и вскоре Анна обнаружила себя на территориях, давно не видевших ласковых рук садовника. Бутылка успела опустеть лишь на треть, но вино довольно активно отгоняло подальше гнетущие мысли. Решив, что пора возвращаться, и поблагодарив матушку-природу за то, что ландшафтный дизайн предусматривал уклон вниз, Аня бодро зашагала к замку.

«Одиночество отрезвляет!» — решила она для себя и заткнула горлышко бутылки пробкой.

Небо продолжало хмуриться, и совсем скоро Анин нос почуял грозу: воздух насытился влагой, хвое надоело хранить аромат, и она с удовольствием благоухала. Девушка замедлила шаг и подняла голову к небу. Первые дождевые капли увлажнили кожу, заставив наконец улыбнуться.

Не обращая внимания на усилившийся поток и на потекшую тушь, Аня брела по тропинкам, вновь согревая себя вином. И уже совсем скоро почувствовала разницу в температурах тела и воздуха.

«Домой пора», — говорил рассудок.

«Хорошо-то как!» — не обращало внимания настроение.

Аня споткнулась. Одно мгновение, одно неосторожное движение — и рассудок победил.

«Пора домой», — согласилась девушка и развернулась.

На дороге стоял тот, кто терзал Анину душу. Одним своим существованием перечеркивал прошлое. Рушил будущее. Заслуживал уважения и презрения.

Рука автоматически потянула пробку, вторая поднесла бутылку ко рту. Вино совсем неделикатно обожгло и в противовес желаниям — отрезвило.

Не сказав ни слова, Аня развернулась, запуталась в ответвлениях тропы и, наконец выбрав одну, обратилась в бегство. Толстые каблуки гулко стучали об утрамбованную земную поверхность, выбивая злость и страх из глупой головы.

Кареглазый вырос стеной в пяти метрах от Ани, преградив дорогу. Девушка неосознанно повернула. И снова преграда. Снова поворот — и снова препятствие.

Посмотрел бы кто со стороны, решил бы, что Аню загоняют, как дичь. Прямо в ловушку. Только никто не смотрел — дождь и глушь всех разогнали по домам.

Земная металась, перепрыгивая с одной тропки на другую, углублялась в заросли парка, постепенно превращавшегося в лес, терялась на дороге, промокая все больше и больше.

— Хватит! — Аня остановилась, грозно глядя на вновь выросшего как из-под земли мага. — Хватит со мной играть, пожалуйста.

И это «пожалуйста» звучало не как жалоба или слабость, но как приказ — холодный, острый.

— Я не хочу играть. — Голос кареглазого, миновав уши, колом вонзился в измученное сердце.

— А чего ты хочешь?

Аня, снова готовая бежать, остановилась на верхней ступени некогда обласканной архитектором лестницы, ведущей к небольшому каменному бассейну с фонтаном-львом.

— Я боюсь признаться себе… в том, чего я хочу.

Страх. Неуверенность. Лапки кверху.

Вот что Аню больше всего бесило в мужчинах. Сильные мира сего на поверку оказывались слабаками.

— Это очень вредно, не знать, чего ты хочешь! — зло выкрикнула девушка, приготовившись к очередному рывку.

— А знать и бежать — это не вредно? — слишком спокойно произнес охотник.

И «дичь» вдруг осознала, что все не без греха. Но в очередной раз принимать решение в одиночку Аня отказывалась. Поэтому потеряла опору, попыталась сделать шаг назад и оступилась на лестнице.

Сотая доля секунды — Аня потеряла равновесие. Еще сотая — бутылка с радостным звоном раскрыла объятия каменному уступу. Еще доля — и девушка начала падение. Лестница была довольно крутая, и то, что должно было случиться дальше, — лишь законное продолжение повествования о трусости и расплате за нее.

Тело реагировало по-своему. А затуманенное вином и эмоциями сознание приняло решение больше не сопротивляться.

Резким рывком прервалось Анино падение — кареглазый маг схватил улетающую девушку за руку и потянул на себя.

Аня уловила момент, когда ее запястье заныло, чужая рука обвила талию, с силой прижимая девичью спину к горячему телу. Уловила момент, когда ухо обожгло чужое дыхание, а щеку царапнула щетина. Ноги подогнулись, а из груди вырвался стон. Щетина все еще царапала щеку, дыхание обжигало кожу, огромные холодные капли небесной влаги холодили шею. Аня сдалась. Не сейчас. Очень давно. Сдалась и теперь наслаждалась пленом. Сделала неосторожное движение, потянувшись за подбородком с ямочкой, и получила в награду страстные губы.

Не дожидаясь второго шанса, кареглазый развернул девушку к себе, завладев безраздельно ее сознанием и телом. Стоя на краю пропасти, балансируя на лезвии ножа, те, кого связывала красная нить привязанности, забыли о мире. Вычеркнули себя из летописи времени и наслаждались мгновением.

Легким движением пальцев пахнущий корицей мужчина материализовал на открытом месте шатер.

Намокшие кожаные одеяния сопротивлялись, оберегая хозяйку от внешнего посягательства. Однако устоять перед шармом магии не смогли и позорно сдали позиции. Ни Аня, ни кареглазый изменщик этих потуг не заметили — были полностью поглощены друг другом. Мокрые от дождя черные локоны беззастенчиво вмешивались в разговор, мешали вкусить сладость поцелуев.

Аня всем телом вжималась в горячую мужскую плоть, обвивала руками-лианами, ерошила волосы, вдыхала аромат дождя, забывая обо всем на свете. Позволяла безраздельно властвовать над собой. Мир переворачивался с головы на ноги, будоражил воображение, раскачивал на волнах.

Где-то очень глубоко, на краю сознания, Анин радар сообщал, что никто не осмелится пересечь границу, что у девушки есть еще достаточно времени, чтобы забыть обо всем и не возвращаться в реальный мир.

Аня верила своей интуиции, закрывала глаза, позволяла телу руководить сознанием и принимать любые дары.

Дождь ограждал. Дождь дарил время. Дождь был союзником. Был наблюдателем. Был секундантом. Молчаливым и незримым. Был другом и был предателем. Потому что проиграл и уступил место солнцу.

ГЛАВА 15

— Когда я снова тебя увижу? — спросил бастард.

Аня хмыкнула:

— Очень удобно, не правда ли?

— Что удобно? — не понял мистер Корица.

— Удобно прийти, получить то, чего жаждешь, и снова уйти с вопросом «когда?». — Аня устало перевернулась на спину, уставившись в расшитый узорами потолок.

— Я постараюсь решить эту проблему.

Брюнетка хмыкнула, заглянула в хитрые глаза.

— Был у меня такой знакомый. Вот так же говорил, что постарается. А в итоге я все делала сама: принимала решения, искала выходы, а взамен получала лишь улыбку благодарности.