Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании - Владимир Немцов

Но, касаясь этой темы, я хотел бы поставить перед собой довольно узкую задачу — поговорить о воспитании девушки в семье. Возникает естественный вопрос: разве юноша требует меньших забот и внимания? Разве он не может любить по-настоящему?

Может, конечно, но я говорю о семнадцати-восемнадцатилетнем возрасте, когда у девушки гораздо активнее проявляется это чувство, а юноша, как правило, пока ещё остаётся мальчиком. У него явно преобладают другие интересы. И как я уже писал, в этом возрасте в юноше надо воспитывать «мужское благородство». Для полнокровной любви он ещё не созрел.

Тут много причин: и физиологические особенности возраста, и то, что в семнадцать лет юноша не стремится создавать семью, тогда как у девушки такого возраста может возникнуть это желание. (В данном случае, мне думается, следовало бы придерживаться педагогических воззрений А. С. Макаренко, который был против ранних браков.)

Должен сразу же оговориться, что речь идёт о молодёжи здоровой и нравственно и физически. О прожигателях жизни — чаще всего печальных жертвах неразумного родительского воспитания — уже много писали (каюсь, и я в том числе, даже на страницах этой книги). Может быть, у них никогда не пробуждалась настоящая любовь лишь потому, что она была задушена истерической любовью родителей к своему избалованному детищу.

Есть ещё причина, из-за чего я решил побеседовать только о девушках, хотя, известно, любовь связана и со второй половиной рода человеческого.

Очень много писем от девушек. Они делятся своими сомнениями и чаще всего не могут разобраться: что же в конце концов называется любовью?

Вполне понятно, что на этот вопрос трудно найти исчерпывающий ответ, но я постараюсь, как всегда, воспользоваться жизненными примерами. Они многое могут подсказать.

А за что его любить?

Итак, прежде всего о письмах. Диву даёшься, до какой же степени они беспомощны и наивны! Вот ведь кажется, что письмо прислала девушка начитанная и более или менее образованная. Мысли она высказывает интересные, не по шпаргалке… Девушка недавно закончила педагогическое училище и с волнением думает о том, как проведёт свой первый урок…

Но когда жизнь преподала ей самый простенький, как говорят, «предметный» урок, она растерялась. А история обычная, банальная, к сожалению с нередкой последовательностью повторяющаяся во многих письмах.

…Ходили с парнем вместе в кино, гуляли по улицам, обменялись поцелуями. Потом поссорились, он перестал с ней встречаться. Что делать? Она искала его повсюду, но парень затаил обиду, стал ходить на работу не той дорогой, а в кино, видимо в отместку, начал появляться с другими девицами.

В заключение этого письма я прочитал следующие строчки: «Раньше он мне совсем не нравился. А сейчас я его, кажется, полюбила».

Вот именно, «кажется»! И не может она понять, что здесь не любовь, а просто-напросто оскорблённое самолюбие (кстати, его никогда нельзя смешивать с понятием девичьей гордости). Судя по письму, парень этот был существом равнодушным и любовь в нём пока ещё не проснулась… Тут нечего завоёвывать, тем более что у самой это чувство в зародыше, так сказать, в эмбриональном состоянии, а возможно, лишь в воображении.

Второй типичный случай. Письмо прислала восемнадцатилетняя работница. Она готовится поступить в институт, всё свободное время отдаёт книге, любит поэзию… Письмо искреннее, но поражает какой-то равнодушной покорностью. Парню, о котором она пишет, девятнадцать лет, он способный, но лентяй, разболтанный — неоднократно его увольняли с завода за прогулы и пьянство. Девушка жалела своего школьного товарища, пыталась как-то повлиять на него, но успеха так и не добилась.

Я не знаю, что толкнуло этого чересчур уж «свободолюбивого» индивидуума на столь ответственный шаг, как женитьба, но он вдруг сделал ей предложение. Можно допустить, что в нём пробудилось нечто вроде благодарности к этому безропотному существу. Ведь она старается ему помочь, даже несмотря на то, что он считает для себя оскорбительным какие-либо советы со стороны.

Девушка не ответила решительным отказом, думая, что парень в конце концов исправится, а там видно будет. Парень почувствовал себя оскорблённым: «Ведь он жениться хочет! Другие девчонки только и мечтают, как бы поскорее выйти замуж. А эта ещё смеет противиться!»

Как и следовало предполагать, результат не замедлил сказаться. Обиженный жених не стал завоёвывать её любовь — это ему вообще ни к чему, как-нибудь обойдётся, — тут же напился, учинил скандал. На заводе его, как положено, пожурили, на что он разобиделся вконец, плюнул на свой высокий разряд слесаря и пошёл в грузчики.

Ну и что ж? Каждая профессия почётна. Но к сожалению, парень окончательно свихнулся, и однажды его привели в милицию за соучастие в некоем малоприглядном деле, связанном с присвоением чужой собственности.

Девушка пишет: «Я понимаю, что жалость — это не очень хорошее чувство. Думаю, что никогда не смогу выйти за него замуж. А другие советуют, говорят, что человека надо спасать, а то он и не таких дел натворит. Что мне делать? Посоветуйте, пожалуйста!»

В заключение маленькая приписка, примерно такого рода: если ответа не будет до конца месяца, то девушка решит вопрос сама.

Вполне понятно, что трудно советовать в подобных случаях, когда даже словом не перемолвился с автором письма, не знаешь никаких привходящих обстоятельств, подчас имеющих решающее значение. Да и кто возьмёт на себя смелость вмешиваться в личную жизнь, тем более на расстоянии и, главное, в столь сложных, интимных вопросах.

Однако я всё же ответил, хотя с моей стороны это было не меньшей наивностью, чем со стороны девушки, спрашивающей совета. И я заранее предполагал, что она действительно будет решать сама и выберет наиболее простое — покорится. Наверное, многие её подруги уже повыходили замуж. А разве она хуже всех? Это даже неудобно.

Возможно, я несколько сгустил краски, но среди обывателей существует такая точка зрения. Советчиков у неё найдётся достаточно. Они рядом, они всё знают, именно те, кто жизнь свою прожил по принципу «стерпится — слюбится».

Это отвратительная житейская мудрость издыхающего мещанства. Неужели в нашем обществе, свободном от религиозных предрассудков, от невежественного, дикого отношения к женщине, от смрада гнилых традиций, мы ещё можем мириться с таким гнуснейшим пережитком!

Чувствуя, что брак окажется несчастливым, девушке заранее предлагают всё испытать: и слёзы и унижения, что часто бывает в таких случаях. Авось, притерпевшись, она наконец-то поймёт, в чём заключается семейное счастье. И слово «слюбится» здесь надо понимать в ироническом плане. Дескать, какая уж тут любовь? Терпи!

Было это всё, было, когда женщина целиком находилась в материальной зависимости от мужа, когда её по суду могли насильно вернуть в опостылевший дом, к своему властелину. Но сейчас как могла свободная, не зависимая ни от кого девушка, у которой всё ещё впереди: и ясная дорога в большую жизнь, и любовь, которая обязательно к ней придёт… как она могла даже подумать, что ей необходимо стать женой пьяницы и хулигана? Почему она должна подчиняться страшному принципу «стерпится — слюбится»?

Я вполне допускаю, что жизнь подсказывает и терпение, но только во имя любви. Это уже совсем иное. Любовь как основа, начало начал, а потом, коль она сохранилась, можно оправдать и терпение… Ведь есть надежда, что счастье вернётся вновь. За него надо бороться..

Однако в том письме, о котором я рассказываю, ни на одной странице я не встретил даже упоминания о любви. Похоже на то, что это несущественно. Разговор идёт о том, как бы повлиять на человека, ну хотя бы посредством замужества… Вскользь девушка признаётся, что ничего особенного в этом парне нет и, как я понял, она не чувствует к нему даже влечения, но ей «нравится его физическая сила».

Думается мне, что для семейного счастья этого всё же маловато. Да она и сама понимает, что счастья не будет. У парня привычки остаются прежними, ни одной из них он не хочет поступиться ради любимой. Впрочем, я абсолютно уверен, что между этими молодыми людьми ничего похожего на любовь не было и нет.

Снова перебираю письма. Пишет студентка. В институте, где она учится, её заинтересовал один парень. В нём, по словам девушки, как бы сосредоточились все самые неприятные черты характера. Он и груб, и самодоволен, с презрением относится к товарищам, с девушками ведёт себя по-хамски, способен на мелкую подлость, клянчит у ребят в долг, потом не отдаёт, нарочито неряшлив, хотя родители ссужают его довольно солидными деньгами. Недавно за какую-то подложную справку его исключили из комсомола…

И вдруг девушка признаётся, что она ещё не разобралась в своём чувстве, и спрашивает: «Можно ли такого парня полюбить?» Со страниц письма я как бы слышу затаённый вздох.