Том 7. Книга 1. Автобиографии, надписи и др - Сергей Есенин

Заявление Есенина о роспуске группы явилось для имажинистов тем большей неожиданностью, что сами они, предполагая большое будущее за своей школой, еще только собирались приступить к «деланию большого искусства», числя все созданное ими ранее лишь неким подготовительным этапом. Так, в передовой статье второго номера Гост. «Почти декларация» (1 июня 1923 г.) ее автор, перечисляя недавние примеры имажинистской «буффонады», отмечал, что в то же время «за кулисами шла упорная работа по овладению мастерством, чтобы уже без всякого épater через какие-нибудь 5–6 лет, с твердым знанием материала эпох и жизни начать делание большого искусства».

О том, что есенинское заявление застало имажинистов врасплох, свидетельствуют и опубликованные в четвертом номере Гост. «Своевременные размышления» Мариенгофа и Шершеневича, насчитывающие двенадцать разделов. В разделе 1 («О поэзии»), попутно отметив, что вся русская поэзия «есть лишь перепев или недопев имажинизма», говорится, что имажинисты уже прошли «формальный период», т. е., по существу, только начальный этап далеко задуманного пути.

В своем «Письме в редакцию» журнала «Новый зритель» члены Ордена выступили с резким опровержением есенинского заявления о роспуске группы, назвав его «развязным и безответственным». Выше уже говорилось о том, как имажинисты старались «притянуть» к себе есенинские «Ключи Марии»; теперь они писали об отсутствии у Есенина «хотя бы одной теоретической статьи»: «Хотя С. Есенин и был одним из подписавших первую декларацию имажинизма, но он никогда не являлся идеологом имажинизма‹…›»; обвиняли поэта в приспособленчестве: «Есенин примыкал к нашей идеологии, поскольку она ему была удобна, и мы никогда в нем, вечно отказывавшемся от своего слова, не были уверены как в соратнике» (журн. «Новый зритель», 1924, № 35, 9 сент., с. 16). Здесь же бывшие «собратья» постарались отмежеваться от поэта, заявив, что «у группы наметилось внутреннее расхождение с Есениным, и она принуждена была отмежеваться от него, что она и сделала, передав письмо заведующему лит. отделом «Известий» Б. В. Гиммельфарбу 15 мая с. г. ‹…› Детальное изложение взаимоотношений Есенина с имажинистами, — обещали авторы «Письма», — будет напечатано в № 5 «Гостиницы для путешествующих в прекрасном», официальном органе имажинистов, где, кстати, Есенин уже давно исключен из числа сотрудников». (Номер не вышел. Журнал прекратил свое существование.)

«Письмо в редакцию», опубликованное за подписями Ивнева, Мариенгофа, Ройзмана, Шершеневича, Н. Эрдмана, содержало грубые и оскорбительные выпады в адрес Есенина (в том числе обвинение в антисемитизме). «Есенин, — писали авторы, — в нашем представлении безнадежно болен физически и психически, и это единственное оправдание его поступков» (об истории этого письма см.: РГАЛИ, ф. М. Д. Ройзмана. Частично опубликовано: Восп. 1, 403–404).

С отходом Есенина от имажинизма закончил свое существование и их журнал. Хорошо понимая значение для литературной группы собственного печатного органа, Мариенгоф писал Ройзману (Одесса, июль 1923 г.) о том, что имажинизм без Гост. — «это имажинизм без рук, без ног, без головы» (РГАЛИ, ф. М. Д. Ройзмана). Позднее в письме Мариенгофа Ройзману из Берлина (1925) встречаем настойчивые напоминания и просьбы «прощупать почву» для создания журнала. «Так же ли непоколебимы и свирепы Лебедевы-Полянские? — спрашивает Мариенгоф. — Можно ли затеять журнал, если да — не теряя минуты, заваривайте кашу. Здесь еще крепче понял, что без журнала — как без головы, без рук, без ног — не жизнь. Жду твоего (и Рюрика) большого, подробного письма. На него и сам отвечу двумя печатными листами» (РГАЛИ, ф. М. Д. Ройзмана).

И хотя еще некоторое время имажинисты издавали коллективные сборники, пытались реанимировать «Стойло Пегаса» и даже, уже в 1927 г., основать новый журнал, хотя еще какое-то время функционировал ленинградский «Воинствующий Орден имажинистов» и группы поэтов-имажинистов в некоторых провинциальных городах — с уходом Есенина из группы имажинизм угасал.

Спустя несколько лет драматические события 1924 г. сгладились в литературных воспоминаниях Шершеневича, и распад группы он объяснял уже внешними обстоятельствами: «Есенин оторвался от нас. Я с головой ушел в театральную работу, Кусиков был на грани отъезда за границу, где он находится и по сие время, Мариенгоф был „один в поле не воин“.

И так же быстро, как он возник, имажинизм начал падать» (Великолепный очевидец, с. 645–646).

В автобиографии «О себе» (октябрь 1925 г.) Есенин писал: «В 1919 году я с рядом товарищей опубликовал манифест имажинизма. Имажинизм был формальной школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом».

Итог теоретической и практической деятельности группы подвел Шершеневич: «Имажинизма сейчас нет ни как течения, ни как школы» (Шершеневич В. Существуют ли имажинисты? — газ. «Читатель и писатель», 1928, 1 февр.).

Декларация (с. 301) — Журн. «Сирена». Иллюстрированный двухнедельник, Воронеж, 1919, № 4–5, 30 января; газ. «Советская страна», М., 1919, 10 февраля, № 3; перепечатана в сб. «От символизма до Октября» / Сост. Н. Бродский и Н. Сидоров, М.: Новая Москва, 1924, с. 170–174.

Печатается по тексту газ. «Советская страна».

Автограф неизвестен. Датируется по первой публикации в двухнедельнике «Сирена» приблизительно началом — не позднее середины января 1919 г. (Хроника, 1, 262–263).

«Сирена», воронежский литературно-художественный двухнедельник, в отделе которого «Новое в искусстве» опубликована «Декларация», основан в 1918 г. В РГАЛИ находится письмо редактора издания В. И. Нарбута К. В. Кандаурову от 1 сентября 1918 г., в котором он, желая привлечь к сотрудничеству в журнале лучшие литературные силы, просит сообщить ему адреса А. Блока, Н. Клюева, С. Есенина, В. Маяковского, О. Мандельштама и других известных писателей (РГАЛИ, ф. К. В. Кандаурова). В том же номере издания, в котором опубликована «Декларация», напечатано стихотворение Есенина «О Боже, Боже, эта глубь…» (см. т. 1, с. 554 наст. изд.).

«Декларация» — первый коллективный документ имажинистов, содержащий обоснование эстетических позиций их литературной группы; говоря словами Шершеневича, их «первый манифест», создававшийся мучительно и сложно: «Мы долго думали, еще больше спорили, и накануне опубликования нашего первого манифеста имажинизма двое из нас отказались подписать его; и был момент, когда манифест был уже в типографии, в наборе, а нас спрашивали, можно ли напечатать наши имена ‹…›. Мы долго не могли договориться до того, что нас потом объединило» (ЕЖЛТ, с. 52).

Автором «Декларации» являлся Шершеневич; Есенин, Мариенгоф и Ивнев подписали уже готовый документ, «не слишком» их устроивший (Мариенгоф А. Роман с друзьями. — Журн. «Октябрь», 1965, № 10, с. 103), хотя «назревшую потребность в проведении в жизнь силы образа» и, в связи с этим, «необходимость опубликования манифеста имажинистов» Есенин отчетливо сознавал (см. автобиографию Есенина 1923 г.).

«Воронежская поэтическая нота прозвучала на всю страну» (Великолепный очевидец, с. 554), но отклики на нее были в основном отрицательными. «Дерзким литературным произведением», «похерившим росчерком пера всю русскую литературу, искусство, театр», назвал «Декларацию» А. Сахаров (Сахаров А. М. Обрывки памяти. — Журн. «Знамя», 1996, № 8, с. 170). О преобладающем тоне откликов на образование литературной группы имажинистов и их поэтическую деятельность можно судить уже по названиям публикаций (см.: Фриче В. Литературное одичание. — Газ. «Вечерние известия», М., 1919, 15 февр., № 172; [Блюм В.] Литературные спекулянты. — Там же, 20 февр., № 176. — Подпись: Тис.; Василевский Л. Кафе снобов (Письмо из Москвы). — Журн. «Вестник литературы», Пг., 1919, № 7; Старый писатель. Новое поэтическое стойло. — Там же, № 11; Ломов А. [Оппоков Г. И.] «Копытами в небо» (Письмо в редакцию). — Газ. «Правда», М., 1920, 6 февр., № 26; [Жижин И.]. Банда оскандалилась. — Газ. «Рабочий край», Иваново-Вознесенск, 1920, 2 июня, № 118. — Подпись: И. Ж.; Наумов Г. Рассуждение о дыре (Несколько слов об имажинизме) — Газ. «Огни», Воронеж, 1921, 18 июля, № 3; Вензель. Прогулка по сумасшедшему дому ‹О литературных манифестах имажинистов› — Журн. «Стрежень», Ульяновск, 1925, № 1).

В статье В. Фриче «Литературное одичание» (полемику см.: Ивнев Рюрик. Литературное одичание. — Газ. «Советская страна», М., 1919, 17 февр., № 4) имажинизм назван крикливой литературной школой, преподносящей читателю «свою духовную гниль» (Газ. «Вечерние известия», 1919, 15 февр., № 172). «Поэтическими кривляниями», «кликушеским беснованием, жонглерством словами», «позерством» названы имажинистские приемы в целом ряде публикаций (см.: Ирецкий В. «Плавильня слов». — Журн. «Вестник литературы», Пг., 1920, № 9, сент.; Кёук. Имажинисты. «Плавильня слов». — Журн. «Книга и революция», Пг., 1920, № 3–4, сент. — окт.; Захаров-Мэнский Н. Книги стихов 1919 года. — Журн. «Вестник театра», М., 1920, № 58, с. 15; Евгеньев А. Перлы и адаманты имажинизма. — Журн. «Вестник литературы», Пг., 1921, № 2, с. 7 и др.).