Велес - Алекс Гаф

на самом деле могут стать гоаулды для галактики. Они ведь универсальный суперклей, способный наладить взаимопонимание между совершенно разными видами разумных. Да что там, и не совсем разумные виды подтолкнуть могут, разжечь в них искру самосознания. Александр начал задумываться над тем, имеет ли он право хотя бы попытаться исправить ошибку прошлого. Если не убрать память унасов, так притушить ее, чтобы собратья смогли двигаться дальше. Расти, развиваться и цивилизоваться, а не бить друг друга лопаткой по голове, не делить совочек, превратив в свою песочницу галактику.

Все чаще и чаще Александр думал, что звездные врата — проклятье. Не гоаулды изобрели их, но они откуда-то узнали о том, как ими пользоваться и смогли расселиться между звезд. Рано расселиться, не пройдя стадию взросления в рамках одного мира. Столкнуться с иными, более развитыми цивилизациями, которые могли легко справиться с телами носителей, но оказались бессильны перед возможностями гоаулдов брать под контроль тела и разумы.

Эти и многие другие мысли, подобно ленивым китам, проплывали в разуме Александра, не мешая следить за транслируемыми зондами картинами жизни на Заре. Он фоном отмечал увиденное и делал выводы. Например о том, что приличная архитектура и каменное строительство имелось не только в городах, но и за ними. Попадались вполне себе внушающие уважения виллы древнеримского или греческого стиля. Конечно, Александр не был специалистом, но характерные черты узнавал. Ведь он видел их не только на картинках, но и вживую бродил по развалинам. В прошлой жизни зарплата позволяла выбираться заграницу, вот и довелось Грецию с Италией посетить.

Заинтересовался он и городскими домами простых людей. Их оказалось легко поделить на два типа. Зажиточные аборигены Зари, такой себе средний класс, до вилл и подобий дворцов не доросший, жил в двухэтажных коттеджах с двориком и чахлым садом. Обязательным атрибутом подобного жилища был забор, огораживающий дом и участок приличной стеной. Правда, не для обороны или скрытности — дело в тени, влажности, ветрах и особенностях перепадов температуры, из-за чего подобный забор создавал нечто вроде благоприятного микроклимата. Основная масса зарянцев обходились довольно убогими строениями из глины и соломы, да еще и с дыркой в крыше под дымоход — климат позволял, да и с деревом для чего-то более капитального оказалось не все просто. Лесов-то хватало, но они оказались далековато расположены — это раз. Местные не изобрели пилу — это два. Доски вырубались топорами. Насколько Александр помнил, это называлось домовина. «И ведь они с этаким подходом умудряются суденышки разные строить», — подумал он отстраненно. Впрочем, куда больше его волновало здоровье людей — топить по черному вредно для легких и не только их.

В целом же, с точки зрения Александра, быт аборигенов оказался весьма прост, незатейлив и даже убог. В горах махали киркой или ломом, смотря что и в каких условиях добывали. В деревнях пасли скот, разводили птицу, пахали, сеяли и делали все прочее, но почему-то пользовались удивительно примитивным инструментарием. В прибрежных городах рыбачили и выпаривали соль. Нет, рыбачили тут поголовно все и везде, что и неудивительно, ведь вся цивилизация Зари расположилась на могучих реках. Города, деревни и села, словно жемчуг и бисер на бусах, сидели на нитях медленно катящихся вод. Но в городах рыбный промысел был поставлен на поток. В портах стоял целый флот корабликов, и каждое утро часть из них отправлялась в океан.

Возвращались не все, внезапные шторма и морские чудовища, в основном какие-то реликтовые акулы и гигантские головоногие, делали работу рыбака опасной, но при этом хорошо оплачиваемой. Во всяком случае — достаточно хорошо, чтобы находилось вдоволь смельчаков, способных покрыть убыль старших товарищей. «Тоже странность, рыбой и реки обеспечить могут», — мимоходом подумал в свое время Александр, наблюдая за возвращением десятков суденышек в порт.

Столица, понятное дело, центр ремесла, культуры, науки и всего остального. Тут тебе и театры колизейного типа имеются, и политическая жизнь бурлит, религия опять же, в любой из пяти храмов сходить можно. Философы со своими школами, даже что-то вроде зародыша университета есть. Такое себе местечко, где убеленные сединами мужи частенько отстаивают истину в спорах, регулярно перерастающих в рукоприкладство. Иногда массовое, ведь каждый оратор приходит на диспут со своими сторонниками, да и горожане на этих «шоу» присутствуют, порой принимая ту или иную сторону. Гончары и каменотесы, кузнецы и кожевники, ткачи, башмачниками и прочий подобный люд подмяли под себя целые кварталы, образовав рабочие окраины.

Мир, покой, и защиту Зари обеспечивала милиция. В глазах Александра она была чем-то вроде гвардии и извращенной формы нарождающейся военной аристократии, так как располагалась во дворце и полностью посвящала себя военной службе. При этом она же возглавляла довольно странное ополчение, которое собиралось в порядке очередности — сегодня ты лестничную площадку подметаешь, в смысле идешь на службу, завтра твой сосед, потом его сосед, и далее в том же духе, пока круг не замкнется и все не начнется сначала.

Ополченцы поддерживали порядок, в самом широком смысле этого слова, включая собственную физическую форму. Командовали этими сборными отрядами десятники от милиции, тратящие не менее пары часов на тренировку подопечных перед выходом на патрулирование или общественно-полезные работы. Отсутствие крепостных стен и прочих укреплений намекало на тишь, гладь, да божью благодать, но выглядело странно. «Скорее уж это какая-никакая защита от орбитального удара, собратья город со стенами враз укатают» — подумал Александр.

Ему, как человеку знакомому с иным порядком цифр, казалось странным, что с неполной тысячей джафа, кучкой алакешей и пятью дюжинами глайдеров смерти можно придти и покорить такую планету, как Заря, но гоаулдовская часть личности не видела проблем. Более того, если бы Александр сумел как-то вычленить ее из себя и взялся облечь в слова её мнение, оно бы свелось к чему-то типа — все как у обычного правителя-повелителя, так что не дрейфь.

«Лучше сделать и жалеть, чем сожалеть о несделанном. В самом деле, лучше прожить короткий и яркий век, чем скиснуть, пусть даже в роскоши и неге. Так хоть буду знать, за что сдох», — усмехнулся Александр, скидывая отрешенное оцепенение и внезапно, в первую очередь для самого себя, дозревая до принятия судьбоносного решения.

— Приготовиться к посадке, — неожиданно для всех сказал вставший во весь рост Велес. — Джафа, полная готовность.

— Кри! — дружно ударили в грудь Ярополк и остальные витязи. Металлический голос, пылающие глаза и кажется даже едва приметно светящаяся кожа, весь образ Велеса заставил их трепетать в предвкушении возможности послужить своему богу.

— Пилот, начинай снижение, — распорядился Александр.

— Кри! — воодушевился низший гоаулд, впервые за многие десятилетия получивший возможность