Пять дней после катастрофы. Жизнь и смерть в разрушенной ураганом больнице - Шери Финк

маску, словно сигарету с марихуаной (в машинном зале резервной подстанции кислород был недоступен). Ей было неизвестно, где хранятся портативные резервуары с кислородом. Знал ли это тот врач? Трудно сказать, но, вероятно, он считал, что в любом случае искать их не имело смысла. А может, он вообще понятия не имел, что они существуют, кто-то ему сказал, что кислород закончился, – и он поверил. Нельзя исключать и такую версию: врач решил, что Джона Рассела в любом случае было не спасти, а кислород, если он все же еще имелся, нужно было экономить для других больных.

Проблемы с кислородом через несколько часов были зафиксированы и в журналах службы снабжения медицинских учреждений штата: «В Баптистской больнице закончились запасы О2 – приоритет при эвакуации отдан их больным с проблемами дыхания».

Джина Избелл поверила словам врача, сказавшего, что кислорода в больнице нет. Еще некоторое время она продолжала стоять рядом с Джоном Расселом, размышляя: «Как это я могу просто «дать ему уйти»?» А потом перестала подкачивать кислород. Пока старик умирал, она ласково похлопывала его по плечу и гладила по волосам.

Затем Джина Избелл накрыла лицо Джона Рассела простыней и выкатила его из машинного отделения подстанции. После этого она уселась прямо на пол у ног умершего и стала ждать Терезу Мендес, старшую медсестру «Лайфкэр», чтобы та подсказала ей, куда отвезти тело. Главный морг находился на восьмом этаже и, скорее всего, был переполнен, к тому же охлаждающая установка в нем не работала. Проходящие мимо Избелл люди спросили, не освободилась ли каталка, на которой лежал умерший. Вопрос больно задел ее. Она едва сдержалась, чтобы не ответить резкостью. Найдите носилки сами, а нас оставьте в покое, имейте уважение к покойному – вот что хотелось ей сказать.

Так прошел почти час. Потом к Избелл подошел больничный священник Джон Марси. «Пойдемте со мной», – сказал он. Избелл встала. Марси взял ее за руку и, толкая перед собой каталку с телом, повел к расположенным неподалеку дверям с витражными стеклами.

В часовне было пусто. Тереза Мендес отодвинула стулья к стенам, чтобы освободить побольше места. Войдя внутрь, Избелл разрыдалась в объятиях священника. Потом они вместе помолились. Избелл и раньше приходилось видеть, как умирают пациенты, но эта смерть была особенной. Обычно у нее имелось все необходимое, чтобы дать человеку шанс выжить.

Священник вышел. Избелл еще какое-то время посидела в часовне одна, приходя в себя. Потом вместе с Терезой Мендес отправилась на четвертый этаж гаража. Там они сели в джип Избелл, включили кондиционер и немного отдохнули. Когда пришло время идти обратно, Избелл поймала себя на том, что ей очень не хочется выходить из машины.

Рано утром доктор Анна Поу тоже находилась на втором этаже, ритмично сжимая в руке мешок с кислородом и тем самым помогая дышать еще одному пациенту корпорации «Лайфкэр», доставленному с седьмого этажа. Ожидая команды перемещать больного дальше, Анна несколько раз передавала мешок стоявшей рядом с ней медсестре, а та – сопровождавшему их медику. В какой-то момент, когда мешок снова перешел к Поу, пациент умер.

«И что мы теперь будем делать?» – спросила Поу у своих коллег. По их взглядам было ясно, что их волнует тот же вопрос. Анна была поражена тем, как мало она может без инструментов, которыми обычно пользовалась, без таких простых, но важных вещей, как электричество и вода. Будучи специалистом в области патологий головы и шеи, Поу была особенно чувствительна еще к одной проблеме – отсутствию активного дренажа. В обычных условиях он осуществлялся с помощью вакуумных насосов, которые действовали через проложенные в стенах магистральные трубы и имели выход в каждой палате и операционной. Дренаж можно было использовать в любой момент – например, для прочистки верхних дыхательных путей пациента. Однако теперь все было по-другому. Ночью Анне Поу пришлось щекотать одному из пациентов горло, чтобы вызвать у него кашель. Прошел целый час, прежде чем одна из медсестер нашла портативный, работающий на батарейках аспиратор.

Поу была хирургом-онкологом. Она занималась пациентами, имеющими самые неутешительные прогнозы, и применяла самые последние достижения медицины, чтобы дать им все имеющиеся шансы на выживание, которых было немного. Иногда она продолжала бороться за спасение пациентов даже тогда, когда другие врачи теряли всякую надежду на успех. Теперь, когда Поу была лишена своих привычных возможностей, ее уверенность в себе как в медике резко пошла на убыль. Она, как и Сьюзан Малдерик, пришла к выводу, что остающиеся в больнице самые тяжелые пациенты и те, кто был подключен к аппаратам ИВЛ, в случае эвакуации из Мемориала могут не долететь живыми до места назначения.

Четверо пациентов «Лайфкэр», которых взяли на борт вертолеты Береговой охраны, были успешно доставлены в другие больницы. Оставшихся пятерых больных, нуждавшихся в искусственной вентиляции легких, вывезти из Мемориала так и не удалось. Один из них умер, когда его переносили по лестнице. Еще один, точнее одна, находящаяся в глубокой коме пятидесятиоднолетняя женщина, в отношении которой существовало решение о непроведении реанимационных мероприятий, так и осталась на седьмом этаже. Медики Мемориала оповестили персонал «Лайфкэр» о том, что больных с отказом от реанимации эвакуировать не будут.

Среда, 31 августа 2005 года, утро

Взошло солнце, и температура воздуха начала подниматься. В больничных помещениях стояла удушающая жара, по стенам стекали капли конденсата. В кранах воды не было, унитазы в туалетах засорились, вонь из канализации смешивалась с запахом сотен немытых тел. Внутренние коридоры были погружены в темноту, которую время от времени пронзали лучи фонариков. Поскольку больше не работали ни телефоны, ни телевизоры, ни компьютеры, ни внутренняя связь, какая-либо информация практически полностью отсутствовала. Важные сообщения передавались по цепочке от человека к человеку.

Заведующий подстанцией Эрик Янкович подошел к Сьюзан Малдерик и сказал, что в больницу прибыл какой-то чиновник – по его собственным словам, на подмогу. Малдерик поздоровалась с высоким лысым мужчиной в черных брюках и желтой рубашке. В руке он держал рацию. Мужчина заявил, что является представителем Министерства здравоохранения и больниц штата. В суете Малдерик вскоре забыла его имя. Чиновник заявил, что очистит больницу к концу дня, и потребовал от Малдерик, чтобы всех подготовили к эвакуации.

Очередное заседание оперативного штаба началось примерно в семь утра. Его участники приняли план, согласно которому пациентов предполагалось сосредоточить в пунктах сбора, расположенных вблизи выходов на первом и втором этажах. Одну из медсестер послали в реанимационное отделение найти разноцветные наручные повязки, предназначенные для использования в экстремальных ситуациях. Медсестре было поручено