Соловей в море - Александр Муратов

я грубо затыкаю рот протестующему хомяку и разворачиваю свиток, четко произнося «Аурелия планула!». Заклинание пятого ранга мгновенно формирует в воде прямо перед носом мчащейся на нас тени куб со стороной в десяток метров, плотно наполненный крупными медузами, раскинувшими в стороны пучки длинных тонких щупалец. Этот морской аналог сухопутной «терновой пущи» не только тормозил атакующего, но и парализовал его за счет яда медуз. Слева по борту гулко бухнул подводный взрыв, и одновременно с этим Легнурв резко положил руль «Волчонка» на правый борт. Шлюп накренился, черпнул левым бортом воды, но это не помешало подчиненным Лаворро выпустить болты из восьми стрелометов в третьего атакующего. Никто не попал, но ахилот дернулся, уходя от выстрелов, и сам по нам промазал.

Через долгий десяток секунд шлюп закончил поворот, начал выравниваться, и тут под его форштевнем я с удовлетворением услышал стук и хруст сминаемой плоти. Парализация действует! Лаворро четко, как на тренировках, гаркнул команду, и за борт упали еще две бочки взорвани. Еще долгие десять секунд, сопровождаемые свистящим шуршанием и скрипом снастей, и приглушенными ругательствами работающей с ними парусной команды, и вот за кормой жахнул сдвоенный подводный взрыв, добивший как маунта, так и его наездника-ахилота, о чем сообщил доставшийся мне немаленький кус опыта, а также окончательно покрасневший ник. Теперь я агр, хе-хе! Ну, не в первый, и не в последний раз!..

Я, честно говоря, надеялся на то, что они теперь отстанут. Одного потеряли, повреждений нам практически не нанесли, какие тут шансы вдвоем могут быть? Вгляделся за корму, на того атакующего, в которого Лаворро запустил взорвань. Он вышел из боя, отошел подальше, лечится, наверное. Скоро будет опять в форме, чтобы задать нам перцу… А где тот, что был с носа? Я повернулся к левому борту, чтобы высмотреть его в волнах, но именно в этот момент предостерегающе заорал Лаворро, одновременно еще с несколькими абордажниками. Поздно спохватились. Высочившее из воды длинное веретенообразное черно-белое существо как в замедленной съемке поднялось над волнами и понеслось над палубой «Волчонка», перепрыгивая его поперек. Я каким-то чутьем уловил, что меня сейчас проткнут насквозь вот этим самым гарпуном, которым сидящий на спинном плавнике касатки ахилот с пурпурными волосами уже почти достал до моей не защищенной доспехом груди. Не знаю как, но мне удалось уклониться. Гарпун рванул рубаху на плече, зацепился за перевязь, на которой висела моя старенькая сабля, рванул меня с палубы и вот уже через секунду я ощутил под ногами упругую кожу касатки. Меня похитили! Сорвали с палубы! Касатка на полной скорости удалялась от моего шлюпа в сторону севера, к не такому уж и далекому берегу. Надо побыстрее сдохнуть, чтобы возродиться на «Волчонке», а не быть закинутым на ближайшую плиту возрождения на берегу. Черт, остатки НЗ жалко, столько на него потрачено было!..

Наездник тем временем повернулся ко мне и оскалил зубы в зверском оскале. Все-таки оскалила, судя по внешним… гхм… внушительным признакам, это ахилотка. Игрок, ник и уровень рассматривать некогда. Она прошипела-пробулькала что-то на ахилотском.

— Буль-буль хшшш пшшш хррр буль! — с наглой улыбкой передразнил ее я, вынимая из ножен чудом сохранившуюся саблю.

Возможно, на ахилотском это значило что-то нелицеприятное, так как она по-змеиному зашипела и бросилась в атаку. Почему она меня просто не утопит, заставив свою касатку нырнуть? Так я подумал, отводя саблей первый выпад. Потом второй, третий, а затем гарпун был хитро повернут, моя сабля зацеплена одним из торчащих в сторону отростков, и одним неуловимым ловким движением я был обезоружен. Сабля улетела в море, а ахилотка уперла острие гарпуна мне в грудь и довольно улыбалась.

— Ну и что теперь? — спросил я, глядя ей в темно-лиловые глаза, стараясь незаметно вытащить свиток из кармашка пояса. Она ответила что-то по-ахилотски, по-прежнему злобно.

— Ага, точно! Буль-буль, ам-ам! — сказал я с широкой улыбкой, и добавил: — Аурелия планула!

Свиток рассыпался в прах, хомяк забился в истерике, касатка на полном ходу встала, парализованная, как будто врезавшись в стену, а мы с безымянной для меня ахилоткой по пологой дуге полетели в воду, в самую гущу медуз. Она летела с визгом, а я молча, с достоинством, как настоящий морской волк. На самом деле визжать мне было некогда, я доставал последний свиток из НЗ, произносил слово-активатор, и потом с наслаждением смотрел на то, как парализованных касатку и ее наездницу пожирают заживо призванные мной мелкие прожорливые рыбки, прозванные в ряде мест морской саранчой. Меня тоже сожрали за компанию, конечно же, им все равно кого есть, ахилотку, касатку, медузу, или Соловья Свистопраха, бравого пирата и капитана шлюпа «Волчонок».

Да что ж не везет-то так! Это была первая мысль, посетившая мою виртуальную голову после того, как загрузочная радуга рассеялась и я возродился. Дело в том, что очутился я не в кают-компании «Волчонка», как должен был, благодаря стоящему там атрефакту возрождения второго уровня, а на суше. Так что я стоял, поминал про себя почти беззвучно матушку ахилотки и многих ее родственников, в основном женского пола. Не забыл и про касатку с ее наверняка многочисленной семьей.

— Каррр! — таким воплем был прерван мой разбор генеалогического древа касаткиной семьи. С ветви ближайшего к плите возрождения свешивался… весьма забавный птиц. Я хотел было назвать его вороном, но ведь воронов с розовыми перьями с фиолетовым отливом не бывает, правда ведь? По крайней мере в реальном мире…

— Иду, иду! — поспешил заверить я его. В какую же это глушь меня закинуло, если здесь хоть какого завалящего стража у плиты поставить не могут? Птицу вон посадили…

Сходя с плиты, я машинально подтянул свои моднючие велосипедки черного цвета с нарисованными на них лимонными дольками, и огляделся. Плита возрождения, конечно же, располагалась на пригорке, давая прекрасную возможность рассмотреть ближайшие окрестности. Совсем рядом шипел прибой. Отлично, значит, бонусы я пока не потеряю. Внизу расстилалась спокойная лагуна, закрытая от прибоя узкой песчаной косой, а на берегу лагуны я без особого удивления разглядел некие постройки и деревянные конструкции, в которых легко угадывалась верфь. Все покосившееся, основательно заросшее местной буйной растительностью. Заброшенное, значит… Движения никакого не просматривалось, так что я начал спускаться вниз, старательно давя в себе панические мысли о том, что там происходит с «Волчонком». В принципе, Легнурв должен выполнить мои последние указания, значит, он попытается добраться до Старого Курильщика. Что ж, попутного ему ветра и семь футов под килем!..

Мне же нужно заниматься спасением себя, ибо я сам себе